Безмолвная (СИ) - Лер

Улыбаюсь отражению ЁнСо, и поворачиваю голову в сторону бокового окна. Мы выезжаем на трассу, проложенную вдоль побережья. За окном — неспокойная, свинцовая стихия, раз за разом, идущая на штурм прибрежной линии. С шумом набегающая и с шипением отступающая.

В моей голове что-то щелкает. Плохо соображая, что делаю, дёргаю, запертую «детским» замком дверь. Безрезультатно. Пишу на планшете даже не просьбу, требование остановить машину! Показываю его ЁнСо. Та, недоумённо смотрит на меня, но тормозить не спешит. Стираю послание, и отстукиваю новое. Одно слово прописными буквами: [ ПОЖАЛУЙСТА!!! ]. Ноль реакции. Как в стену стучусь. Мои послания в пустоту замечает ВонХо.

— Чаги (чаги — милое обращение в отношениях. Прим. автора), останови машину. Видишь, девочке очень надо, — подаёт голос, до этого молчавший супруг ЁнСо. Та, внезапно, безропотно подчиняется. Она притормаживает, и сворачивает на обочину. Разблокирует двери, давая мне желанную свободу.

Меня, основательно, колотит от переизбытка эмоций. Еле дожидаюсь, когда машина полностью остановится, буквально выпрыгиваю из её нутра и со всех ног несусь к пляжу. Небольшой склон, широкая полоса песка, и я возле заветной цели. Стою, на волны гляжу, вдыхаю солёный, морской воздух. В груди стремительно разрастается щемяще-тоскливый ком, во рту пересыхает, а глаза, из-под очков, начинают слезиться. На какое-то время отключаюсь от реальности.

Очухиваюсь, когда меня, чуть ли не силой уволакивают с пляжа. Ноги отказываются идти, а внутри рвётся ниточка соединявшая с океаном в текущем моменте. Заставляю себя сесть в машину и закрываю глаза, из которых, сами собой текут слёзы.

— Не плачь, ЛиРа, — произносит ВонХо, — море никуда не денется. От нашего дома до него рукой подать. Ходи хоть каждый день.

— Что ты несёшь, какой океан⁈ Не видел, разве, девочка чуть в воду не сиганула! — повышая голос, отвечает ему ЁнСо. Она поворачивается ко мне, поджав губы пристально разглядывает. — ЛиРа, что ты хотела сделать? Ответь!

[ Простите, если напугала вас. Море, дарит мне обрывки воспоминаний. Какие-то образы и голоса. Я испугалась, что не сумею потом вспомнить повторно, вот и настояла на срочной остановке. А дальше, у меня просто закружилась голова от свежего воздуха и переизбытка кислорода. Я не удержала равновесие ] — нахожу и пишу я правдоподобное объяснение случившемуся. Кажется, ЁнСо поверила.

Конечно, всё не так. Никаких откровений и в помине не было. Это тело влёк океан. Так, как будто, он — это моя стихия. Неимоверно сильно, до невозможности воспротивиться желанию. Словно, курильщика — сигарета. Напрочь отключая контролирующее его сознание.

Раньше, я никогда не был фанатом открытой воды. В неё заходил с опаской, и далеко от берега не отплывал. Боюсь глубины. Одно из запрятанных воспоминаний, из детства, о том, как чуть не утонул сам и не утопил спасателя, возвращалось каждый раз, стоило лишь замочить ноги в каком-нибудь водоёме. В общем, полная противоположность чувств.

И слёзы. Откровенно, неожиданно. Что это было? Поразмышляв, прихожу к выводу, что во всём виновато девичье тело, по-своему реагирующее на испытываемые эмоции.

* * *

Мы снова выезжаем на трассу, продолжая намеченный путь. За окном, по-прежнему безбрежный океан, на который без устали таращусь. К счастью, позыва, сродни первоначальному, больше не испытываю. Остаётся лишь тоска по чему-то очень близкому, но, поневоле, покинутому. Некоторое время спустя, проходит и она. ЁнСо, включает магнитолу, из которой, красивым, мужским голосом, исторгается нечто похожее на хиты советской эстрады моей реальности. Только, поют на Корейском языке. Слова, тоже незнакомые.

— ЛиРа, я заметила, что в палате ты слушала Бодриха. Тебе нравится классическая музыка?

