Марш через джунгли - Дэвид Вебер

— Точнр, — подтвердил Панэ уверенным кивком. — Итак, что у нас есть пригодного для обмена?

— Зажигалки, — быстро сказал Ясько. — Я на прошлой неделе видел в кладовой целый ящик. — Он сверился с планшетом. — Вот сводка инвентаризации, давайте переброшу всем.

Он положил планшет на стол и активировал порт передачи данных. Все остальные, не теряя времени, начали просматривать списки. Один только Роджер замешкался. Пока он запускал нужную программу и выставлял необходимые установки, Ясько прекратил передачу и тоже уткнулся в экран.

— Лейтенант, — надменно произнес Роджер. — С вашего любезного разрешения...

Удивленный Ясько вскинул голову.

— О, прошу прощения, ваше высочество, — сказал он и еще раз проделал необходимые операции.

Роджер, дождавшись сообщения об окончании загрузки, милостиво кивнул.

— Благодарю, лейтенант. И повторюсь: при данных обстоятельствах уместнее обращение «полковник».

— Так точно... полковник, — пробормотал Ясько, снова погружаясь в работу.

— Итак, что мы имеем? — спросил Панэ, намеренно игнорируя эту сценку. Сам он планшет даже не включал и уж тем более не загружал лишнюю информацию.

Роджер перегнал файл в зуммер и тоже отложил планшет. В принципе он мог бы загрузить в имплант данные с планшета Ясько напрямую, но зуммер был нафарширован таким количеством протоколов безопасности, что передача транзитом через личный планшет в конечном счете оказывалась и проще, и быстрее. Пока Роджер возился со всей этой ерундой, остальные напряженно работали.

— Теоретически продавать можно почти все, — задумчиво произнесла О'Кейси. — Запасные одеяла, маскировочные накидки, канистры для воды... ботинки, правда, не получится...

— Помните про ограничения по массе и объему, — заметил Панэ. — Нам придется отделиться от корабля задолго до приземления и спускаться по очень пологой спирали, чтобы нас не засекли. Следовательно, нужны дополнительные резервуары водорода, и они займут немало места. Так что выбирайте наиболее ценные предметы.

— Хорошо, — подтвердила О'Кейси. — Униформа не годится... Рюкзаки — пять штук запасных, то, что нужно. Электронные планшеты? Нет. А что такое «мультиножи» ?

— Из «разумного» пластика. Каждый комплект «помнит» четыре стандартные конфигурации: лопатка, топорик, кирка и универсальный нож. Еще две конфигурации можно добавить по собственному желанию.

— У нас пять штук лишних, — добавил Ясько, листая список, — и еще у каждого морпеха свой, штатный.

— Угу, — хихикнул Гулия, — а среди них попадаются весьма любопытные экземплярчики. С необычными дополнительными функциями.

— А-а, — подхватила Савато, — вроде джулиановской «расстроенной лютни»?

— Я-то как раз вспомнил изобретение Поэртены, — фыркнул Гулия. — «Свинохрен».

— Простите? — О'Кейси, заморгав, уставилась в пространство между двумя лейтенантами.

— Дело в том, что машиной, которая программирует дополнительные конфигурации, управляет мастер-оружейник, — извиняющимся тоном пояснил Панэ. — До Поэртены оружейником служил Джулиан. Оба большие шутники.

— Э-э... — Бывшая наставница принца несколько секунд соображала, что может означать «свинохрен», и наконец фыркнула. — Ага, если так... да, название удачное... А знаете, под багаж нам понадобятся чертовски большие чемоданы.

ГЛАВА 8

— Эй, Джулиан, морда ирландская! — завопил Поэртена, оглушив всю палубу. — Ну-к пособи мне с этой долбохренью!

— Боже правый! — выдохнул Джулиан, едва взявшись за ручки здоровенного тюка из «разумной» пластмассы. — Что за ера... то есть что ты сюда понапхал?

— Напхал как надо, — огрызнулся оружейник. — Мне еще два долбоскафа штопать, язви их.

— И чем ты их будешь чинить? — спросил Джулиан, раздергивая горловину тюка. Тяжелый он был, как мертвая сволочь.

— Убрал свои, язви, лапы от моего, язви, мешка, быстро! — зарычал Поэртена, хлопнув его по руке.

— Знаешь, если я должен помогать тебе его кантовать, я должен знать, из-за чего я уродуюсь. — Он все-таки открыл тюк и заглянул внутрь. — Иисусе Христе, да это же твой, мать его, гаечный ключ!

— Ты! — завопил низкорослый пинопец, чуть не подпрыгивая от ярости. — Ты, язви, могешь по-своему, я по-своему! Батарей ёк — и что? Как ты вынешь чела из скафа? Ну? Да взрывай уплотнения! И тогда всё повисает на долбаных вторичных замках. А ты вторичные замки шаришь, чтоб и скаф вскрыть, и уплотнения чтоб целы. Да язви тя! Чел внутри, вынай, время дорого. Надо — рви пироболты...

