Сон в тысячу лет (СИ) - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— Лгун пожаловал, — задребезжал голос паучихи и хелицеры плотоядно зашевелились. — Лгун с обрезанными крыльями.

Голос её напоминал голос древней старухи, надтреснутый, хриплый с шипящими нотками. От этого голоса по спине Мико побежали мурашки, и она мысленно поблагодарила богов, что в прошлый раз цутигумо приняла облик Хотару.

— Я кое-кого ищу. — Рэйден, казалось, не обратил внимания на оскорбление. — Девушку, чей облик ты недавно принимала. Хотару.

— Она хотела нас обокрасть, — ответила цутигумо. — Все приходят меня обокрасть или меня убить. Никто не приходит со мной поговорить.

— Что ж, благодари судьбу за мой визит. Потрепать языком с восхитительной женщиной я всегда рад.

Цутигумо хрипло рассмеялась, противно, будто кто-то крутанул трещётку.

— А ты, как и прежде, рад пресмыкаться перед тем, кто сильнее, Рэйден. Приходил ползать передо мной в прошлый раз. И явился снова? — Паучиха склонила голову и подобралась ближе к Рэйдену. Тот не сдвинулся с места.

— Хотару, — настаивал Рэйден. — Ты приняла её облик на днях, чтобы поймать другую девушку.

— Ту, с которой ты меня обокрал? — голос цутигумо стал жёстче.

— Я думал, мы всё уладили в тот раз. Ты сказала, что позволишь нам уйти.

— О, да, уладили. — Цутигумо приблизилась ещё на пару шагов. — Но это было в тот раз. В этот я не буду к тебе так добра. Я знаю, что ты задумал Рэйден. Ты полагаешь, если я заперта в этой пещере, то ничего не знаю? Юка бывает снаружи и приносит мне слухи, Рэйден. И эти слухи мне ой как не по душе.

Девушка у трона — по видимому, Юка — согласно кивнула.

— Мы не хотим перемен.

— Да брось, — Рэйден обратился к цутигумо. — Ты уже тысячу лет гниёшь в этой пещере. Тебе бы первой хотеть перемен.

— Зачем мне хотеть перемен для других, если сама я всё равно останусь здесь? Я, Рэйден, буду только рада, если и все остальные окажутся в такой же сырой темноте.

Всё случилось слишком быстро.

Цутигумо бросилась на Рэйдена с удивительной для своих размеров скоростью. Он отпрыгнул, уклоняясь, но не только паучиха — вся пещера оказалась для него врагом. Рэйден тут же угодил в паутину, и она оплела его, будто живая. Цутигумо захохотала и потянула за нить, притягивая Рэйдена к себе.

Мико не думала. Выскочила из укрытия и бросилась к цутигумо, которая удачно повернулась к ней спиной.

— Тут ещё кто-то! — вскрикнула Юка, глядя куда-то мимо Мико. — Он не один!

Цутигумо повернулась, а Мико замерла, так и не успев вытащить меч. Черные клыки зашевелились в локте от лица Мико.

— Где? Кто? — спросила цутигумо, и Мико с облегчением поняла, что пока не нарушила правил и осталась невидимой для цутигумо.

Но не для Юки. Она достала из-за пояса длинный нож и повела головой, прислушиваясь.

— Это девушка. Та, что приходила в прошлый раз. Она где-то близко. Я слышу её дыхание.

Цутигумо пощупала воздух хелицерами, приблизившись к Мико. Юка встала на ноги и двинулась в их сторону. Нужно было действовать. И быстро. Если цутигумо не чует её, рано или поздно она попадётся Юке.

Мико бросила взгляд за Рэйдена, укутанного в паутину. Тот покачал головой, а глаза его кричали: «Беги!». Ну, уж нет.

Собрав всё своё мужество и тихо выдохнув, Мико сорвалась с места. Промчалась между лап цутигумо, на ходу выхватывая меч.

— Слышу! — крикнула Юка и бросилась её наперерез.

Мико не успела добежать до Рэйдена, как уже пришлось уворачиваться от ножа Юки. Девчонка оказалась удивительно быстрой и юркой для слепой. Первый удар не прошёл, а вот второй чиркнул по плечу, рассекая кожу, и Мико только чудом не вскрикнула.

У неё был только один шанс. Как учил отец. Катана не оружие для танцев. Катана должна разить один раз и наверняка. Мико взялась за рукоять, уворачиваясь от очередного взмаха лезвием. Всего один удар. Ей нужен лишь один удар.

Мико отпрыгнула, развернулась. Ноги напряглись, будто бы прирастая к земле, но готовые оттолкнуться в любой момент. Юка развернулась следом, чтобы снова ударить.

— Хэй! — изо всех сил крикнула Мико и потянула за рукоять.

Юка замерла, ошарашенная криком. Цутигумо бросилась к Мико. Катана рассекла воздух.