«Не Вивальди, но слушать можно» — думаю я, вспоминая скрипичные выверты местного виртуоза. А вот нравится ли мне классика на самом деле, категоричного ответа я не дам. В прошлой жизни, с удовольствием слушал те композиции, что ставили в конце каждого часа на «Эльдорадио». Пожалуй, этим всё и ограничивалось. А тут, услышав от ЮВона вопрос «что есть фортепиано?», буквально впал в ступор.

«В смысле, не знает? Он настолько необразованный, или…?» — Мелькнувшая в тот момент догадка поразила своей абсурдностью. — «…Или, в этом мире не существует клавишных инструментов»

Тогда, я не стал допытываться у доктора, что он имел в виду, под этим, своим «не знаю». И в этом тоже заслуга безмолвия. Моторика пальцев отличается от моторики речи, и «сболтнуть» лишнего, просто так, не получится. Вот, я и не стал. Понадеялся, что ЮВон, когда-нибудь, подключит планшетку к интернету, тем самым, обеспечив меня доступом к необходимой информации. Не подключил, мотивировав свой отказ медицинскими предписаниями, касательно моего ментального здоровья. Проще говоря, побоялся, что если, я, взаправду из Пукхана, мой мозг не выдержит обилия информации, свалившейся на голову. Спорить с ним не имело смысла.

Сидя на заднем сиденье старенького, но вместительного, семиместного универсала «Хёндэ», незнакомой модели, позабыв про заданный вопрос, предаюсь размышлениям на тему вывертов подсознания. Например, отсутствие клавишных инструментов в этом мире, как перст, указывающий на психические расстройства. Музыка, пожалуй, самое разностороннее из искусств, когда-либо придуманных человеком. И если, убрать один из основоположных инструментов, образуется дыра в системе человеческих ценностей. Моих ценностей. Чем не потеря целостности личности? Настоящая шизофрения. Это один из вариантов. Второй — баловство. Хороший повод устроить этому миру встряску, изобретя фортепиано. Главное, не забыть запатентовать все разновидности клавишных, включая орган. Звон лир в кошельке — он и дурачку приятен.

— ЛиРа-ян, я задала тебе вопрос. Почему ты молчишь, когда к тебе старшие обращаются? Это невежливо!

[ Простите, нунним, я задумалась ] — спохватившись, набрасываю женщине ответ. Вижу в зеркале, как мрачнеет её лицо.

— Ты можешь называть меня хальмони. Я больше не незнакомая тебе.

[ Хорошо, хальмони. Мне нравится классическая музыка, но я бы хотела послушать что-нибудь из современной эстрады ]

— А чем тебе юхэнга не нравится? (юхэнга — или, трот — жанр Корейской поп-музыки. Прим. автора).

[ Я — девочка. Мне больше подходит молодёжная музыка. А юхэнга — это для взрослых ] — поразмыслив, отвечаю женщине, сообразив, что она имеет ввиду под юхэнгой звучащую из приёмника музыку.

— Всё бы вам задами трясти под эту вашу какофонию! — ворчливо произносит ЁнСо в полголоса. К моему счастью, с расспросами она больше не лезет.

* * *

Семья Ли живёт в небольшом уезде, который называется Косон. Красивое место. Успеваю оценить, в общих чертах, пока мы неспешно двигаемся по его улицам. Множество гостиниц, замеченных по пути, намекает на хороший туристический поток. Проезжаем городок насквозь, ещё какое-то время движемся по трассе, и наконец, сворачиваем направо, к виднеющимся тут и там уютным домам. Наш дом держится особняком от остальных, выделяясь на их фоне не только своими размерами, но и размерами прилегающей территории.

Откатные ворота автоматически открываются при приближении нашей машины, и ЁнСо заруливает на участок. Паркуется на большой стоянке, выложенной тротуарной плиткой, рядом с пикапом, на эмблеме которого, красуется игольное ушко с продетой в него ниткой.

«Зажиточно крестьяне живут» — успеваю подумать, выбираясь из салона автомобиля наружу.

Первое, на что обращаю внимание, очутившись на улице, — это запах. Такой знакомый аромат, ассоциирующийся с чистотой, невинностью и весенней прохладой. Запах раннего, сельского утра. Так пахнет лаванда, благоухание которой, я узнаю наверняка. Света просто обожала этот запах, и старалась наполнить им нашу квартиру. Все её духи и средства гигиены имели в своём составе лаванду. — «Вот тебе и выверты подсознания!»