Портальеро. Круг второй (СИ) - Артемьев Юрий

— Шта је следеће, Максиме? (серб. Что дальше, Максим?)

— Не знаю, Мирко. Можно пойти налево, а можно направо. Точно знаю, что прямо нам не пройти.

Мирко задрал голову и посмотрел наверх.

— Не тако високо…

— Ты сейчас пошутил, да?

— Да. — улыбнулся серб.

— Я смогу забраться и здесь. Может и ты сможешь. Но с нами девочки…

— А такође и наши коњи…

— Выбирай! Налево или направо?

— Лево!

— Пошли! — ответил я и потянул повод своего коня.

— Идемо… — согласился мой сербский друг.

Вот там, пойдя налево мы и наткнулись на небольшую расщелину в скале… А ещё тут был ручеёк, уютная поляна, трава для лошадей, и мясо…

Мясо выскочило на меня само. Мелкое мохнатое хрючево, почему-то помчалось прямо на меня, именно тогда, когда я первым вышел на эту поляну. Ничего умнее я не придумал, как вытянуть руку вперёд и убрать дикого кабанчика в хранилище. Маша, идущая сразу вслед за мной, даже испугаться не успела. Шум она всё-таки услышала, поэтому сразу и спросила у меня: «Что это было?»

— А это наш сегодняшний обед, решил сам к нам явиться на встречу.

— Это что, свинья была?

— Скорее всего дикий кабан.

— Ты его убьёшь?

— Нет. Он сам себя убил. А мы его просто зажарим и съедим. У тебя есть какие-то возражения на эту тему?

— Нет. Я не против. Только не заставляй меня резать свинью на части. Прости, но я пока ещё не привыкла к такому.

— Я и не думал просить тебя об этом. Думаю, что у наших друзей сербов это получится куда как лучше.

— Максим… Мне не нравится Мирослава. — зашептала мне Маша почти на ухо.

— Да, ладно… Вы так мило общаетесь…

— Она очень много спрашивает о тебе… Про тебя…

— Ну и что?

— Мне кажется, что она хочет тебя… соблазнить.

— Ты что, ревнуешь?

— Дурак! Я тебе сказала, а ты сам думай…

Маша обиженно отошла в сторону. А я остановился. Перед нами был ручей. Поляна была вполне себе комфортная и для нас, и для лошадей…

— Мирко! Давай устроим тут привал. Ты можешь разделать кабана?

— Где видиш вепра?

— Да вот. — сказал я и выложил перед ним ещё совсем свежий труп кабанчика. — Я иду, никого не трогаю. А тут на меня выскакивает этот, как ты сказал, вепрь.

— Па ти си ловац! Узе вепра голим рукама. — восхитился Мирко.

— Ты сможешь его быстренько разрезать?

— Како ћемо то урадити? Кувати или пржити? (серб. Как будем его готовить? Варить или жарить?)

— Чего? — не понял я его. — Как готовить? Пусть девчонки этим заморачиваются. Если варить, то надо котёл сперва помыть.

— Имате ли и ви посуђе? (серб. У тебя и посуда есть?)

Я достал котёл среднего размера и ещё один чуть меньше.

— Па ти си заиста чаробњак!

— Колдун, колдун… Я пошёл за дровами для костра.

— Узми секиру! — он протянул мне топор.

— Не надо. Я думаю, что смогу справиться без топора.

Помня свой опыт изъятия части чего-то, всё равно чего, головы без тела, или куска камня из стены, я решил потренироваться на дровах. Ушёл чуть дальше от поляны, и стал выбирать дерево…

Полуповаленный ствол сразу же привлёк моё внимание. Он упал, но не совсем, зацепившись верхушкой за соседние деревья. Примерившись, я мысленно представил, что забираю у дерева только ровно отпиленный чурбачок, сантиметров сорок-пятьдесят длиной, не больше.

Похоже, что дерево ещё цеплялось своими корнями за почву. Когда я изъял, чурбак из середины. То верхняя часть дерева подскочила вверх, а нижняя часть вернулась обратно, снова став почти вертикально на своих корнях. Я предполагал такое развитие событий, поэтому стоял подальше, чтобы меня не зацепило разбушевавшимся стволом. Когда колебание дерева прекратилось, я стал один за другим отнимать у располовиненного ствола чурбачок, за чурбачком. Набрав определённое количество, которого должно хватить не только на приготовление обеда но и на поддержание огня всю ночь, если понадобится, я решил продолжить эксперимент. Взяв один чурбак, я отнял от него половину, потом половину у половины, потом… Потом чурбак превратился в кучку мелко нарубленных дров. Единственное отличие от нарубленных колуном, было в том, что не месте спила была гладкая ровная поверхность, словно обработанная при помощи рубанка и шкурки.

