Нелюбимый босс (СИ) - Лакс Айрин

Плюхаюсь в свободное кресло, стоящее рядом с диваном.

— У вас попкорн? — киваю в сторону двух больших ведерок.

— С сыром и шоколадом.

— Дай угадаю. У Сони шоколад?

— Уже поздно. Я, наверное, пойду к себе! — торопливо говорит Соня встает, передав мне ведерко. — Звонила Алина. Спрашивала, как дела. До тебя не смогла дозвониться. Я сказала, что ты сильно занят на работе.

— Не видел пропущенных от нее, может, затерялись в журнале вызовов.

Соня смотрит на меня украдкой, в то же время ее осторожные взгляды выдают тревогу.

— Паркет уже меняют, — отвечаю на ее молчаливый вопрос.

— А-а-а-а, хорошо, — говорит с облегчением. — Я пойду наверх. Спокойной ночи!

Как только топот стройных ножек затихает в самом верху лестницы, Марика переводит свой взгляд на меня.

— Соня очень интересная девочка. Я целый день пыталась ее разговорить, даже получилось. Но как только ты появился, она сразу стала пугливым волчонком и сбежала. Ты ее застращал?

— Ничего подобного!

— Может быть, запретил что-то? — подсказывает Марика.

— Всего лишь поход на пьяную вечеринку, где могли случиться неприятности. Да, я запретил! — закидываю в рот несколько кусочков попкорна со вкусом шоколада.

Думаю о губах Сони. Против воли мелькает виденье, как она пьет шоколад. Я думаю о ее пухлых губках и изящных пальчиках, которыми она выбирала кусочки попкорна из этого ведерка. Могу поставить состояние, что она выбирала послаще…

С трудом возвращаюсь к разговору с Марикой, к ее словам:

— Нельзя запрещать слишком многое.

— Уже примерила на себя роль мамочки? — киваю на круглый, как арбуз, живот сестры. — Ты всего-то на несколько лет старше Сони!

Черт побери, я думаю о сексе с девушкой, которая младше всех, с кем я имел дело! Она младше даже моей сестры, младше моей дочери. Дитя, совсем дитя! Однако фантазия упорно стоит на своем, подкидывая топлива в костер жаришки…

— Я — нет. Но ты, похоже, заигрался в папочку и хочешь за короткий срок наверстать упущенное, не только со своей дочерью, но и с ее сестрой. Думаешь, тирания тебе к лицу?

Настроение испортилось. Бросив ведро на стол, поднимаюсь резко.

— Ты говоришь, как твой муженек! Однажды он тоже назвал меня тираном! Сговорились, что ли?

— Дём, не дуйся! — просит вслед Марика. — Ну чего ты уходишь? Думаешь, только ты можешь советы раздавать и смотреть со стороны? Не обижайся на мое мнение!

— Тираны не обижаются. Они не знают, что такое чужое мнение, и действуют лишь в своих интересах.

***

Осадок от разговора с сестрой остался и к утру никуда не исчез.

«Все сделано», — приходит сообщение от ремонтника, который занимался заменой паркета.

Следом он присылает мне фото и видео отчет. Сделанная работа выглядит аккуратной, парни даже всю мебель сдвинули, как она стояла раньше. Если не знать, что недавно в комнате Сони был хаос, ничего было бы не заподозрить.

Надо съездить проверить работу лично.

Как только подумал об этом, решив взять с собой Соню, так натыкаюсь на нее в коридоре. Она распластывается по стенке, как будто я могу ее сожрать живьем. Приходится отступить на безопасное расстояние.

Мы случайно столкнулись в коридоре и теперь с некоторой опаской смотрим друг на друга.

— Мне только что звонила Алина. Она уже сидит на чемоданах и смотрит на часы в ожидании вылета! — выпаливает Соня.

— Мне еще не позвонила. Зато ремонтники отчитались, что все путем. Хочу проверить. А ты?

— Я уже собрала вещи и застелила кровать. Я могу поехать прямо сейчас!

— Тогда не будем тратить время зря.

— Хорошо, а Марика?

— Спит, наверное, Не стану будить. Она все-таки в положении.

— Да, конечно. Я потом смску ей напишу. Ты же не против? — спрашивает настороженно.

— Почему ты так думаешь?

— Ты же все контролируешь, — бросает мне Соня. — Я пойду за сумкой, через минуту буду готова.

— Завтрак?

— Я не голодна. Аппетита пока нет.

— Это из-за моего дома у тебя пропадает аппетит? — спрашиваю слишком резко.

— Нет, просто нервничаю, чтобы Алина ничего не узнала. Ты не будешь ей на меня жаловаться?

— Не буду...

— Не будешь, если? — дополняет. — Ну, там же какое-то условие, да?

— Да. Поцеловать злого папочку! — рыкаю недовольно.

Внезапно она приподнимается и неуклюже клюет меня в подбородок, мазнув вишневыми губками по щетине, скользит выше, едва задев нижнюю губу. Замираю. Дыхание спирает в глотке, тело охвачено жаркой судорогой, как будто током прошибло, до самого нутра.

Крепко хватаю девчонку за талию, сжав изо всех сил.

— Ты что творишь?

— Целую злого папочку, — шепчет срывающимся голосом.

— Тогда делай это правильно.

Не соображая, что творю, прижимаю малышку всем телом к стене. Наклоняюсь к ней, замершей без движения, и напористо целую...

Совсем ничего не соображаю. Губы и руки знают, как приласкать женское тело, и сейчас по какой-то неизвестной причине это умение раскручивается на всю катушку.

Главное, это она — мягкая, сладкая, отзывчивая. Целующаяся взахлеб и как-то совсем уж беспорядочно, как слепой, но жадный котенок. Такой жадный и с коготками, царапающийся всюду, куда только дотягиваются ее тонкие пальчики.

Шея, плечи, запястья… В какой-то миг даже начинает казаться, что она пытается вырваться, в особенности, когда она царапает мои запястья.

Пожалуй, так и есть! Царапается, пытается оттолкнуть. Вот только уже слишком поздно!

Не надо было меня дразнить!

Крепко обхватив ее запястья, задираю повыше над головой и пригвождаю малышку к стене своим телом.

— Дём… — начинает она.

Я со всего размаху толкаю ее бедрами, прижавшись к низу живота окаменевшим желанием.

— Ян, — заканчивает едва слышно и облизывает губки.

Снова заводит меня и уже не пытается сопротивляться, когда я вновь овладеваю ее ротиком, глубоко вонзаясь языком. Показываю этой маленькой мерзавке все то, что мне снилось… Не давало покоя и будоражило так, что пришлось по старинке, рукой унять желание.