Лифт на эшафот - Ноэль Калеф

— Живраль.

— Месье Живраль. И вы могли бы давать свидетельские показания под присягой, как любой другой гражданин?

— Давать показания? — обеспокоенно переспросила Женевьева.

— Да. Я хочу проверить одно из твоих предположений.

В глазах инспектора появился блеск, но тут же погас.

— В сущности, вы хотите попросить меня об этом в частном порядке?

— Именно. Это возможно?

— Бог мой, да… при условии, что все будет гладко!

— Гарантирую.

— Жорж! Что ты еще собираешься делать?

— Не вмешивайся! Минутку.

Он быстро вышел. Инспектор притронулся к руке Женевьевы:

— Не переживайте, мадам, все в жизни образуется.

Глава XI

В холле, развалившись в креслах, владельцы гостиницы как обычно по воскресеньям после обеда потягивали кальвадос.

— Не доверяю… — вдруг заявила Матильда.

Шарль вопросительно поднял бровь. Кивком она указала на потолок:

— Наши голубки. Не нравятся мне их повадки.

— Какие повадки?

— Трудно объяснить. Никогда их не видно. Ты бы, например, смог их узнать, если бы встретил на улице?

— На улице — не знаю. Но если приедут еще раз сюда — да.

— Скажи, Шарль, по-твоему, все эти уловки, чтобы их не увидели, — это нормально? Они потихоньку пробираются в свою комнату, держатся все время в тени. Когда им приносишь завтрак, они «случайно» как раз в этот момент любуются пейзажем и стоят у окна, повернувшись к тебе спиной!

— Ты сама сказала, что они сбежали. Если он похитил малышку, ясно, он не хочет, чтобы его потом могли узнать!

Она покачала головой — слова Шарля ее не убедили — и осушила стакан.

— Что они там делают наверху?

Шарль затрясся от беззвучного смеха. Разозлившись, Матильда топнула ногой:

— Иди посмотри!

— С удовольствием…

Он медленно встал с кресла и бесшумно поднялся по лестнице. Через замочную скважину ему удалось разглядеть две фигуры, растянувшиеся на постели.

«Бедные ребятки, — подумал Шарль растроганно, — они спят».

Фред не спал. Сквозь опущенные ресницы он разглядывал Терезу. В этот мирный час послеобеденного отдыха он пытался осознать все значение непредвиденного события: у них будет ребенок! Что это значит — иметь ребенка?

Волна теплого воздуха проникла в комнату, и Тереза отбросила одеяло. Фред наклонился, отвлекаясь от размышлений. Почувствовав его взгляд, Тереза окончательно проснулась. Она обнажила свой ровный живот и улыбнулась:

— Пытаешься представить, какая я буду через несколько месяцев?

— Да, — невнятно произнес он, застигнутый врасплох. — Это удивительно… Ты, конечно, не отдаешь себе отчета. Но я, это… как сказать… это…

— Думаешь о своей ответственности?

Фред рассердился, но Тереза обхватила его тонкими руками за шею, и он прижал ее к себе.

— Я полагаюсь на тебя, Фредди… Больше мне не на кого рассчитывать… Без тебя я пропала…

Фред прильнул губами к ее плечу…

Смутившись, Шарль отступил, проглотил слюну.

Внизу жена спросила его:

— Ну, что ты видел?

Он ухмыльнулся:

— Я еле успел отойти от замочной скважины… В их возрасте они времени не теряют!

— Ты чуть не попался?

— Как бы не так!

— Ну так говори же! Чем они занимаются?

Шарль хихикнул.

— А ты как думаешь? — Он комично вздохнул. — О! Конечно, не так, как мы…

Они весело взглянули друг на друга. Матильда встала, зарумянившись — она всегда краснела от вина, — потянулась и, перехватив пристальный взгляд мужа, рассмеялась:

— Старая свинья! Помоги мне лучше вымыть посуду!

Он обхватил ее за талию, и они, смеясь, скрылись в кухне.

Тереза отдыхала в объятиях Фреда. Она старалась лежать неподвижно, но нетерпение снедало ее. У нее еще не хватало опыта, чтобы в подобных ситуациях выбрать самый подходящий момент для разговора. Наконец она не выдержала:

— Ты не ответил на мой вопрос, Фредди.

Он инстинктивно опасался вопросов. Отстранившись, он обеспокоенно спросил:

— На какой вопрос?

— Могу ли я положиться на тебя?

— В каком смысле?

— В смысле ребенка, — терпеливо пояснила Тереза.

— Ну вот опять.

Она неумело защищалась:

— Фредди! Что я должна делать с этим ребенком одна? Мне ни за что не осилить!

— Оставь. Я знаю. — Он улегся, подложив руки под затылок. — Просто не понимаю, как ты смеешь сомневаться во мне…

Он избегал прямого ответа, чувствуя западню, пряча свою неуверенность за притворным гневом.

