Даровые деньги. Задохнуться можно - Вудхаус Пелам Гренвилл

5

Обычно она принимала все без вопросов, руководствуясь принципом «Nil admirari»[19], но бывали и срывы. Сорвалась она и сейчас. Удивленно воскликнув: «А, черт!», она на какое-то время вышла из строя. Именно тогда Твист, тоже потрясенный, но слишком спешивший, чтобы останавливаться, скрылся в темноте.

Вскоре из окна вылез откашлявшийся Хьюго. Снова обретя голос, он громко кричал.

Эмили тоже пришла в себя. Ее охотничья душа взыграла от этих криков. Забыв обо всех невзгодах, она узнала Хьюго и поняла, что им повстречался наконец долгожданный взломщик.

Как-то Джон повел ее в гости, и, пока люди ели, она подружилась под столом с жесткошерстным терьером, который, однако, не скрывал какой-то снисходительности. Оказалось, что ночи две назад в усадьбе была кража со взломом, причем терьер играл весьма героическую роль. С подчеркнутой небрежностью поведал он о своих подвигах, давая понять, что не всякая собака справится с такой ситуацией. После этого Эмили ждала случая себя показать, и случай пришел. Громко выкликая команды, она кинулась за Твистом в кусты. Замыкал процессию Хьюго.

Твист тем временем сочетал быстрый бег с лихорадочными мыслями. Сперва судьба сыграла ему на руку, но, видимо, одумалась. Чего-чего, а собак он не предвидел. От Хьюго убежать можно, от Хьюго с собакой – вряд ли. Тут уже нужна хитрость, и он искал на бегу, нельзя ли где укрыться от охотничьей пары.

Судьба, одумавшись снова, перешла на его сторону. Решив срезать дорогу, Эмили застряла в кусте, а Твист, с его быстрым разумом, сразу же нашел выход. Прямо перед ним была невысокая ограда, за которой тускло поблескивала вода.

Бывают убежища и получше, но выбирать он не мог. Твист с детства ненавидел купаться, и водоем, из которого садовники набирали воду, ему не понравился. Так и казалось, что в темной, даже маслянистой субстанции обитают лягушки, тритоны и прочая слизистая живность, которая норовит поползать у тебя по спине. Однако спрятаться там можно.

Он оглянулся. Треск ветвей сообщал, что Эмили еще не высвободилась, а Хьюго скорее всего оказывает ей первую помощь. Содрогнувшись, Твист шагнул в воду, зашел туда, где поглубже, и спрятался за кувшинкой.

Вытащить Эмили оказалось нелегко. Куст был из тех, что впиваются терниями в шерсть. Все больше раздражаясь, Хьюго крикнул:

– Тихо! Да не дергайся ты!

– А ты не тяни, – сказала Эмили. – Выталкивай! Он же уйдет.

– Чего ты извиваешься? Как я тебя вытащу, если ты мне мешаешь?

– Надо меня приподнять. А теперь – тяни. Тяни, а не толкай! Когда я скомандую: «К се-бе…»

Это сработало. Хьюго чуть не свалился на спину. Эмили выскочила из его рук. Охота началась снова.

Но прежней прыти в ней не было. За недолгие минуты добыча куда-то делась. Сидя на каменной ограде пруда, Хьюго переводил дыхание и смотрел, как Эмили обследует заросли и тростники. Он знал, что ничего не вышло. Вскоре даже Эмили бросила поиск и подошла к хозяину, вывалив язык. Они помолчали. Эмили думала, что виноват Хьюго, Хьюго – что виновата Эмили. Отношения у них испортились, и когда, после трех сигарет, Хьюго почесал ее за ухом, она холодно заметила:

– Ну и дурак!

Хьюго насторожился. Он подумал, что она отозвалась на какие-то шаги, и всмотрелся во тьму.

– Идиот, – продолжала Эмили. – Из куста вытянуть не может.

Она печально засмеялась, а Хьюго, еще сильнее утвердившийся в своих догадках, напряг зрение до предела и ступил дальше. Но не прошел и пяти футов, как сорвался вниз.

Он мог бы помнить, что именно здесь был уступ, днем – совершенно безопасный; днем – но не ночью. Тщетно хватаясь за прохладный воздух, Хьюго катился, пока не ударился о дерево. Когда искры в глазах угасли, он осторожно встал. Откуда-то сверху послышался голос.

– Эй, – спросил Рональд Овербери Фиш, – что случилось?

