Буря над бездной - Матвей Геннадьевич Курилкин

«Хотя так себе везение, — вздохнул парень. — Сейчас он меня действительно добьёт».

— Двое спуститесь сюда, — скомандовал эльф, — остальные продолжайте искать. Эта тварь не желает дохнуть, может появиться в любой момент. Сам эльф медленно двигался по направлению к Лопатину. Вот-вот увидит. И ещё к нему сейчас придут на помощь.

«Грамотная тварь, просчитал меня. Только зря ты думаешь, что я вот-вот сдохну». Вдохнуть по-прежнему было тяжело, да и кровь постепенно вытекала, но умирающим себя Влад не чувствовал. Он почти видел, как эльф подкрадывается. Шагов почти не слышно — эти твари довольно ловкие. Знаменитая эльфийская походка, как же. Только здесь не лес, совсем бесшумно не получалось.

«Ждём. Ещё секунда». Влад уже сообразил, что делать, вот только ему нужно было всё проделать очень точно. Ошибиться нельзя.

В следующий момент над пушкой, за которой он прятался, появилась макушка эльфа. Влад исчез и появился прямо у врага над головой. Получилось. Парень рухнул прямо на субтильного остроухого. Правда, спиной — развернуться заранее не получилось. Эльф не устоял на ногах, повалился на доски под тяжестью крупного человека. Лопатин развернулся — так быстро, как только смог, ухватился за руку с метателем, лбом двинул в лицо острохому. Раз, другой. Приподнялся, двинул кулаком. Рука с метателем ослабла и Влад смог его выхватил. Выстрел. Череп остроухого лопнул, разбросав содержимое.

— Приятно иногда уничтожить что-нибудь прекрасное, — пробормотал Лопатин, и снова переместился — за спиной уже стучали шаги.

Влад переместился далеко в сторону и вверх. За пределы корвета. Плевать, что будет падать — нужны хоть пара секунд, чтобы оценить обстановку.

Пока он дрался, корвет уже отошёл от острова. Впрочем, Влад бы дотянулся без труда. Вот только бежать он не собирался. По палубе сновали бунтовщики. Лопатин прицелился и переместился ближе к носу — там сейчас никого не было — как и в вороньем гнезде на мачте. Но на мачту враги периодически поглядывают.

«Отлично. Главную тварь прибил. Осталось справиться с командой, но они теперь растеряны. Делов-то зайти и выйти!»

Глава 7

Альдриан стал для бывшего капитана единственным другом среди этого непрекращающегося унижения. Даже более близким, чем два других орка, оказавшихся в заключении. Всё-таки водить дружбу с подчинёнными — это урон достоинству, а Альдриан — тоже капитан. Формально он равен Фальгриму по статусу. Конечно, только формально — он всё-таки военный, даже пират!

«И всё-таки видно, что Альдриан представитель цивилизованного народа. У них даже военные вовсе не такие солдафоны, как у нас! Безусловно, этот „эльф“ мне не ровня, но нет большого урона достоинству в том, что я с ним общаюсь. Он, по-крайней мере, понимает и признаёт мои заслуги!»

Да, Фальгрим уже давно вспомнил, как называется раса его нового знакомого. Альв, а не эльф. Разница, казалось бы, минимальная. Многие необразованные личности её и вовсе не замечают, но не Фальгрим. Бывший капитан вспомнил, в чём отличие альвов. Они гораздо лучше, чем эльфы, умеют располагать к себе собеседника. При обычном общении влияние на разум очень мягкое, практически незаметное.

«Особенно на слабые разумы, — рассуждал Фальгрим. — Мне-то опасаться нечего. Мои чувства к нему никак с магическим влиянием не связаны, просто Альдриан действительно приятный и утончённый собеседник. Почти как я. Какая злая ирония судьбы: это мне, с моим мирным характером и прогрессивными взглядами следовало бы родиться альвом. Тогда я был бы на своём месте, и уж точно не попал бы в столь неприятную ситуацию, как сейчас. Просто потому, что точно не стал бы пиратом. Альдриан ведь сам рассказывал, что для альвов очень нехарактерно идти по военной стезе. Большинство из этого народа выбирают мирные профессии, и только злая судьба заставила его нового друга стать капитаном пиратов. Впрочем, это для имперцев он пират, но на самом деле — кадровый военный, который выполняет приказ… и если бы не наши идиоты, ничего бы этого не было! Эльфийское государство остро нуждается в гелиотропе, и они были в своём праве, забирая ресурс с этого острова! На их территориях нет тех странных камней, так что они просто не могут добывать гелиотроп самостоятельно! Только нашим идиотам этого не понять. Вцепились в этот идиотский кусок тверди, как в самую драгоценную вещь на свете, и не желают отпускать!»

Они с Альдрианом беседовали каждый день. Если приходилось работать — по вечерам, а в те дни, когда от них не требовалось ничего делать, проводили за приятным разговором целые дни. Поначалу бывший капитан тягача считал, что разговоры альва — ерунда. Те, в которых он описывал, какая жизнь могла бы ждать Фальгрима на светлом Токлиане. Однако постепенно мечта начала обретать плоть и зримое выражение.

Альдриан предложил сбежать, и его план не выглядел невыполнимым. Их почти перестали охранять и контролировать. Нет, по-прежнему держали взаперти, но конвоиры, подчинённые этого идиота Грина, совсем расслабились и почти перестали следить за языками. Альв ловко выведал, где находятся вещи, отобранные у пленников — и оказалось, что совсем недалеко. Видно, чтобы когда эти идиоты всё-таки соберутся улетать, не пришлось носиться по всему острову, собирая необходимое. Склад с оружием находился здесь же, в здании школы, которое стало пристанищем несчастных каторжан. Альдриану пришлось воспользоваться своими способностями, чтобы это выведать. В тот день альв превозошёл сам себя. Фальгрим наблюдал — и завидовал.

Альв тогда дождался, когда конвоир останется один — второй отлучился по нужде. Следить за перемещениями охранников было совсем не сложно — между спортзалом и коридором, в котором они стояли были установлены окна. Под самым потолком, правда, так что пришлось постараться, чтобы до них добраться — этим занимался один из подчинённых Альдриана. И вот, когда хоббит заметил, что конвоиры разошлись, Альдриан начал действовать. Он заговорил.

Фальгрим находился довольно далеко от двери, но даже его проняло. Этот голос! Этот волшебный, прекрасный, чарующий голос! Сопротивляться ему было невозможно. И конвоир тоже не смог — выложил ответы на все вопросы, которые ему задавал альв, а потом послушно забыл об этом разговоре. Кажется, у конвоира после этого случились какие-то нелады со здоровьем — больше его Фальгрим не видел. Но куда хуже пришлось Альдриану. Бедный альв пластом валялся ещё три дня, не в силах даже протянуть руку за бутылкой с водой, из носа, ушей и глаз у него текла кровь.

Бывший капитан тогда проникся настоящим уважением к альву. Сам-то он никогда не стал бы испытывать такие мучения