Паломничество Ланселота - Юлия Вознесенская

— О Мессия! У меня не осталось ни одно го крупного осколка!

— Крепче надо было держать! Теперь уходи и не возвращайся без нового зеркала. — Их в мире больше не осталось… — Захочешь мне услужить — найдешь! Памфилия, всхлипывая, вышла за дверь. Мессия рухнул в кресло и долго сидел без движения, с остановившимся взглядом, совершенно погрузившись в себя. Затем он вдруг поднял голову, обхватил ее руками с уже начавшими отрастать когтями и завыл. Выл он долго, на одной ноте, не переводя дыхания. Охранники, стоявшие за дверью и слышавшие этот вой, закрывали глаза и цепенели от страха.

ГЛАВА 9

Доктор Вергеланн прибыл на остров, чтобы еще разок осмотреть пациента.

— Что нового в Тронхейме, доктор? — спросил Ланселот.

— Нового много, а хорошего мало. Что-то неладное творится у нас в медицине. Местные власти постепенно превращают нас, медиков, в палачей. В то время как Мессия милосердно спасает безнадежных больных и возвращает здоровье инвалидам, нам приказано рекомендовать эвтаназию людям, подхватившим насморк. А на той неделе произошло нечто совсем несуразное. Вдруг явились на вертолетах экологисты и собрали в Центр всех безногих инвалидов Тронхейма. Двух молодых человек отправили в Иерусалим — сказали, что на исцеление, а остальных, в том числе десятилетнего мальчика, приказали подвергнуть принудительной эвтаназии. Когда-то само понятие "эвтаназия" означало добровольную смерть во избежание лишних мучений, а сегодня… Кто бы мог подумать, что гуманнейшее право уйти из жизни по собственному желанию люди превратят в орудие убийства!

— Я слышал от моих родителей, что очень многие это предвидели и протестовали против принятия закона об эвтаназии, — сказал Ланселот.

— А вы исполнили приказ экологистов, доктор? — спросила Дженни.

— Разумеется, нет! Эти олухи настолько самоуверенны, что никогда не проверяют выполнения своих приказов: как только они убрались, я тут же как главный врач Центра отправил всех инвалидов по домам и посоветовал им собирать деньги на исцеление от Мессии. А как вы, Ланс?

— Думаю отправиться, как только вы раз решите, доктор. Но это будет не полет, а плаванье на катамаране.

— На катамаране — до Иерусалима? Невероятно! — Почему? — Это же долгий и опасный путь!

— Я пойду вдоль берега внутреннего Европейского моря. Там не бывает таких штормов, как в Атлантике.

— Да, но зато там полно водяных мутантов, а многие участки Европейского моря сплошь заросли "водяной чумой" и через них невозможно пройти.

— В Норвежском море тоже появились мутанты, — заметил Ланселот.

— Но они еще не научились охотиться на людей, как чудовища во внутренних морях.

— Вы думаете? Но в любом случае спасибо за предупреждение. Может быть, и вправду лучше идти вокруг Европы.

— А почему вы не хотите лететь пассажирским вертолетом, Ланс? — Денег нет, — коротко ответил тот.

— Нет денег… Знаете, Ланс, — сказал доктор, — этой беде можно помочь. У меня еще с прошлого года заказан и оплачен билет до Иерусалима и обратно: я собирался во время отпуска слетать в Иерусалим, добиться аудиенции у Мессии и рассказать ему о безобразиях в местной системе здравоохранения. Однако меня предупредили, что встретиться с Мессом частному лицу почти невозможно. Но вот вы-то, Ланс, определенно с ним встретитесь — на исцелении. Вы и передадите Мессу все материалы, которые я собрал. Мы поступим так: я передам вам свой авиабилет, а сам напишу докладную записку, которую вы передадите самому Мессу или врачам, которые всегда присутствуют на исцелениях: уж они-то настоящие медики! Этим мы ускорим оба наших дела. Билет действителен на любую дату, которая вас устроит — можете лететь хоть завтра.

— Спасибо, доктор! — сказал Ланселот. — Я с легким сердцем беру ваш билет: если я вернусь здоровым, а иначе и быть не может, я очень скоро заработаю деньги и верну вам долг.

— Не сомневаюсь, Ланс. Если вы смогли содержать себя, будучи инвалидом, то, поднявшись на ноги, вы станете лучшим рыбаком в нашем фьорде.

— Ты не очень огорчена, Дженни, что тебе не придется плыть со мной в Иерусалим?

— Ну что ты, Ланс! Подумать только, ты можешь вылететь завтра или послезавтра, и может быть, через неделю ты уже будешь ходить!

— А ты будешь ждать меня на моем острове, как Сольвейг.

Вот как чудесно все разрешилось, и теперь Лансу не придется объяснять Дженни, что он и не думал брать ее в дальнее плаванье.

— Доктор, вы присмотрите за моей невестой в мое отсутствие?

