Персефона для Аида (СИ) - Михайлова Марина

— Где Бьёрн? — напряженно спросил я, надеюсь она не заметила стальные нотки в моём голосе, но злость так и рвалась наружу.

— А твои братья уже уехали. Бьёрна уже не было, когда я вернулась из магазина, а Рид и Ортон поехали сразу в Технополис, ваш отец прилетел рано утром и немедленно их вызвал. Он даже домой не заехал, твоя мать спит, зайдёшь к ней?

— Нет, где вещи Эмили? — я наконец—то добрался то того, зачем собственно и приехал сюда. Забрать вещи девчонки и отправить её обратно в её привычный мир. Я бы сделал это быстрее, но не в пледе же ей разгуливать в конце концов. А я уже не был так уверен в своём самообладании, когда она находится рядом со мной. И разрешить совершить себе ещё одну ошибку я не позволю. Нечего девушкам делать рядом со мной. Тем более ей.

— Всё лежит на кровати в твоей комнате. — моя няня не заподозрила ничего.

Или просто не стала спрашивать, знает, что я не отвечу.

— Хорошо — тут до меня кое—что дошло— Погоди, Мери, если Бьёрн уехал, то почему его машина стоит во дворе?

Мери пожала пухлыми плечами.

— За ним приехали, так мне сказали твои братья. И Бьёрн уехал с кем—то. Я не знаю, он же мне не отчитывается. Особенно последнее время к нему вообще лучше с вопросами не лезть.

— Значит ты не знаешь. Не нравится мне всё это. Ты не узнавала у Ортона или Рида с кем он уехал?

— Да разве они мне говорят, сынок?

Я понял, что сейчас всё равно ничего не добьюсь. Мери не моя мать, та бы спросила всё, и братья не посмели бы утаивать. Линда крепче, чем кажется на первый взгляд. Я помню, сколько она пережила из—за отца и нашего бизнеса. Мать сильная и выносливая и Ортон, Рид и Бьёрн не посмеют ей перечить. Только я.

Мери прервала мои размышления.

— Как ты, мой мальчик? Рид сказал мне, что ты увёз девушку к себе? Что— то случилось? Я так и знала, что не нужно было мне возвращаться в город этой ночью!

В её лице читалось явное беспокойство. Странно, она знает девчонку без году неделя. Видимо что—то увидела в ней и прониклась.

— Да ничего, Мария, этой ночью ей было безопаснее у меня дома вот и всё.

— Ну хорошо, вижу ты мне всё равно ничего не расскажешь. Может это и к лучшему, не придётся врать твоей матери. А то, прости меня Бог, я итак столько раз прикрывала вас — няня рассмеялась и коснулась моей руки — А она хорошая, эта девочка, Хантер. Она мне понравилась.

— Мери! — я с укором взглянул на неё, понимая куда она клонит — Она слишком хорошая для меня. Слишком правильная какая—то. Да и она не из моего мира. Совсем.

Мери покачала головой и тяжко вздохнула. Вижу, что её печалит моя судьба.

— Я знаю тебя с детства и могу сказать одно — ты должен отпустить себя. Простить себя и начать жизнь с чистого листа. Может быть попробовать построить отношения с кем—то другим. Простым и не из твоего мира. Как сделал твой отец.

— Но…

— Подожди! —остановила она меня, видя, что я пытаюсь её перебить— Ты всегда был более чувствителен, чем твои младшие братья и более ответственным. Я впервые за два года вижу, что твои глаза ожили. Хантер, я не могу быть уверенна в чем причина, но задержись за этом. Иногда что—то хорошее в нашей жизни буквально падает нам под ноги. И пусть это что— то и в не очень красивой обертке. Возможно ты нуждаешься в совершенно другом, не в том, что вбили тебе в голову, в особенном только для тебя. Я живу дольше тебя и уже поверь, сынок, мы сами выбираем, когда любить. Принимать или не принимать. Это правда. Каким бы сильным ты не был, иногда тебе нужен человек, который поможет собрать из руин твой прежний мир.

Она говорила так искренне, не давила и не упрекала. Лишь истина, которая была у меня перед глазами, а она ещё раз напомнила о ней. Но для меня уже поздно.

— Я сейчас увезу эту девочку домой и больше не увижу, Мария. И хватит об этом. Прости, я не могу и не хочу больше видеть женщин в своей жизни. Мне уже хватило. Так что до сих пор не отпустило…

Резко развернулся, поднялся по деревянным ступеням лестницы в свою комнату на втором этаже, забрал все вещи Эмили. Её телефон и документы лежали у отца в кабинете. Не удержался и посмотрел её водительские права.