Я делаю так, как сказано в руководстве! — заорал Джулиан, размахивая руками. — Так, как положено, а не долблю по скафандру, пока он не сломается!

— Пре-кра-тить! — У входа на палубу показалась сержант Косутич — ив один миг вклинилась между спорщиками, предотвращая назревающую драку. — Снять вас с задания? Обоих? — Она уперлась пронзительным взглядом в Джулиана.

— Никак нет, сержант-майор! — вытянулся он. — Все под контролем. Кто бы сомневался, что она свалится им на голову! Каждый раз, когда они сходились — выяснить наконец отношения, — она возникала рядом, как чертов джинн из лампы.

— Тогда продолжайте работать. У нас чертовски трудное задание, отношения выяснять будете после. Ясно?

— Так точно, сержант-майор!

— Теперь ты, Поэртена. — Ева развернулась к замершему пинопцу. — Во-первых, запомни раз и навсегда: если ты еще раз скажешь любому сержанту «язви», я порву тебе задницу. Понятно?

— Так точно, сержант-майор! — Поэртена усиленно искал взглядом подходящий камушек, под который можно было бы спрятаться.

— Во-вторых, тебе не помешает выучить парочку новых слов, чтобы заменить «язви» и «жопа». Потому что если я еще раз это услышу, я лично сорву с тебя нашивки и заставлю сожрать. Сырьем. Ты служишь в Императорском особом полку, а не в той крысиной норе, из которой ты выполз. Мы также не употребляем слова «долбаный», «засранный» и тому подобное. В особенности мы стараемся избегать этих слов, когда нас может услышать наш долбаный принц. Объяснить яснее или обойдемся? — закончила она, ткнув твердым, как камень, указательным пальцем в грудь капрала.

Взгляд Поэртены панически заметался.

— Я понял, сержант-майор, — выдавил он наконец, явно не понимая, как ему разговаривать без слов.

— Теперь говори, что в этом тюке, — прорычала она.

— Мои яз... Мои инструменты, сержант-майор, — доложил Поэртена. — Броники сами не починятся.

— Сержант Джулиан. — Косутич обернулась к сержанту, позволившему себе расслабиться, пока начальство пережевывает напарника.

— Слушаю, сержант-майор. — Джулиан немедленно вытянулся в струнку.

— Что вызвало ваше возмущение? У меня создалось впечатление, что вам что-то не нравится.

— У нас жесткие ограничения по массе, сержант-майор, — бодро отрапортовал командир отделения. — Я возражал против некоторых инструментов младшего капрала Поэртены, поскольку не уверен, что они являются незаменимыми, сержант-майор.

— Поэртена?

— Он взъелся на долб... на мой гаечный ключик, — почти неслышно ответил пинопец. Было ясно, что любимый инструмент сейчас отберут.

Косутич открыла тюк, внимательно изучила содержимое, помолчала и цепким взглядом уперлась в лицо пинопца.

— Поэртена.

— Слушаю, главный сержант.

— Ты ведь знаешь, что нам предстоит пере... э-э... пересечь почти целую планету? — мягко сказала Ева.

— Да, сержант-майор. — Поэртена окончательно сник. Косутич потянула себя за сережку.

— Поскольку ты на особом положении, тебе, вероятно, не придется заниматься переноской брони, оружия и батареек. — Косутич быстро оглядела палубу и снова уставилась на тюк оружейника. — Однако я не допущу, чтобы кому-то из моих людей пришлось тащить на себе ненужный груз.

— Но, сержант-майор...

— Я разрешала тебе говорить? — рявкнула она.

— Никак нет, сержант-майор!

— Итак, я повторяю: я не допущу, чтобы кому-то из моих людей пришлось тащить на себе ненужный груз, — продолжила она, сверля пинопца ледяным взглядом. — Тем не менее я не собираюсь диктовать тебе, оружейник, как ты должен выполнять свою работу. Этот вопрос ты полностью должен решить сам. Но! Слушай внимательно: ни один морпех не понесет вместо тебя даже гайку! Это понятно? — закончила она, снова воткнув указательный палец в грудь пинопца.

Оружейник судорожно сглотнул и закивал.

— Так точно, сержант-майор.

Сообразив, на что она намекает, он внутренне содрогнулся.

— Тебе решать, что брать с собой, — продолжала Косутич, — потому что все это ты попрешь на собственном горбу. Только ты, черт возьми, и никто другой. Ясно?

Еще один тычок в грудь.

— Так что если тебе нужен молот, или твой любимый гаечный ключ, или что-то еще — замечательно. — Еще тычок. — Но ты попрешь это сам. Ясно?