Золушка для Cнежного лорда - Ева Никольская

Живот заныл, требуя немедленного насыщения, голод, мучивший лорда и ранее, стал вовсе невыносимым. Но, подойдя ближе, Рид так и не переступил порог кухни, за приоткрытой дверью которой обнаружилась не только хозяйка и трое ее поварят, но и потрясающей красоты блондинка с прекрасными, но заплаканными глазами. Она картинно заламывала руки, с вселенским укором глядя на Марту. Узрев эту печальную синеглазку с обиженно надутыми губками, лорд на время забыл, зачем вообще сюда пришел. Но грохот кастрюль вкупе с разъяренным возгласом кухарки, которая стояла спиной к дверям, и потому не замечала наблюдавшего сцену хозяина, быстро вывел его из состояния эстетического транса, вызванного созерцанием незнакомки.

Что эта юная особа в явно дорогом и не очень‑то удобном платье вообще тут забыла? Неужели Марту проведать приехала? Или кого‑то еще? Вслушавшись в вопли кухарки, Гидеон понял, что пришла девушка вовсе не в гости, и это удивило его даже сильнее, чем ее диссонирующая с кухонным интерьером внешность. Слуг за свою жизнь лорд повидал разных, но такие манерные красавицы в дорогих нарядах, ныне модных среди городских аристократов, в роли наемников ему еще не встречались, хотя иногда обедневшие леди из разорившихся родов и приезжали попытать счастье в Ледяной город.

— У тебя из какого места руки растут, растяпа?! Как ты могла перепутать соль с сахаром?! — отчитывала девушку Марта, угрожающе размахивая половником. — Весь суп загубила, неумеха размалеванная! — раненым зверем взвыла кухарка, которая пеклась о своих блюдах, как о родных детях.

— Я случайно, — пискнула блондинка, досадливо закусив нижнюю губу.

— С — с-случайно пол сахарницы в мясной бульон высыпала?! — зашипел женщина, начиная наступать на побледневшую синеглазку. — Это не случайность, Кло! Это с — с-саботаж!!!

— Ты сама виновата! — неожиданно и для Марты, и для попрятавшихся за стеллажами поварят, и для застывшего в дверях Гидеона, огрызнулась «робкая лань», решившая, видимо, что лучшая защита — это наступление. — Надо было лучше объяснять, сколько соли сыпать и в какую кастрюлю.

— Соли! — вновь взвилась кухарка. — Причем тут сахар?

— Перепутала от усталости? Вместо того, чтобы позволить отдохнуть с дороги, переодеться и принять ванну, вы заставили меня наблюдать за вашей работой и солить этот отвратительный бульон, — с укором заявила девушка, продолжая строить из себя несчастную и несправедливо обвиненную жертву обстоятельств.

— Твоими стараниями, и правда отвратительный, — рыкнула женщина, стукнув в сердцах пустым половником по деревянной столешнице.

— Да на него и до этого было страшно смотреть, а от запаха можно было в обморок упасть, — высказала свое «ценное» мнение новая служанка. Глупая служанка с полным отсутствием инстинкта самосохранения! Потому что Марта хоть женщина с виду и субтильная, но если ее разозлить…

— Сейчас — с-с ты у меня упадеш — ш-шь! — зловеще прошептала обиженная кухарка и ринулась на испуганно пискнувшую помощницу, которая, не удержав равновесия на высоченных каблуках, едва не рухнула на сверкающий чистотой пол, но была вовремя поймана подоспевшим на помощь Гидеоном.

— Не ушиблась? — спросил мужчина, когда поставил синеглазку на ноги.

— Нет, благодарю, — глядя на него во все глаза, проворковала красавица. — Но если бы не вы, мой лорд, эта грымза наверняка бы меня убила, — почувствовав себя в безопасности, нажаловалась девушка. — Она такая, такая… ах, — выдохнула она и, опустив ресницы, снова повалилась, на этот раз действительно в обморок. Во всяком случае, именно на него ее красивое падение и было похоже. В очередной раз подхватив блондинку, Рид выразительно посмотрел на Марту, которая, даже не думая раскаиваться в своих действиях, плотно сжала тонкие губы и скрестила на груди руки, удобно устроив серебристый половник на своем худосочном плече.

— Мерзавка специально испортила мой фирменный суп за то, что я велела ей остаться на кухне до ужина, и только потом идти обустраиваться в башне для слуг, — заявила она. — Такое отношение к еде непростительно для помощницы повара!

— Марта, милая, — вздохнув, проговорил Гидеон. — Я понимаю твое возмущение, но девочка, наверняка, просто сильно вымотана с дороги, и перепутала соль с сахаром она из‑за невнимательности, а не из желания отомстить тебе за принятое решение. Ты уж прости ее на первый раз, и завтра, будь добра, дай новой служанке еще один шанс проявить себя на работе.

— Ха! — махнув поварешкой, усмехнулась кухарка. — Единственное, где эта пигалица может себя проявить — это в твоей постели, Рид, — в привычной для нее грубоватой манере заявила женщина. — Вон как старательно изображает потерю сознания, лежа на твоих руках. Ждет, небось, что ты ее в свои покои отнесешь…

— Это вряд ли, ты же знаешь, что мои отношения со слугами не выходят за рамки рабочих или дружеских, — покосившись на прекрасную ношу, уткнувшуюся лбом в его плечо, пробормотал лорд. Притворяется или нет — не важно. Синеглазку просто надо было убрать на время с кухни, дав возможность оскорбленной Марте перекипеть и успокоиться, чтобы не случилось беды. — Но в ее комнату я, пожалуй, девушку доставлю. Пусть сегодня отдыхает, знакомится с замком и с его обитателями, а завтра… — он подарил кухарке очень красноречивый взгляд и та, сдавшись, сказала:

— Ладно, Ваша Светлость. Только ради вас потерплю эту белоручку до тех пор, пока она снова не испортит мои кулинарные шедевры. Но если опять услышу, что мои блюда отвратительны, — она многообещающе постучала чашей половника по раскрытой ладони, — пусть пеняет на себя!

— Ты сама справедливость, Марта, — широко улыбнулся ей лорд и, развернувшись, понес все еще не очнувшуюся блондинку к выходу, но остановился в дверях и спросил: — В какой комнате ее разместили?

— Филипп проводит, — проворчала та, и один из поварят послушно вышел из‑за стеллажа с посудой, готовый показывать хозяину дорогу.

— Еще одно, — немного помедлив, проговорил Гидеон: — Будь добра, собери мне поднос с едой в спальню. После магического истощения аппетит просто зверский, боюсь, до ужина не дотерплю.

Лицо женщины тут же просветлело, морщинка между нахмуренных бровей разгладилась, а на губах заиграла довольная улыбка.

— Конечно, конечно, хозяин, сейчас положу вам все самое вкусное.

— И побольше, — сказал лорд, выходя в открытые Филиппом двери с девушкой на руках.

— Много вкусного! — потирая руки, сказала сама себе Марта, которая очень хорошо относилась к молодому стражу, никогда не скупившемуся на похвалу для ее стряпни.