«Эмили Элизабет Роу». Увидев дату её рождения, понял, что ей всего двадцать один год. Мне тридцать один. Меду нами десять лет. И зачем я добавляю эту информацию себе в голову? Разозленный на самого себя за попытки узнать больше об этой девушке, забросил все её личные вещи в небольшой рюкзачок. Я вышел из дома, не прощаясь с Марией, не мог выносить на себе её взгляда, полного сочувствия. Мать смотрела на меня и откровенно жалела, становилось до тошноты противен сам себе в такие моменты. Как будто я был настолько слаб, что даже мать не скрывала боли в своих глазах. Отец всегда нападал, не скрывая ярость, а в последние два года особенно. С младшими мне нечего было делить, и они хоть и были мне родной кровью, не были мне по сути близки. Кроме Ортона. Но в его взгляде последний год сквозит только неприкрытая злость…

Тряхнув головой, я отогнал от себя дурные мысли и вышел за пределы особняка. Эмили всё ещё была в машине. Неужели она боится? Хотя кого я спрашиваю? Сам не появляюсь здесь лишний раз, а она после всего того, что вчера пережила, несомненно захочет избежать появления в стенах особняка. Это самое последнее место, где бы она захотела оказаться, это уж наверняка. Я отдал ей одежду, а она по неловкости свалилась прямо мне в руки.

Я стоял и курил. Вздыхая дым, я пытался отвлечься от мысли об этой девочке, которая тянула меня к себе, как магнит. Снова коснулся её обнажённой кожи, а она даже не подняла глаза. Не поймёшь, то ли ей противно то ли нет. Нет, даже не смел думать об чем—то другом. Сейчас я отвезу её домой и точка. Зачем придумывать что—то непонятное в своей голове мне итак забот хватает по горло. Но этот её аромат. Запах спелой сладкой груши, который как наркотик мгновенно проникал в кровь, сбивал меня с ног. Она сейчас уйдёт, а мне уже кажется, я что я буду искать этот аромат в других женщинах всю свою оставшуюся жизнь.

Я вышла из машины, шагнув на идеально асфальтированную дорогу. Осмотрелась. У меня ещё не было возможности понять, где я нахожусь все эти дни, ведь я не покидала пределы комнаты до вчерашней ночи. Особняк Хелстов возвышался над всем рядом стоящими и заметно выделялся своей помпезностью. Хотя, как сказать «рядом»? В поле моего зрения было всего три дома и те стояли очень отдаленно. Три этажа, оказывается три, странно, я никогда не слышала шагов над собой, но в прочем это не важно. Дом окружал двухметровый забор, наверняка сюда не так—то и просто забраться или вообще невозможно, даже так. Перед домом огромная лужайка и дорога к гаражам огибает зеленую поляну, на которой возвышается большой дуб. Территория просто огромная. Бьюсь об заклад за домом есть бассейн, как минимум. Просто я его не вижу.

Наверняка многие девушки хотели бы подцепить себе одного и братьев и жить с ними в этом доме. Только не я. Никогда не было подобных мыслей. Но именно я сюда и пролезла. Хотя и не горела желанием о чем—то подобном.

— Прямо небесные дары начали сыпаться на меня как из рога изобилия — горько усмехнулась про себя я, не осознавая, что говорю вслух.

— О чем ты?

Из—за кованных ворот показался Хантер, видимо он никуда не уходил, просто отошёл от машины, чтобы не смущать меня. И сейчас, полностью одетая, я чувствовала себя более уверенно.

— Я оставила футболку на заднем сидении. — проигнорировала его вопрос, а что ему можно, а мне нельзя что ли? — Спасибо, ты меня очень выручил.

— Можешь оставить себе, как сувенир от посещения моего дома

Я фыркнула, но не смогла скрыть улыбку на губах. Надеюсь он шутил же, да? Или просто смеётся надо мной. Никак не пойму, когда он шутит, а когда говорит серьёзно. Но я совсем мало знаю его.

— Ха ха — показательно усмехнулась я, прикрыв рот ладошкой — Спасибо, оставлю её тебе.

Хантер внимательно посмотрел на меня. В одну секунду, шагнув вперёд, он оказался около меня. Он стоял так близко, что я кажется, забыла, как дышать. Выдох застрял где—то в горле, взгляд не отрывался от его лица. Я тонула в его глазах, казалось тихо падаю в лесное озеро, прохладное, чистое, но дно таит в себе тысячу тайн… Мужчина провёл своими руками по моим. Сердце предательски застучало в груди, я пыталась вздохнуть, но лишь улавливала его неповторимый аромат. Терпкий аромат одеколона щекотал ноздри. Его собственный запах, холодный, тягучий, так пахнет лес после дождя, манил меня. Он положил свою большую широкую ладонь мне на талию, я дернулась, но он как будто не заметил этого. Провёл руками по волосам, меня качнуло к нему навстречу. Хантер прислонился своим лбом в моему и провел большим пальцем по нижней губе, избегая касаться затянувшейся раны.