— Разумеется! Дженни, вы можете на это время перебраться ко мне в Тронхейм: у меня большая квартира при Медицинском центре, места нам хватит.

— Я не могу покинуть остров, доктор, у меня же тут Патти. И мой жених велит мне сидеть тут и ждать его, как… как кто я буду ждать тебя, Ланс?

— Как Сольвейг. Стыдно невесте норвежца не знать Ибсена!

— Она еще успеет узнать, она так молода! — вступился доктор за девушку. — Сколько вам, Дженни? Года двадцать два — двадцать три, я думаю?

— Вы не глядите на фигуру, доктор, вы на ее лицо внимательно посмотрите — она же совсем девчонка, ей всего семнадцать.

— Семнадцать?! Девочка, что же будет с вами в двадцать пять? Ну, Ланс, вам несказанно повезло — в наши-то времена отыскать такую девушку! Умная, решительная, красивая. А уж заботливая — просто как девушки прошлых веков. Ну ничего в вас нет от планетянки, Дженни!

— Доктор, это комплимент или порицание?

— Это диагноз. Вы, Дженни, абсолютно здоровая душой и телом девушка. И где это, Ланс, вы нашли такое сокровище? — За круглым столом короля Артура.

— Ой, Ланс, не надо! Я не переживу, если доктор начнет надо мной смеяться!

— Простите, доктор, но здесь начинаются наши маленькие семейные тайны — видите, как она смутилась!

— Уважаю и не настаиваю. Итак, друзья мои, поскольку мы все решили и обо всем договорились, я хочу немедленно переоформить мой билет на ваше имя, Ланс. Давайте ваш код!

Ланселот продиктовал доктору свой персональный код, и доктор тут же связался с планетной авиакомпанией. На маленьком экране его карманного персоника возникла надпись:

АВИАБИЛЕТ НА ИМЯ ДОКТОРА О. ВЕРГЕЛАННА АРЕСТОВАН В СВЯЗИ С АРЕСТОМ ВЛАДЕЛЬЦА.

— Что это значит? — растерялся доктор Вергеланн, и тут же начал набирать новый код.

— Постойте, доктор! Что вы хотите теперь делать? — спросил Ланселот, хватая его за руку.

— Как что? Хочу позвонить в авиакомпанию и узнать, что это за чепуха?

— А если это правда?

— Как это может быть правдой — я же не арестован!

— Вы сами говорили, что экологическая служба плохо работает. Наверняка было два приказа — о вашем аресте и об аресте вашего билета, чтобы вы не ударились в бега, и второй приказ опередил первый. Это и не удивительно, поскольку вас нет сейчас дома. Кто-нибудь знает, куда вы отправились?

— Нет, я ведь живу один. Но, помилуйте, за что меня арестовывать?

— Как это за что? Вы нарушили приказ экологистов и вместо того, чтобы уничтожить инвалидов, отправили их по домам.

— Я должен узнать, что происходит в нашем Медицинском центре!

— Разрешите, доктор, я сделаю вызов от своего имени.

Ланселот набрал код Медицинского центра, и в ответ пришло сообщение:

МЕДИЦИНСКИЙ ЦЕНТР ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ. ОБРАТИТЕСЬ В МЕДИЦИНСКИЙ ЦЕНТР ОСЛО.

Вергеланн побледнел и стал дрожащими руками набирать новый код, но Ланселот снова его остановил.

— А теперь кого вы хотите вызывать, доктор?

— Кого-нибудь из моих коллег. Я должен узнать, что с ними!

— А если они все уже арестованы? Выйдя на связь, вы им ничем не поможете, а себя обнаружите. Посидите спокойно, ничего не предпринимая, я сейчас вернусь. Дженни, не давай доктору ни с кем связываться!

Ланселот покатил в свою мастерскую, оставив Дженни с Вергеланном. Через несколько минут он вернулся с железной коробкой в руках. Он покопался в ней и извлек небольшой квадратик серого металла. — Дайте вашу правую руку, доктор! — Что вы задумали, Ларе? Что это?

— Это свинец. Я хочу заблокировать ваш персональный код. Этому фокусу меня научил один рыбак, когда мы с ним ходили промышлять креветок в запретную военную зону. Наверняка вас уже ищут через полицейский Надзор и удивительно, что до сих пор не обнаружили.

— Но я вовсе не желаю прятаться от Надзора, ведь я ни в чем не виновен. Я законопослушный гражданин Планеты и не сделал ничего плохого.

— Я в этом совершенно уверен, доктор. Но сейчас давайте вашу руку — дорога каждая секунда. Надзор вас разыщет в один миг, как только местные экологисты осмелятся сообщить начальству, что они вас упустили.

Ланселот наложил на большой палец правой руки Вергеланна тонкую свинцовую пластинку, обернул ее вокруг последней фаланги и затем обмотал тонкой медной проволокой, а сверху сделал обычную повязку из бинта.