Вернувшись к поваленному дереву, я стал изымать из него не чурки, а гладкие доски. Потом я стал прикидывать, как бы скрепить доски между собой, и изъятые из ствола дерева детали стали более замысловатые. Для скамеек я даже и заморачиваться не стал особо. Бревно метра два длиной поделил пополам вдоль. Вот и получилось сразу две лавки. А вместо ножек к каждой сделал два чурбака, выбрав сбоку полукруглую чашку. Уж не знаю, как это правильно всё обозвать. Да мне это и не надо было. Конструкция — проще не бывает. Два чурбака лежат на земле, а половина бревна ложится сверху. Вуаля…

Со столом пришлось повозиться подольше. Но тоже всё получилось в конце концов.

Убрав все дрова и заготовки для мебели в своё магическое хранилище, я налегке отправился обратно на полянку.

Мирко уже почти закончил разделку кабанчика. Кабан был совсем не похож на домашнюю свинью. Во-первых: Он был чёрный и мохнатый, а во-вторых: Худой и костлявый. Но нам на четверых мяса хватит вполне.

Перепачканный в крови серб, скептически посмотрел на меня. В его взгляде читалось: «Ну и где обещанные дрова?»

Я молча стал возводить лавочку, доставая чурбаки один за другим. Через несколько минут на пустой поляне уже красовался столик и пара лавочек с двух сторон. А дрова, сложенные в аккуратную поленницу, придавали полянке некий деревенский пейзаж.

— Чаробњак! — восхищённо проговорил Мирко.

И чувствовалось, что говорил он это с уважением. Только вот краем глаза, я заметил, как на меня смотрела Славка. Не знаю, чего в её взгляде было больше, испуга или злобы. Но мне очень это не понравилось.

Со столиком пришлось, конечно, повозиться. Но я придумал, как крепить доски столешницы к основанию стола. Взяв одно полено из дровницы, я быстро разобрал его на тонкие штифты, а может и шкантики. Хрен его знает, как правильно. Я не плотник и не столяр. Но сделанную слегка на конус деревянную палочку, я вгонял в круглое отверстие, и всё получилось на удивление крепко. Больше всего Мирко поразило то, как я прямо на его глазах сотворил из дерева киянку.

— Чаробњак! — снова сказал он с уважением.

Кабан был поджарый, как гончая собака. Поэтому его мясо пришлось долго варить. За это время я выдал Мирославе все те ништяки, которые я приватизировал на баронской кухне. В результате у неё в конце концов получился неплохой такой гороховый суп. Я никогда не пробовал настоящий немецкий айнтопф, но суп приготовленный Славкой оценил на полноценные пять баллов. И даже попросил себе добавки, съев свою и без того внушительную порцию. Правильно говорят, что голод — лучший повар. Хотя может и у Мирославы есть определённый кулинарный талант.

Я периодически поглядывал на неё тайком, но ничего из того о чём говорила мне Маша не заметил. И лишь каким-то сто шестым чувством, подсознательно и неосознанно понимал, что что-то не так в ней.

На моё предложение, подлечить её шрамы после обеда, она отказалась, сказала, что после, не сейчас… Потом она ушла вместе с Мирко к ручью, чтобы отмыть котёл. Тяжёлый котёл, конечно же, нёс Богомир, а Славка просто шла рядом.

И вот теперь я смог, наконец, поговорить с Машей тет-а-тет.

— Почему ты думаешь, что она на меня глаз положила. У неё же вон есть Мирко. Здоровый парень, крепкий, и как мне кажется, он её любит.

— Она сказала, что он смерд и сын пастуха.

— Что? Вот так и сказала?

— Чобанин син. Вот как она сказала. А смерд на сербском звучит почти так же, как и по-русски.

— Ясно.

Мне действительно стало всё ясно. Девочка благородного происхождения, дочь богатеньких родителей, враз потерявшая всё. И родителей, и богатство, и положение в сословном обществе. Да, она сейчас держится за Мирко, потому что он сильный, а ей нужна опора в жизни. Но вдруг тут замаячил кто-то более богатый и успешный. Золотом швыряется, злодеев пачками кладёт штабелями. Да ещё и колдун в придачу… Страшновато, конечно, но…