Липовый барон - Илья Николаевич Романов

Бумага от полутысячника не стала нам вездеходом! Канцелярская крыса нас мариновала больше двух часов! Через два часа выяснилось, что барон Агир Мондегу ещё большая сволочь, чем я о нём думал!

Этот ушлёпок налоги не платил четыре года! Вроде бы мелочь! А я тут при чём?! Но по бумагам я его отпрыск! Наследник, вашу мать! Чувствую, сидит сейчас старый козёл у себя в замке и смеётся! Мне теперь хочешь не хочешь, а придётся за него платить!

Нет, ну конечно, можно помахать столице ручкой, забить на армию и кататься дальше по бездорожью, но много ли так прокатаешься?! Я не буду говорить о рисках жизни бродячих рыцарей, это само собой. Просто хочется покоя и тишины, ну, относительных покоя и тишины. Если кто-то думает, что одиноким волкам дороги легко живётся, то он наивный чукотский юноша.

Как там у Александра Розенбаума?

Одинокий волк — это круто,

Но это так, сынок, тяжело.

Ты владеешь миром, как будто,

И не стоишь в нем ничего.

Вот и я примерно это ощущаю на своей шкуре.

Чуть позже, правда, выяснилось, что старый барон если и подставил меня, то не со зла. Это новые налоги. Ввели их недавно и до пограничья, как всегда, не сразу новости дошли. Учитывая то, что баронство Мондегу — это не просто глушь, а линия фронта, то не всякий гонец хотел рисковать своей жизнью, стремясь доставить письма о новых налогах.

Официально барон писем о податях не получал, но я тоже не мальчик, кое-что понимаю. Приехал гонец, привёз письмо и не уехал. Нарвался на орков, а то, что человеческая стрела торчит в спине, так это так, мелочи. Какие от этого выгоды барону, говорить не буду; кто может, тот поймёт. Да и так ли нужны эти выгоды, когда есть прихоть?!

Что тут говорить. На выбор: тикать из столицы, пока за мой кошелёк не взялись или пытаться осесть. Не буду говорить, что я выбрал. Выбрал и прифигел.

Налог за год — это мелочь, но за четыре — для меня это много, у меня же нет своих деревушек. Двадцать шесть золотых и три серебра. Кто не понимает, то это цена двух, а то и трёх доспехов, если покупать их в пограничье.

Что тут сказать, я заплатил налоги за моего якобы отца.

«Ну ничего, я выбью компенсацию от барона!» — подумал я тогда.

Дальше — интереснее. Чиновник, хрен ему в ухо, садист, после уплаты заявил, что это ещё не всё.

Я, блин, не зарегистрирован как наследник, и за это тоже надо платить. Вы не подумайте ничего лишнего, это не развод, тут такие порядки. Антеро мотал головой[16] в знак согласия. Ещё десятка золота с меня. Пятёрка за то, чтобы бумаги не шли полгода до министерства; хочешь — можно и без денег, но жить шесть месяцев в столице дороже встанет. Ещё десятка за место в полку, ну, по-местному, в тысяче. На этом чиновник нас отпустил.

Смешно сказать, но я считал, что пятьдесят золота — это пипец как много, а на деле это мизер. Крестьянину этих денег хватит, чтобы двадцать лет не работать, а для дворян это семечки.

Антеро молчал, сопел всю дорогу, которая сама себя выбирала. Мой Колбаска сам собой шёл, а я, прифигевший, им, по сути, не управлял.

— Тебе нужны доспехи! — в какой-то момент сказал бродяга. — Я их тебе куплю!

Вначале хотел его от души поблагодарить, но после вспомнил, что он из себя представляет. Не обо мне он печётся. Его рекомендация в часть привязана к моей, по-простому: не устроюсь я — не устроится и он.

Сгоряча чуть не выговорил ему в лицо всё то, что я подумал. Хорошо, одумался. Каким бы он ни был, но он меня не бросил, когда граф оправлял меня на смерть. Да и прочих моментов хватает. Он слишком сложная натура, чтобы судить о нём только в одном ключе. Антеро — это клубок противоречий, психозов, комплексов. Поди разберись, когда и что у него сработало: расчёт или эмоции. Что тут говорить лишнее. Я не знаю, почему он такое сказал.

Итогом моего трудоустройства стало то, что у меня осталась только мелочь на пиво, а надо ещё доспехи и боевого коня прикупить, надо иметь, на что жить и прочее. Хорошо, что Антеро сейчас не бедствует. В статусе моего былого рыцаря он меня как-то прокормит и, наверное, нальёт, если не зажмотится мне на выпивку по старой памяти.

* * *

Дальнейшее время было посвящено развозке писем по адресатам и выборам доспехов. Тут я немного приврал. До конца мы не выполнили ни первое, ни второе. В первом не всех застали дома или не все дома нашли, а второе — уже темнело и не все лавки работали.

Как я и рассчитывал, кор Гижек подсказал, где и кого искать, и потому, после получения от него ориентиров, мы долго не плутали по городу. Естественно, не всех адресатов он знал, но ведь надо же с кого-то начинать. Помнится, я безбожно врал информатору Нетфе в Скотном дворе, что нам надо нескольких человек найти. Ну, так-то не обманывал, скорее, немного приврал.

Бумаг из баронства у меня было под два десятка, большая часть от барона, пяток от его побратима и наставника воинов Элба, две от управляющего Коима. Хотя дополнительные бумаги я собирался развезти далеко не сразу. В падлу, некогда мне, свои бы проблемы решить. Хотя с другой стороны, если по пути и ненапряжно, то почему бы и не завезти, куда надо.

Так вот, кор Гижек дал некоторые ориентиры в поисках адресатов. По первому надо было возвращаться в Мрачный город, чтобы сдать две бумаги в банки и одну проживающему там кору Этте. Впрочем, мы в город чиновников второй раз не поехали. Ещё в первое посещение этого крысятника бюрократизма мне стало тошно от этих уродов.

Была срисовка в Перевалку к некоему мещанину Лойна. Его дом мы нашли без труда, но не застали его. Сам факт того, что барон Агир общается в переписке с не дворянином, уже много стоит. Хотя тут как посмотреть: домик-то по местному уровню Перевалки непростой.

Ну как можно считать простым дом, расположенный у стены Тверди и Черни. Сам факт того, что квартал тихий, а окна, пусть и узкие, но застеклены, заставляет задуматься. Дополнительных стимулов для размышлений добавило то, что прислуга