Итоги № 4 (2014) - Итоги Итоги

Живут же люди

/  Общество и наука /  Общество

«Итоги» побывали в том месте, где сироты не нуждаются в иностранных усыновителях

По преданию Китеж был идеальным древним городом, но когда его атаковали орды Батыя, он ушел под воду и стал невидимым. Современный «Китеж» начал строиться в Калужской области в начале 90-х и за это время по идее должен был превратиться если уж не в идеальное, то в одно из лучших на наших просторах мест обитания приемных семей. «Итоги» напросились к жителям «Китежа» в гости, чтобы узнать, так ли это.

Лагерный быт

Надпись на воротах поселка гласит: «Мир входящему. Это территория поселка «Китеж», где дети обрели дом и семью». Тут живут родители с приемными и родными отпрысками — каждая семья в своем доме: всего 70 человек — 50 детей и 20 взрослых. Все мамы и папы здесь работают учителями в школе с зарплатой в 18 тысяч рублей: понятно, что на такие деньги многодетную семью не вытянешь. И потому дети в «Китеже» не усыновленные, а именно приемные. Сделано это для того, чтобы сохранить выплаты от государства — 7300 рублей в месяц на ребенка. Негусто, но, собственно, не за длинным рублем приезжают в «Китеж».

20 лет назад журналист Дмитрий Морозов начал строить место, где можно было бы воспитывать детей. «Я мечтал создать среду, — вспоминает он, — которая стала бы идеальной для развития не только сирот, но и обычных детей. У нас в поселке немало ребят из полных семей, порой и они страдают от отсутствия внимания. Школа не всегда воспитывает, но всегда давит на личность. Да и вообще современный взрослый мир для детей не дружественен. Я считаю, что мы создаем новую систему воспитания и когда-нибудь она будет доминирующей. А пока это, на мой взгляд, педагогическая лаборатория». В «лаборатории» жизнь бурлит, все время что-то происходит — факультативы, тренировки, футбол на снегу или просто легкий треп на диване в столовой. Заметим — не комменты и посты в соцсетях, а живое общение.

Как попадают в «Китеж»? По-разному. Взрослые приезжают в качестве волонтеров, кого-то приводит профессиональный интерес педагога или психолога. Некоторые остаются. Михаил Щуров, папа четверых детей, к примеру, раньше работал в «ЛУКОЙЛе», успешно продвигался по карьерной лестнице, несколько лет проработал в Восточной Европе. А как-то раз, вспоминает, катаясь на яхте друзей, вдруг понял, что по-хорошему завидует не владельцу шикарного плавсредства, а его другу, который отдыхал с семьей. В «Китеж» он приезжал волонтером, а потом как-то встретил тут Новый год — и не захотел уезжать. «Есть базовые ценности, которые важнее, чем карьера, — рассказывает Михаил. — В «Китеже» для меня нашлось много интересных занятий, и тут получаешь колоссальную отдачу. Конечно, иногда мне немного не хватает прежней работы в крупной компании, но жизнь идет и я что-нибудь придумаю».

У Михаила и его супруги Маши трое приемных сыновей и один родной. Когда Маша ждала собственного ребенка, в одном детском доме она увидела двух мальчиков — совершенно разных, но оба чем-то зацепили. Потом оказалось, мальчишки — братья. «Они приехали к нам в лагерь, — продолжает Михаил. — За два дня со всеми перезнакомились, перечинили все велосипеды и собрали все грибы и ягоды в округе. Максим — этакий знайка, любит книги, а Антон — более эмоциональный. Когда мы с Мишей предложили им жить с нами, Антон сразу согласился, а Максим сначала собрал информацию: поговорил с другими ребятами, хорошо ли тут жить, и конкретно — хорошие ли люди Маша и Миша. Получив положительные отзывы, тоже дал свое согласие». Это важный момент. Дети в «Китеж» попадают исключительно по собственной воле. Их не выбирают, как на ярмарке, они знают, что сами решили, с кем жить. И это важный момент, который дает ключ к пониманию отношений в семье.

Примерно так же было и с третьим приемным сыном — Сашей, который живет в семье уже 6 лет. Он приехал в «Китеж» в летний лагерь. «Я ему говорила: давай поиграем, — рассказывает Маша. — Он соглашался: давай! А давай вместе что-нибудь делать? Давай! Вскоре я поняла, что он становится мне родным, и предложила стать ему мамой». Конечно, не обошлось без притирки характеров и привыкания. Сейчас Саша может говорить об этом спокойно: «Я сменил несколько детских домов и видел всякое. А в «Китеж» попал случайно. В детском доме мне предложили поехать в лагерь — в «Китеж» на 14 дней или в другой на 21 день. Я в принципе не хотел в лагерь, но решил, что лучше две недели, чем три. В «Китеже» мне понравилось. А потом подошла Маша и предложила стать приемной мамой. Для меня самое трудное было — довериться. Общаться не было проблемой, но понадобилось время, чтобы поверить: эти люди для меня навсегда родные и никогда не бросят».

