Приключения блудного барона. - Анатоль Нат

— Без сомнения, — кивнул головой Ведун. — Даже не сомневаюсь. Уж поверь мне, я в этих делах хорошо разбираюсь. Если бы не осторожничали, вы бы не отбились. Никакая ваша суперброня вас бы не спасла. Две, три волчьих ямы на маршруте каравана, пара незначительных стычек, направляющих движение в нужную сторону, и вы прямым ходом влетаете в ловушку, из которой уже никому не выбраться.

— Что же выходит? — мрачно возразил ему Димон. — Как реальная сила, мы до сих пор ничего собой не представляем?

— Если бы ничего собой не представляли, здесь бы сейчас не сидели, — сердито отрезал Ведун. — Если бы вы не были силой, с которой им пришлось поневоле считаться, то сейчас бы соловьём заливались где-нибудь на дыбе, рассказывая то, что и сами давно позабыли. Всё бы вспомнили, вплоть до мельчайших подробностей. И плевать им на твоё Сидор баронство. Эта публика и дворян с лёгкостью тянет на дыбу когда ей надо. Здесь речь идёт о деньгах, о больших деньгах. И тут уж не до сантиментов.

По крайней мере, если они сначала и поверили в то, что камни, пущенные бароном Сидором на украшения своей молодой супруге и любовницам, могут быть из приданого его супруги, то потом, когда Бугуруслан засветился с продажей камней, и они узнали, что вы из одного каравана — вся ваша легенда рухнула.

Правда, тут может быть ещё вариант, что Бугуруслан работал по твоему распоряжению, продавая твои камни, — с задумчивым видом Ведун проговаривал вслух все пришедшие сразу в голову варианты. — Тем более, что по твоим же словам у вас в том городе были большие траты. Такое тоже возможно.

Тогда может быть понятна причина, по которой они, столкнувшись с жёстким отпором, растерялись.

Похоже, они действительно не ожидали получить столь жёсткого отпора, — задумчиво проговорил Ведун. — Вот во многом из-за этого они вас и упустили.

Показателен сам факт того что вы вообще вернулись. А то, что при этом ещё и не бросили телеги с добром — вообще немыслимый допреж прецедент.

Чтобы кто-то ушёл от поморских охотников за головами? — Ведун по новому, уже более оценивающе глянул на парочку напротив. — Мой вам совет на будущее. Без крепкой базы в Приморье больше туда не суйтесь. Сожрут. Теперь они знают, с кем имеют дело и у вас должно быть место, куда в любой момент можно отойти и зализать раны. А лучше — несколько таких мест иметь, в разных краях Приморья и поближе к торговым трассам. Раз уж вы решили серьёзно заняться там караванной торговлей, вам без этого теперь уже не обойтись.

Помолчав, сухим, деловым тоном заметил:

— По крайней мере, это одна из возможных версий, — с задумчивым видом сухо закончил он. — Одним словом, я вам сказал всё, что хотел. Дальше думайте сами что делать.

— А что тут думать.

Не сводя с Ведуна внимательного, настороженного взгляда, Сидор яростно потёр жёсткую щетину, выросшую но щеках за последние дни.

Ведун его откровенно уже достал своими догадками. Так и хотелось его послать куда подальше и выкинуть всё происходящее из головы. Уж больно все, что тот говорил, навевало самые нехорошие мысли о собственных, самых ближайших перспективах. Абсолютно безрадостных, к слову сказать.

А ещё хотелось набить кому-нибудь морду. Морду бить было некому, если только не самому себе, а вот волком так и тянуло взвыть.

— Не хочешь нам ещё рассказать чего, такого же интересного? — бросил он на Ведуна косой, злой взгляд.

— Если только то, что ваши камни подтверждают, что рудник и месторождение самоцветов, по крайней мере одно из месторождений, находится где-то в этих местах, что прекрасно укладывается в одну из многочисленных версий, — задумчиво пробормотал тот. — А значит, ждите скоро сюда гостей.

Но вы, ребята, так мне толком и не сказали, откуда у вас камни в таком количестве, — кивнул он на сундук. — Одними внутренними расчётами с атаманом такого большого количества не объяснишь.

— Хочешь знать, откуда они у нас? — холодно глянул на него Сидор. — А что нам с того, что ты будешь точно знать, откуда у нас эти камни? — выделил он личное к нему обращение. — Тем более что мы и сами до сих пор этого не знаем, — скупо усмехнулся он.

Хотя, — бросил он на внимательно глядящего, на него Ведуна короткий, мрачный взгляд, — особо большой тайны в том нет, всё одно сам всё скоро узнаешь. Так вот, нам принадлежит доля в том руднике, где их добывают.

