Дочь ночи - Асия Аслаева

А вот про Энэя стоит рассказать. Невысокий, худощавый человек, с интересным лицом, в нем легко узнать мага. Я не знаю, как люди моментально угадывают в некоторых магов и ведьм, их не слишком многое выдает. Наверное, взгляд, напряженность и полная уверенность в себе. Можно долго перечислять: стойка, гибкие пальцы, настороженный взгляд, поворот головы, постоянное тихое бормотание, прищур… Нас, в школе, быстро отучивали от этого всего. Жестоко наказывали тех, у кого хоть что-то было от позиций мага или ведьмы. Теперь, каждый Лангор вполне в состоянии не раскрывать свою сущность перед народом. Это привычка. А вот Энея видимо этому не учили. Посчитали, что нет необходимости. Маг должен быть уважаемым человеком, которого люди могли и бояться и уважать одновременно. Да, Эней слегка высокомерен. Но это оправдано. По моим меркам, он, в этой компании магов, чуть ли не самый серьезный противник. Хотя, я не могу осознавать всю его силу, я просто не чувствую его, я лишь догадываюсь интуитивно. Со временем, понаблюдав за Энейем, я смогу сказать, кто он, что за человек. Возможно, даже прочесть его. Но глупо надеяться, что такой сильный маг не засечет мою попытку прорваться в его мысли.

Все-таки я не достаточно хороша в плане магии, но, стандарты есть, могу импровизировать на ходу, создавать свое заклинание, однако, силы не хватает, запасов нет, да и опыта маловато… С мастерством дело обстоит лучше, в шестьдесят с хвостиком иметь высшую степень…это надо уметь. У меня талант. Талант к клинкам, талант к оружию, к бою. Это наследие от матери, и от всех боевых лангоров, которые были моими дальними родственниками. В нашем роду не было лангора, который не имел первой ступени — это считалось позором — вопрос лишь в том, как рано Лангор получит свою пятую степень. Мать сделала это в сто семь лет, я в пятьдесят один. Есть разница? Ну да, я сама скромность. Теперь, надеюсь, понимаете, почему я при своих годах занимаю столь недалекое от трона Правителя место.

Я отвлеклась? Кто у нас на очереди? Шин.

Полное имя, как он успел мне поведать, Артур Шин Зигнель Леенкдегор Дернокклег. Язык сломаешь, да и челюсть заодно. Именно поэтому все величают этого сорокалетнего мага просто Шином. Так проще. Раза в три.

Насколько я поняла, у Шина специализация узконаправленная, то ли на некромантов, о ли на мертвяков, это надо разбираться. Но, что я точно знаю, так это то, что костры на привалах всегда разжигал он. Огненный маг, что с него взять?

Выглядит он весьма невзрачненько, небольшого роста, худой, как палка, с темной, козлиной бородкой, резкими скулами и очень живыми серыми глазами. Взгляд неприятный, колючий, видно имел дела с многочисленными некромантами. Опыт у нас приветствуется, именно поэтому он с нами в отряде.

Райнен. Непонятно кто. Маг, это факт. Вроде на одном уровне с Аиллой. Вечно чем-то недоволен, часто ворчит себе под нос: не ворчал бы, такой лапочка был бы. Ан нет, брюзжит, ладно бы, раз в час, нет, каждые пять минут выражает свое бурное недовольство чем-то. Непонятно чем. Делаем выводы — жуткий зануда.

Как только мы устроились на перевал, я завалилась на живот, попросив Кейлана полечить спину.

А Кейлан показал, что в целительстве он мастер. Высший уровень. Такого аккуратного обращения с жизненными потоками я никогда не видела. Даже в ЗельЛане, когда на тренировках часто случались какие-нибудь травмы, никто не лечил так аккуратно. Кейлан же осторожно перебирал потоки, изредка направляя свою силу по моим каналам, он распутывал оставшиеся после ранения узлы, распрямлял их. Он делал то, что я не могла сделать самостоятельно, причем так, что к окончанию лечения я чуть не уснула. Нет, после одного такого пробного лечения я не стала великим магом, просто во мне, оживленные Кейланом, шевельнулись силы. Тоненькие цепочки прежних постоянных заклинаний и блоков восстановились. Сила тоненьким, веселым ручейком пробежала по мне.

Помоги…

Я резко вскочила с живота, оглянулась. Никого. Только Кейлан шарахнулся от меня.

— Спасибо. — Быстро буркнула я, нагибаясь за рубашкой.

— Да не за что. — Отмахнулся он, но видно, как он обрадовался похвале.

— Ну, ты виртуоз. — Восхищенно присвистнула я.

Помоги… Не уходи…

Я рванула. В темноте я видела вполне удовлетворительно, но я не знала где ее искать. Я шарилась по лесу, в колючках небольших кустов, под громоздкими ветвями деревьях, на траве, в поблизостях поляны. Я искала. Искала ее, и просила, чтобы она простила меня.

Прости солнышко, прости меня. Пожалуйста.

Помоги.

Я сволочь, эгоистка, дрянь наглая… Прости, пожалуйста.

Да…

Я нашла ее под кустом.

Не умирай. Прости.

Я сжимала эту птицу-хищника и просто отдавала ей только что полученные силы. Для того, чтобы она выжила я готова отдать не только силы. Она выживет. Выживет, должна выжить. Я вопросительно смотрела в вертикальные зрачки нейки.

Прости, сестра, я не должна была оставлять тебя там.

Да.

Нейка не возражает, я поступила подло, я не должна была… Я не оправдываюсь тем, что не могла слышать ее, тем, что не могла прочесть ее. Я не смогла, но я должна была догадаться. Почему я оказалась такой идиоткой?

Подхватив нейку на руки, прижимая к себе, я брела обратно. Физический и мысленный контакт я отдавала ей все силы, и наблюдала, как ее разодранное стрелой крыло на глазах заживает. Но, с тем, как утекала моя и без того слабая сила, я переставала слышать ее. Мне нужно, чтобы она была со мной.

Не уходи. Забери свою силу. Она мне не нужна. Не уходи. Не оставляй меня.

Нейка не хотела терять контакта. А контакт потихоньку слабел.

Не уйду. Сейчас. Птица птицу чувствует определенно лучше.

Опустив на землю нейку, я начала превращаться. Крылья. Представить крылья призрачной массой за спиной. Нематериальные крылья начали наливаться плотью. Вот они, мои крылья. Лопатки пронзила боль, не такая как всегда, эта была скручивающая, протыкающая насквозь. Задохнувшись на мгновение, я собрала волю в кулак и продолжила превращение. Боль. Много боли.

Обычно превращение занимает у меня около трех-пяти секунд. Ничтожно мало по сравнению с тем, что потратила я сейчас. Ногти на пальцах уплотнились и удлинились, зубы заострели, уши колыхнулись, улавливая легкий ветерок, зрачки сменились, давая лучший обзор.

Сейчас не время сосредотачиваться на боли. Установить контакт.

Кто ты?

Нейка на земле шелохнулась, узнавая родную душу. Я глянула на нее вертикальными зрачками: темно-синие глаза, которые никак не могут быть у птицы.

Ну, сестра, привет. Прости меня. Я уничтожила вашу стаю.