Приоритеты - Ольга Готина

- У меня дела, - холодно отрезал парень.

- Ты злишься на меня?

- А ты как думаешь? – процедил Андрей, резко застегивая молнию, удивительно, как он ее не сломал. – Конечно злюсь. И сильно. Поэтому тебе сейчас лучше уйти отсюда. Ты даже не представляешь, чего мне стоит давить этот гнев в себе.

- Не дави,… скажи все, что думаешь… я знаю, что я последняя тварь.

- Ты не тварь, - коротко отрезал Андрей, подхватывая сумку.

- Тогда почему ты уходишь?

- Потому что у меня заказ! – вспылил парень, я видела как сжались его кулаки. – Забыла что я монстр, которого хочет убить твой драгоценный дружок? Я в любом бы случае уехал сегодня, потому что где то там бродит живой и дышащий человек, которого я завтра убью!

Я почувствовала, как кровь отлила от моего лица.

- Что мне сделать, чтобы ты простил меня? – я старалась не думать о словах, которые только что прозвучали из его уст.

- Уйти прямо сейчас!

- Я не хочу от тебя уходить! – вспылила уже я. – Я беспокоюсь за тебя!

Сумка с глухим стуком упала на пол, и Андрей приблизился ко мне.

- Я прошу тебя уйти, потому что я ужасно зол, - выпалил парень, подходя ко мне, и он уже не сдерживал свой гнев, - я зол на тебя, потому что ты действовала с ним за моей спиной. Снова! После всего, что я сделал! Ты понимаешь, что я могу не суметь защитить тебя в следующий раз? Но хуже всего, что я даже злиться на тебя нормально не могу! А я, черт возьми, должен! Я должен наказать тебя, я должен был признаться всем, что ты была связанна с Игнатом и его побегом! Понимаешь? Должен! Но я этого не сделал, потому что я, черт возьми, люблю тебя!!

Руки Андрея легли на мои плечи, сдавливая, а я застыла словно истукан, слезы наворачивались на глаза, мне казалось, я никогда не видела Андрея таким эмоциональным. И если раньше он и произносил что-то подобное, то смысл его слов словно впервые дошел до меня.

- Я люблю тебя настолько сильно, что это меняет меня! Это поглощает меня без остатка! Я другой Лена, а лгал собственной матери! Я встал на твою защиту! Я готов сделать все ради тебя, убить любого, кто мог бы причинить тебе боль. Я люблю тебя настолько сильно, что даже не могу на тебя злиться тогда, когда ты действуешь за моей спиной вместе с моими врагами! Все потому что ты мне нужна. Как я могу тебя ненавидеть, если ты стала смыслом моей жизни? Что у меня останется, если я хочу жить, лишь благодаря тебе? Ты единственный алкоголь, который мне теперь нужен! И как мне смириться, что я не единственный кто нужен тебе? Тебе нужна свобода, которую я тебе не дам! Это клетка Лена и я чертов ублюдок, который собирается запереть тебя в ней до конца жизни, и это ты будешь ненавидеть меня! Всю. Свою. Жизнь. И убегать! Снова. И снова. И я злюсь, что я собираюсь все оставить как есть, чтобы вновь повернуться к тебе спиной, в которую ты при желании сможешь воткнуть нож, - его руки резко отпустили меня, отталкивая от себя, - а сейчас я прошу тебя уйти. Я приеду через два дня, - голос его все еще был отрывистым и резким, - а сейчас я не хочу тебя видеть. Просто. Молча. Уйди.

Я отступила к двери и выполнила просьбу парня, выскользнув в коридор. Все еще пребывая в состоянии ступора после его слов, я лишь на лестнице поняла, что мои щеки сырые и вытерла рукавом слезы с лица. Он злился на меня и имел полное право. Я бы на его месте вообще себя прибила сразу. Но он верил… и сказал, что продолжает держать передо мной свою спину открытой, даже если я воткну в нее нож. Этот Андрей был… не таким. Не тем человеком, которого в моем представлении рождало это место. Даже Виктор, когда я была в него влюблена, никогда не переставал считать меня потенциальным врагом. Как Андрей сумел сохранить свои чувства, особенно с такими учителями как Инга и Алла? Почему он любит меня, если по всем законам нашего обучения любовь это грязь. Любовь сводилась к плоти, к естественным желаниям, но никак не поводу ставить какого-то человека выше всего.

Если раньше я считала слова Андрея лишь уловкой, чтобы затащить меня в постель ради единственного проявления любви, которое в моем понимании было ему доступно, то теперь я видела в этих словах правду. Видела в этих словах боль и отчаяние. Я видела в нем и его поступках его отчаянную борьбу за меня, борьбу в которой я никогда не участвовала, но которую он продолжал вести. Даже когда я втыкала нож ему в спину, сама того не понимая. Даже когда я его раз за разом отвергала. Даже когда я пыталась убить его мать. Не смотря ни на что. И теперь была моя очередь бороться. Только бороться не придется с самой собой. Я не смогу получить свободу, но я могу быть с Андреем. Только что сделать с моим нежеланием убивать людей? Ведь если я выбираю Андрея, то я выбираю и его мир тоже.

Мне оставалось подождать пару дней, всего пару дней и я могла бы все исправить, когда Андрей вернется. Я старалась не думать о целях его поездки. Главным образом потому, что его слова до сих пор жгли меня изнутри. Я чувствовала себя предательницей за то, что помогла Игнату, а так же, что иначе все равно не могла поступить. И Андрей это понимал, он понимал, почему я выбираю иногда не его. Но как в такой ситуации можно выбрать кого-то другого, если теперь знаешь, что это непременно отразится на нем. Выбор должен быть лишь один, разорваться на две части невозможно. И что я знала точно, я уже не могла перестать любить Андрея. Поглощало даже не знание того, что я влюбилась в него, а осознание того, как сильно он любил меня. Так сильно, как я боялась всегда полюбить кого-то.

По шее за прогул занятий я все же получила. Несмотря на отсутствие Андрея, школа находилась под контролем, и все нагоняи в его отсутствие ученикам давал Илья. Мужчина не дал мне послаблений, то ли вспомнил мой утренний бунт и решил проучить, то ли ему и правда было все равно. В конце концов, я являлась ученицей, такой же, как и все.

Андрей не отобрал у меня ключ, он остался в моем кармане, и очень хотелось надеяться, что он не сделал этого не потому, что забыл, а потому что действительно доверял мне. И хотел бы увидеть в своей комнате. Потому что способ, который я выбрала, чтобы попросить у него прощения и кроме этого попытаться выразить ему свои чувства включал в себя проникновение в эту самую комнату. Я волновалась, даже больше, я была отчасти в панике. Я боялась, что он может просто вышвырнуть меня из комнаты. Уезжая, он был безумно на меня зол, чтобы ни говорил. Кто знает, что он мог решить за эти дни. Что если он передумал меня прощать? Что если он осознал, как я поступила, и все же не захочет меня больше видеть?

Я надеялась, что он вернется сегодня ночью. Прошли те несколько дней, про которые он говорил, а если он не вернется ночью, то я останусь до утра, до момента пока она не появится.