Лезвие вспороло Юку от правого бедра к левому плечу. Мико перехватила рукоять двумя руками и завершила выпад вторым ударом. Он должен был снести врагу голову, но оказался недостаточно сильным и рассёк Юке горло. Впрочем, и этого было достаточно. Кровь брызнула Мико в лицо. Крик Юки превратился в отвратительное бульканье и она, выронив нож, повалилась на землю. Цутигумо замерла.

— Юка? — восемь глаз ошарашенно наблюдали за тем, как Юка хрипя бьётся в судорогах, а под её телом растекается тёмная лужа.

Воспользовавшись замешательством паучихи, Мико развернулась к Рэйдену и одним ударом рассекла паутину, позволяя ему снова двигаться. Рэйден выскользнул из хаори, которая так и осталась в плену нитей, и схватив Мико за руку, потянул за собой.

— Бежим. — И они ринулись к выходу.

Но цутигумо уже опомнилась, взревела будто раненный зверь и в один прыжок преградила им дорогу.

— Убийца! Моя Юка! Я вас выпотрошу!

Хелицеры щёлкнули над головой Рэйдена, и он грязно выругался.

— Сюда! — он потянул Мико в другую сторону — в глубь логова.

— Ты что, там же…

— Есть другой выход! — бросил Рэйден и добавил. — Надеюсь.

— Что?!

Они промчались мимо трона и нырнули в ближайший из доступных проходов. Цутигумо не отставала. Серебряная нить над головой Мико натянулась, и в следующий миг на них, словно охотничья сеть, полетела паутина. Рэйден оттолкнул Мико в сторону, и сам прижался к противоположной стене. Промедление стоило им всего в пару мгновений, но передняя лапа цутигумо успела достать Мико и повалить на землю. Меч оказался на земле. Мико закричала, но тяжесть лапы на груди тут же заставила её замолчать.

Рэйден подобрал катану и с плеча рубанул по лапе. Хлынула кровь, заливая глаза, рот и нос Мико. Она пахла железом и тухлым мясом. Мико закашлялась, пытаясь увернуться от горячих струй.

Цутигумо завизжала, отдёрнула лапу и попятилась.

Рэйден рывком поставил Мико на ноги и потащил дальше.

Проход сужался, но впереди заплясали блики кристаллов, освещая дорогу. Но светились они как-то необычно, будто бы откуда-то из под земли… В последний миг Мико заметила, что пол заканчивался обрывом — именно оттуда лился свет.

— Стой! Разобьёмся! — крикнула Мико, но Рэйден её не услышал.

Земля выскользнула из-под ног, и они полетели вниз. Рэйден выпустил её руку. Мико вскрикнула и попыталась ухватиться за Рэйдена, но ткань его кимоно выскользнула из пальцев. А в следующий миг Мико больно ударилась о воду, хотела ухватить ртом воздух, но лёгкие заполнила вода. Мико попыталась остаться на поверхности и забила руками, но она совсем не умела плавать. Вода не желала её отпускать, обволакивала, держала за ноги, забиралась внутрь и обжигая лёгкие, делая Мико всё тяжелее и тяжелее, до тех пор пока Мико наконец не погрузилась на дно.

====== Глава 12. Ложь и правда тэнгу ======

Мама всегда пела им с Хотару колыбельные. Она гладила Мико по переносице и тихонько напевала древние истории. Голос у неё был глубокий, тягучий и бесконечно нежный. Голос, который говорил, что всё будет хорошо, что все чудовища будут побеждены, все страны спасены, а все погибшие воскреснут и вернутся к своим любимым.

Принцесса Эйко идёт на бой.

Мечом волшебным разрубит тьму.

Принцесса спрячет нас за спиной.

Но кто укроет её саму?

Принцесса Эйко сорвёт замки

И пустит золото рек с холмов,

Сведёт бесчисленные пути

В один. В один.

Принцессу Эйко не видит смерть.

Круг завершает меж древних звёзд

Принцесса, что приведёт рассвет

Нам всем. Нам всем.

Ты спи, малютка, не бойся тьмы —

Принцесса Эйко хранит твой сон.

Ты слёзы, маленькая, утри,

Весь мир — твой дом. Твой дом.

Слова колыбельной расплывались, сливаясь в неразборчивую утешительную мелодию, которая укутывала Мико подобно одеялу и обещала скорый рассвет. Мама гладила её по голове, целовала Хотару в лоб и уходила в свою спальню, унося с собой свет. Мико закрывала глаза и видела уже другие истории, те, что рисовало её воображение. В них была и мифическая принцесса Эйко, и прекрасные и ужасные волшебные существа, и золотые реки земель Истока и люди, которых Эйко самоотверженно защищала от кровожадных ёкаев. И народы склонялись перед принцессой, воздавали ей почести, дарили свою любовь и благодарили за спасение. А ещё, в воображении Мико у Эйко на лице был шрам, точно такой же, как и у неё самой.