Орел и решка. Вокруг света за пару дней - Елизавета Бута

На Барселону решили оставить целых пять съемочных дней. Никто точно не знал, как нужно снимать программу о путешествиях и что собой представляет формат этого шоу, поэтому предпочли подстраховаться.

Приехали мы в Барселону, и момент истины настал — камеры включились, я должна начитать первую подводку. Она была очень правильная — серьезная, с кучей информации, но я не смогла ее проговорить, не мое. Мы сделали несколько дублей и плюнули, я что-то эмоционально наговорила, без прописанных слов. И уже потом мы поняли, что это самое главное — эмоции. Я хотела, чтобы это была программа, где я живой турист, глазами которого зрители видят город, и чтобы им казалось, что я отдыхаю и не напрягаюсь, точно так же, как и они, когда будут здесь.

Было очень важно, чтобы зрители воспринимали меня как туриста, но в то же время, чтобы я не выглядела девочкой с улицы, чтобы это было профессионально. Не потерять себя и быть при этом профессионалкой — это очень сложно, и я долго искала тропинку, по которой мне идти. Как говорить, каким голосом — прописать это было невозможно.

В первый же день съемок съемочная группа Жанны Бадоевой снимала сюжет о сиесте. Основным местом действия должен был стать тапас-бар. Название подобного типа заведений объясняется просто— закуска к пиву в Испании называется тапас и обычно входит в стоимость напитка.

— Камера — мотор. Записываем, — скомандовал режиссер.

Жанну буквально парализовало от страха. Она смотрела на камеру и элементарно не понимала, что ей нужно сказать. Съемку остановили и объявили новый дубль.

— Начинается сиеста, и самое популярное место в Барселоне для отдыха в это время — это тапас-бар… Черт, опять повторить? — снова сбилась Жанна.

На съемках выпуска о Барселоне

Они записывали эту подводку уже в пятый раз, как вдруг режиссер Евгений Синельников сказал:

— Жанна, говори так, как когда мы баловались на первом курсе в метро, ты рассказывала ту историю, ну ты помнишь…

Эта фраза возымела магический эффект. Жанна вдруг посмотрела на режиссера и увидела своего однокурсника, с которым училась много лет назад. Она больше не замечала камеры и просто разговаривала со старыми друзьями.

Это, кстати, американская практика — ведущий обращается к камере, как к другу. Мне стало гораздо проще — и отсюда начался отсчет моего правильного образа, который я потом нашла в этой программе.

Кроме того, мы старались, чтобы в кадре всегда было действие. Например, вместо того чтобы просто рассказывать про тапас-бар, мы договорились, чтобы я в нем готовила. И это было очень здорово — у меня появилось действие, за которое я могла спрятаться. Это очень помогает в работе, особенно вначале.

Девять человек съемочной группы разделились на две группы по четыре человека: ведущий, режиссер, оператор и редактор. Девятым человеком был продюсер и администратор проекта, который должен был разруливать все неизбежно возникающие конфликты с властями, местными жителями и владельцами отелей и ресторанов.

Некоторые локации мы находили прямо на ходу. У нас не было в команде профессионалов, которые специализировались бы на тревел-журналистике, но в каком-то смысле это сыграло нам хорошую службу. Ведь у нас реалити-шоу, а благодаря такому количеству эмоций, которые мы испытывали в кадре, шоу приобрело максимальную искренность, что просто необходимо для такого формата. Практически все мои эмоции, которые запечатлела камера, настоящие.

Снимая сюжет с участием Жанны, которой в той программе пришлось выживать на сто долларов, кто-то из съемочной группы увидел киоск с водой. Все моментально выстроились в очередь за минералкой, неосторожно оставив дорогую аппаратуру без присмотра. Эти пятнадцать минут оказались решающими. У группы украли видеокамеру. Для всех это стало настоящей трагедией. Портативная камера стоила не так уж дорого, но вот материал, запечатленный ею, казался просто бесценным. Скрепя сердце, съемочной группе пришлось заново бродить по тем же местам, по которым они ходили весь прошедший день.

Как четыре человека не заметили исчезновения огромной сумки с камерой — до сих пор загадка. Нас даже предупреждали, чтобы мы были аккуратны, что в Барселоне такое случается. Пришлось пожертвовать несколькими моими локациями ради того, чтобы камера поехала снимать корриду с Аланом. Это был страшный стресс, потому что мы не знали, сколько по хронометражу займет каждая локация после монтажа и будет ли она интересна вообще. Бывают такие случаи, когда снимаешь и думаешь: как интересно, как здорово — а при монтаже неинтересно, и все. Поэтому мы всегда снимали больше, чем это нужно.

Следующим городом в той командировке стал Мадрид. Здесь уже все было намного спокойнее. Все локации отсняли достаточно быстро и даже умудрились уложиться в отведенные для съемки три дня. Жанна очень давно мечтала посетить самый знаменитый музей столицы Испании — музей Прадо. Не показать его в программе о Мадриде также показалось неразумным. Проблема заключалась только в одном: снимать в музее было категорически запрещено.

Нас часто упрекают, что в программе мы редко показываем различные музеи и выставки, но зачастую мы просто не имеем на то возможности. Нигде, ни в одной стране мира в музеях и на выставках нельзя снимать профессиональной камерой. Возможно, не везде, но в большинстве музеев, так уж точно. Для этого требуется официальное разрешение, которое делается иногда дольше месяца. Сначала одна инстанция, затем другая… Мы просто не имеем такого количества времени. Там где это удавалось, мы снимали музеи.

При входе в музей администратор проекта заметила интересную особенность: в отличие от многих других музеев Испании здесь не нужно было проходить через металлоискатель, а фото— и видеотехнику не изымали при входе. Узнав об этом, Жанна вместе с оператором, решила отправиться на свой страх и риск.

— А не подскажете, где можно увидеть картины «Маха одетая» и «Маха обнаженная» Гойи, — поинтересовалась ведущая у смотрителя музея.

— Она, кажется, отправлена на выставку, — на таком же ломанном английском ответила работница музея, настороженно посматривая на спутника Жанны, все время копошащегося в карманах куртки.

Режиссер проекта Евгений Синельников с ведущей Жанной Бадоевой

Уже совершенно расстроенные они все-таки решили обежать все залы музея, и на третьем этаже их поджидало чудо. Картины «Маха одетая» и «Маха обнаженная» висели на своих местах, ни на какую выставку их не отправляли. Как только они отсняли эти картины, к Жанне с оператором подошли сотрудники службы безопасности и очень настойчиво порекомендовали им немедленно покинуть помещение.