Но, ты этим не обольщайся. Не смотря на то, что у нас вроде бы как равная со всеми доля, Бугуруслан со своими, а их большинство, нас с Димоном к добыче не допускают. Долю в добытых камнях регулярно выделяют, тут ничего не скажешь, но до места расположения шахты под разными благовидными предлогами не допускают. А описание пути до рудника Дормидонта, бывшего владельца нашей нынешней доли, это уже можно сказать новый эпистолярный жанр из серии: "На деревню, дедушке".

Вот и сейчас. Не успели вернуться. Не успели отдохнуть и с делами разобраться. Только хотели договориться о выезде на место, и вроде бы как уже договорились…, - Сидор скупо, зло усмехнулся, — Как атаман со своими соколами вдруг неожиданно резво срываются с места и уматывают обратно в Приморье. Мол, новый сезон начался, надо работать. А камни как лежали в земле тыщи лет, так пусть и дальше лежат. Успеем, мол. Никуда, якобы, они от нас не денутся. А те мужики, что остались в крепости, ничего без атамана не желают решать. Даже пошли на нарушение своей же внутренней договорённости между собой, что долю получает лишь тот, кто самолично работает на руднике. Даже на такое пошли, лишь бы нас с Димоном не допустить до шахты.

Так что мы и сами многого не знаем и, видя такое отношение, стараемся лишний раз не совать свой нос в это дело, — сухо прокомментировал он происходящее. — По крайней мере, мы всё происходящее так видим.

— Интересно, что он там, в Приморье заработает, — задумчиво пробормотал Ведун. — Вас только что оттуда выбили, как пробку из бутылки, а вы снова туда лезете.

— Что ни заработает, всё его, — как-то нехорошо, мстительно улыбнулся Сидор.

Мы то, в отличие от него и упёртых хуторян Семёна Дюжева с Филимоном, как раз туда не лезем, — хмыкнул он. — И пока полностью не восстановимся, даже близко не подойдём. И тех, кто туда сейчас отправился, мы всеми способам пытались вразумить, отговорить от поспешности. Предлагали сначала провести разведку, чтобы посмотреть, что там сейчас происходит, и можно ли туда соваться.

Как об стенку горох, — раздражённо покачал он головой. — Они слышат лишь то, что хотят слышать. Знаешь это человеческое свойство, присущее некоторым, особо тупым и упёртым особям, — с мрачным видом уточнил он. — Вот эти из таких будут. У них сейчас перед глазами одни золотые кругляши стоят, которые они могут по нашему примеру легко заработать там. А то, что это чревато серьёзными проблемами со здоровьем — им по фигу.

— А кто-нибудь из бугуруслановых молодцев сейчас в крепости есть? — полюбопытствовал Ведун. — Неплохо было бы с ними переговорить.

— Переговори, — равнодушно хмыкнул Димон. — Переговори, если получится. С Бугурусланом ушли только Виталик, да пара стрелков из первого так сказать, призыва. Остальные все из заново набранной сотни. Это несколько десятков хуторян, не поделивших чего-то с Семёном Дюжим и присоединившихся к Бугуруслану. Да чуть ли не половина нашего прежнего гарнизона из этой крепости, из сагитированного Бугурусланом на лёгкие заработки молодняка. Плюс ещё народу чужого набрал где-то на стороне.

Ловко у него это выходит, убалтывать народ, — с искренним удивлением на лице, констатировал он. — Прям, настоящий Боян. Точнее — кот баюн, — мрачно пошутил он.

Практически все, кто с ним первоначально был в его отряде, за исключением этой пары отморозков, да тех, кто погиб, здесь же в крепости и остались. Чего-то он с ними, или они с ним не поделили. Но нам ничего не говорят. Да и энтузазизьма былого я в них особо не наблюдаю. Стоит завести речь о походе в Приморье, как лица у них делаются…, - Димон замялся, подбирая слово. — Словно ты заговорил о чём-то грязном или неприличном.

Да что говорить, тяжело нам там всем пришлось, особенно последнюю неделю, две. Непонятно как вообще живы то остались.

— У меня такое странное чувство, — медленно, негромко проговорил Сидор. — Что Бугуруслан и сам не понимает, что та яростная атака на нас после Галчан, связана с ним самим, а никак не с мастером каретником. С тем, что он продал часть своих камней в Галчанах. Больно уж искренен он был, когда возмущался против присутствия в караване мастера каретника, и нашего фактического разгрома, как все считают именно из-за него.

У нас же ни одного не раненого бойца не осталось в обозе к концу похода. Все сейчас в крепостном госпитале вместе с половиной бугуруслановцев.

— Только они тебе сейчас ничего не скажут, — Димон отрицательно качнул головой. — Злые больно.