Все дети, кстати, попадают в «Китеж» через летние лагеря. Детей из детдомов просто приглашают сюда на отдых. Они быстро включаются в интересную лагерную жизнь. Тут есть такие фишки, которые не найдешь нигде: например, затеваются настоящие сражения в средневековых доспехах, есть настоящий шекспировский театр, где ребята ставят пьесы на английском под руководством носителей языка — они здесь волонтерами трудятся. А еще общаются с местными детьми и взрослыми запросто, даже не держа в голове то, что их здесь могут усыновить. И потому раскованны и открыты. Если «коннект» не произошел, ребенок возвращается в детский дом, но без психологической травмы. «Это важно: ведь у каждого уже есть опыт, когда его смотрели потенциальные папы и мамы, но не взяли. Ребенок разочаровывается, замыкается, — поясняет Маша Щурова. — А ведь должно совпасть множество нюансов — вплоть до запаха, контакта на химическом уровне. К нам обращалась одна мама, которая кормила грудью своего ребенка и решила: а почему бы не взять и не выкормить приемного? Но когда ребенок подрос, оказалось, что он ей не подходит на уровне физического восприятия, бывает такое. Мама довела ребенка до 6 лет, но потом все равно вернула — не смогла».

Примечательно, что на вопрос, сколько у вас своих-приемных детей, китежане начинают задумываться и считать вслух: «Так, трое приемных, один свой и еще двое ребят из Москвы живут». Кстати, о ребятах из Москвы. Китежане дружат со многими школами, приглашают ребят на лето, делают с ними общие программы. И некоторые москвичи из вполне нормальных семей остаются — тут им куда интереснее, чем в столице. «Я их понимаю, более нормального общества и общения я нигде не видела», — признается ученица престижной столичной школы № 1298 Аня Мельникова.

Здесь не делят детей на своих и чужих и занимаются ими профессионально, 24 часа в сутки. Жесткий ежеминутный контроль не требуется, поскольку за 20 лет выстроена система жизни и воспитания. Взрослые здесь выступают в нескольких ролях: и родители, и товарищи, и преподаватели в школе. «Что хорошо в «Китеже», так это то, что с любой проблемой дети могут прийти к другим приемным родителям, выговориться, их поймут и дадут совет, — говорит Маша Щурова. — Неужели вы думаете, что меня дети иногда не доводят до белого каления? Конечно же, бывает!» Но самое поразительное в «Китеже» — это то, что давно стало редкостью и называется здоровым обществом.

Их нравы

«Главная идея «Китежа» такова: дети попадают в среду, которая действует, как рассол: кладешь в него огурец, ему и делать ничего не надо — он засолится, — объясняет глава поселка, приемный отец и учитель физики Александр Вараксин. — Проходит месяц, и ребенок из детского дома перестает ругаться матом, потому что никто не ругается. Бросает курить... Нам, взрослым, даже не приходится каждый раз хватать за руку и говорить: это нельзя! Окружение подсказывает. Разбил стекло — иди признайся. Ругать будут? Нет — просто попросят, чтобы ты его восстановил. С папой».

Порядки здесь установились за 20 лет такие, что, кажется, они всех устраивают целиком и полностью, хотя нам, со стороны, представляются не совсем обычными. Сидим за ужином (в «Китеже» организовано трехразовое питание — чтобы мамы, у которых по трое-четверо детей и масса дел, не были накрепко привязаны к кухне), с удовольствием доедаем тыквенные оладушки, дежурные убирают посуду. И вдруг на середину столовой выходит уже знакомый нам Саша: «Напоминаю наставникам: после ужина состоится суд». Признаться, оладушки застряли в горле. «Кого судить будут?» — спрашиваем. «Одного из детей, — спокойно поясняет преподаватель математики и приемный отец Сергей Хлопенов, в течение 8 лет исполнявший обязанности китежского «градоначальника». — У нас так принято: детские конфликты или проступки разбирают старшие дети — они все наставники для малышей. Могут вынести наказание — например, выполнить какие-нибудь посильные работы. Взрослым не приходится быть церберами, которые все контролируют — то нельзя, это». Заседания закрыты для посторонних — все-таки внутреннее дело...