Нарушители спокойствия (рассказы) - Харлан Эллисон

вокруг которого сидели пьяницы, они недоуменно глянули в его сторону. Человек с красным угреватым носом растер грязными ладонями мощные жировые складки подбородка и выразил свой философский взгляд на сущность этого странного типа, сидевшего в зарешеченной клетке, словами:

— Псих недодолбанный!

Карло мог бы сидеть в тюрьме вечно, почитаемый всеми за психа в натуре или за пехотинца, у которого поехала крыша. Но дежурный сержант, поставивший его на учет после того, как солдату была оказана медицинская помощь, заинтересовался оружием, имевшим столь странную форму.

Укладывая вещи в камеру хранения, он испытал брандельмейер, не имея ни малейшего представления, какая кнопка или шишечка приводят оружие в действие, и уж совсем не предполагая, каково будет это самое действие. В результате одна из стен бронированной комнаты оказалась расплавленной. Трехдюймовый стальной лист сначала расплавился до голубого свечения, а потом застыл в ноздреватый комок.

Сержант позвонил капитану, капитан — в ФБР, ФБР связалось с Управлением Национальной Безопасности, а в Управлении Национальной Безопасности сказали: «Быть того не может!» — и начали собственную проверку.

Когда брандельмейер был всесторонне испытан — конечно, с учетом того, что означало в данном случае слово «всесторонне», ибо ружье не имело ни швов, ни видимых источников энергии и отличалось потрясающей дальнобойностью, — они наконец поверили увиденному. Было приказано изъять солдата из его камеры и вместе с сумкой и филологом по фамилии Соумс доставить в штаб-квартиру УНБ в Вашингтоне. Брандельмейер был переадресован туда же с помощью курьера на реактивном самолете, а солдата перебросили на вертолете, усыпив его сильным наркотиком.

Что касается филолога по фамилии Соумс, чья грива отличалась длиной и немытостью, а лицо напоминало страдающего хроническим недоеданием художника, и чей темперамент мог сравниться лишь с темпераментом святого, то его доставили в Вашингтон специальным чартерным рейсом чуть ли не прямо из Колумбийского университета. Сумку Карло перевезли на запломбированном пикапчике до аэропорта, а там под мощной охраной погрузили в почтовый самолет. Все вышеуказанные объекты прибыли с десятиминутными интервалами и были прямиком доставлены на один из подземных этажей здания УНБ.

Когда к Карло вернулось сознание, он снова пребывал в камере, только совершенно не похожей на первую. Никаких решеток, но стены вполне способны предотвратить побег, хотя и обиты чем-то мягким. Карло несколько раз прошелся по камере, надеясь обнаружить в стенах хоть щелочку, однако нашел только то, что могло быть дверью. Его пальцам так и не удалось проникнуть под обивку, так что попытка открыть дверь к успеху не привела.

Он сел прямо на пол с таким же мягким покрытием и, находясь в полном изумлении, принялся чесать свою колючую макушку. Неужели ему не узнать о том, что же с ним произошло? И когда удастся избавиться от странного ощущения, что за ним все время наблюдают?

Сверху, сквозь панель из стекла с односторонней видимостью, замаскированной под вентиляционную решетку, за солдатом действительно велось наблюдение.

Лайл Симс и его секретарша вместе с филологом Соумсом стояли на коленях вокруг вделанного в пол окошка. Если филолога можно было принять за вечно голодного бездомного, то Лайл Симс выделялся изяществом, образованностью и деловитостью. Он был специальным советником в не имевшем официального названия дочернем отделении Управления Национальной Безопасности и уже пять лет занимался всеми странными и нетрадиционными проблемами, слишком экзотичными для обычных методов расследования. Эти годы закалили его, воспитав удивительное качество: он очень быстро улавливал истинность проблемы, но еще быстрее определял ее фальшь.

Стоило Симсу бросить лишь один взгляд на солдата, как его обостренные инстинкты моментально сообщили, что сидящий в камере нижнего этажа человек — личность явно не ординарная. Причем на его неординарность невозможно было наклеить рутинную этикетку — «алкоголик», «иностранец», «психопат»… И все же он явно чем-то отличался, явно был настолько другим, что Симс долго не мог прийти в себя.

— Шесть футов три дюйма, — сказал он девушке, стоявшей на коленях рядом с ним. Она сделала пометку в блокноте, и Лайл продолжил диктовку подмеченных им характерных черт солдата, сидевшего в камере ниже этажом. — Шатен, волосы острижены коротко, так что кожа на голове просвечивает. Глаза карие… нет, скорее черные. Шрамы: один начинается под левым глазом и тянется до середины левой щеки, другой на переносице, еще три параллельных шрама на правой стороне подбородка. Последний из тех, что мне видны, начинается за левым ухом и скрывается волосах. Одет в нечто тесно облегающее, похожее на закрытый комбинезон… ох нет, как там называются пижамы для малышей?., те, у которых разрез на попке, через который продеваются ножки?..

Девушка тихонько подсказала:　

— Вы говорите о «ползунках»?　

Лайл кивнул, при этом без всяких на то оснований смутился и тут же продолжил:　

— М-м… да, именно так. Что-то похожее. Этот костюм охватывает ступни ног и, по-видимому, составляет одно целое с плащом, закрывая все тело до шеи. Ткань костюма, как мне кажется, металлическая. И вот еще что… Может, это и ничего не значит, но, с другой стороны… — Он пожевал губами, а затем постарался как можно тщательнее сформулировать свои наблюдения: — Его голова имеет какую-то странную форму. Лоб занимает гораздо больше половины лица, он как-то выдвинут вперед, будто получил здоровенную плюху и распух. Ну вот, пожалуй, и все.

Симс сел на корточки, порылся в боковом кармане и выудил оттуда маленькую курительную трубку, которую тут же, не раскуривая, сунул в рот и задумчиво посасывал в течение нескольких секунд. Потом встал, все еще не сводя глаз с прорезанного в полу окошка. Что-то пробормотал себе под нос, а когда Соумс спросил, что он говорит, Специальный советник ответил:　

— Думаю, мы поймали за хвост медведя, которого будет нелегко удержать.