— Я не сомневаюсь, Фред. Напротив, я уверена, что ты не станешь уклоняться от своих обязанностей.

— Ах! Прошу тебя! Ну и выражения ты выбираешь. Мои обязанности? А еще что?

Она приподнялась и спокойно посмотрела Фреду в глаза. Он тут же отвел взгляд.

— Какая же ты все-таки глупая, Тереза! Я не хочу сказать, что не признаю того, что ты называешь моими обязанностями. Но твоя манера… Тут вопрос такта…

— Такт — это бросить меня теперь? — холодно спросила она.

Он хотел отнестись к ее словам с высокомерием, но не посмел. А потом было поздно. Тогда он вздохнул с видом взрослого человека, которому приходится в сотый раз объяснять ребенку одно и то же. Ему очень хотелось избежать неприятного разговора, и он привлек Терезу к себе.

— Иногда я строю иллюзии на твой счет, — шутливо сказал он. — Думаю, что в интеллектуальном плане поднял тебя до своего уровня. А потом вдруг ты выдаешь мне эти устаревшие выражения, и бац! Я вижу, что ты осталась все той же простушкой, какой была полгода назад, когда я тебя встретил.

— Но ты меня все-таки любишь?

— Дурочка! Не станешь же ты воображать, что я не люблю тебя?

Он был искренне взволнован, почувствовав, как она крепче прижалась к нему.

— Я боюсь, Фредди…

— Чего?

— Боюсь, что дело здесь не в одной любви. Этот ребенок родится, и ему нужен отец…

— Само собой разумеется, у всех есть отец, — прошептал он ей на ушко, легонько покусывая мочку, чтобы заставить замолчать. — Конечно, ты можешь положиться на меня, малышка… Ни к чему так настойчиво говорить об этом… Но что ты хочешь, чтобы я сделал, а? Что это значит, положиться на меня? Хорошо, если б можно было рассчитывать на папу!

— Твой отец тут ни при чем, — сказала Тереза упрямо.

— Ты не понимаешь! Деньги-то у него, несмотря ни на что! А в настоящий момент он возражает против нашего брака.

— Когда он узнает причину…

— Хороша причина! Ты никогда ничего не читала, честное слово. Именно в таких случаях все буржуа оказываются подлецами. Их-то совесть не мучает!

Тереза закрыла лицо руками и содрогнулась от рыданий:

— За что он меня не любит? Он даже меня не знает.

Фреду стало стыдно, он приблизился к Терезе, вновь обнял.

— Да он ничего не говорит о тебе, малышка, дело не в этом… Он хочет, чтобы я сначала встал на ноги.

— Но и я тоже! Я тоже хочу, чтобы ты был настоящим мужчиной. Чтобы ты работал, чтобы не нуждался постоянно в чьей-то помощи, не совершал никаких…

Она замолчала, видя оскорбленное выражение на его лице.

— Не стесняйся! Продолжай. Не совершал никаких…

— Ох! Фредди!

Обессиленная, она в отчаянии сжалась в комочек. Фред не мог вынести боль, которую сам же причинил ей, но не хотел идти на попятный.

— Еще бы! Это я — негодяй из мелодрамы, — ударял он себя в грудь. — Все, чему я тебя учил, оказалось бесполезно. Ты еще живешь по законам прогнившего общества, общества в упадке… А меня ты относишь к категории баранов, как любого другого, под тем предлогом, что мои материальные средства не достигают уровня моей мысли! Я одинок! Одинок!

Он зашагал по комнате с выражением глубокого разочарования на лице. Но на этот раз Тереза не отступила. Когда Фред оказался рядом, она схватила его за руку.

— Фред, у НАС будет ребенок!

Это «у нас», которое делало и его причастным к событию, сорвало с Фреда маску напускной взрослости и обнажило его истинное лицо: мальчишка, напуганный стоящей перед ним непосильной задачей. Он выдал себя лишь на секунду, но Тереза увидела и выпустила его руку.

— Фред, умоляю тебя, будь мужчиной…

Он попытался обратить все в шутку и, показав на ее обнаженное тело, сказал:

— Еще пятнадцать минут назад ты могла убедиться…

— Нет. Я не сомневаюсь. Но чтобы быть мужчиной, недостаточно заниматься любовью.

— Ты шутишь… а ребенок от меня?

— От тебя. Но недостаточно и сделать ребенка. Это может любой…

У него не хватало смелости увидеть себя таким, каким он был. Единственный выход — перейти в наступление.

— Надо же было, чтобы это случилось именно со мной, — завопил он, поднимая руки к небу. — Черт побери! Все занимаются любовью! Все! Видела, сегодня утром эти иностранцы в машине… Как ты думаешь, чем они занимались в своем «ягуаре», который стоит три миллиона? Подумай! Беднягам вроде меня всегда везет!