6

Сюда он пришел под бременем скорбей, чтобы побыть в одиночестве, и вроде бы обрел его, но вдруг, откуда ни возьмись, свалился его соученик по школе и университету. По-видимому, тот решил покончить счеты с жизнью, что все-таки странно. Никто не любит, чтобы в него швыряли репой, но это уж чересчур. Ронни так разволновался, что даже вынул мундштук изо рта.

– Что случилось? – повторил он. Хьюго вылезал из воды.

– Это был ты? – осведомился он.

– Где?

– Да здесь.

– Где, здесь?

– Ну да!

– А в каком смысле?

Хьюго подошел к делу с другого конца.

– Ты кого-нибудь видел?

– Когда?

– Сейчас. Кто-то шел по тропинке. Наверное, ты.

– Да, я. А что?

– А я думал, кто-то другой.

– Нет, не другой. Я.

– Да-да, но я-то думал…

– А кто именно?

– Такой Твист.

– Твист?

– Да.

– А что?

– Я за ним гонюсь.

– За Твистом?

– Да. Он хотел нас ограбить.

Они вышли туда, где светлее, и Ронни заметил, что Хьюго ушиб голову.

– Ты голову ушиб, – сказал он.

– Сам знаю.

– Там кровь.

– Кровь?

– Она самая.

Рана – это вам не что-нибудь! Хьюго потрогал голову и осмотрел руку.

– А, черт! И правда, кровь.

– Я же говорю. Пойди, пусть посмотрят.

– Да, – согласился Хьюго, – покажу-ка я Джону. Он наложил корове шесть швов.

– Какой корове?

– Ну, такой. Не помню, как ее зовут.

– А где твой Джон?

– У себя, над конюшней.

– Ты идти можешь?

– Ну, конечно!

Обрадованный Ронни закурил и задал вопрос, над которым много думал:

– Ты не пил?

– В каком смысле?

– Ну, за какими-то ворами гоняешься.

– Почему «какими-то»? Это Твист.

– Откуда ты знаешь?

– Я его раньше видел.

– Твиста?

– Да.

– Где?

– В «Курсе». Это вроде лечебницы.

– В курсе?

– Ну, там гимнастика всякая. Дядя вот лечился.

– И Твист?

– Нет, он – хозяин. Владелец, что ли.

– Такой почтенный человек не будет грабить усадьбы.

– Да сказано, я его поймал!

– Твиста?

– Вот именно.

– Где же он?

– Не знаю.

– Слушай, – мягко сказал Ронни, – иди-ка полечи голову.

Он огорченно смотрел вслед другу, когда тот шел на конюшенный двор. Ему не понравилось, что Хьюго в таком состоянии, хотя чего и ждать, если он всегда в деревне. Сокрушаясь об этом, Ронни услышал сзади шаги и, обернувшись, узрел мистера Кармоди.

Если бы землевладелец был субтильней, мы бы сказали, что он порхал. Как и Джон, он не пошел на праздник, чтобы оказаться на месте к приходу взломщика. Увидев, что тот влез в окно столовой, он поспешил в холл, чтобы проследить за тем, как помещают драгоценную сумку в закуток под лестницей. Он ждал, но Твист не появлялся. Потом послышался лай, а там – и какие-то крики. Мистер Кармоди, как Отелло, был чрезвычайно удивлен.

– А, это вы! – заметил Фиш, небрежно помахав мундштуком. Хозяин посмотрел на него в большом беспокойстве. Уж не хочет ли гость сказать, что Твиста изловили и заперли? Почему-то Хьюго и этот тип ушли раньше времени с концерта, и землевладелец испугался.

– У меня плохие новости, – сообщил Фиш. – Держитесь, Кармоди.

Кармоди чуть не охнул.

– Что… что… что та-а…

– Хьюго свихнулся.

– То есть как?

– Бегал кругами и бился головой о деревья. Говорил, что ловит взломщика. Конечно, никаких взломщиков здесь нет. И вот что странно: обвиняет он весьма почтенного человека. Владельца клиники. Вы его знаете?

– Немного, – отвечал хозяин. – Так, слегка.

– Будет такая персона вламываться в дом? Нет, не будет. Чистая галлюцинация.

Хозяин перевел дух. Ему стало настолько легче, что он чуть не потерял сознание.

– Несомненно, – согласился он. – Хьюго с детства слаб разумом.

– Кстати, – продолжал Фиш, – вы не лазали вчера на крышу, чтобы проверить ласточкины гнезда? В пять часов утра.