Последний проблеск света - Клэр Кент

покатился псу под хвост, и с тех пор у меня был только один бойфренд. Мы с Питером дошли бы до этого, будь у нас шанс, но он умер прежде, чем нам удалось зайти так далеко.

А после него не было никого. Не то чтобы мне не предлагали. Предлагали, и не раз. И много раз это не ограничивалось словами. Но мне никогда не хотелось переспать с каким-то парнем, просто чтобы удержаться за него, просто чтобы защитить себя, просто чтобы иметь мужчину.

С Трэвисом все иначе.

Я хочу заняться с ним сексом, потому что я хочу секса. С ним.

Он предельно ясно дал понять, что никогда не будет приставать ко мне. Но ранее сегодня днем я выяснила, что я хотя бы немножко привлекаю его.

Так что, может, перспектива секса существует.

Я почти беру презервативы.

Но все же не беру.

Сейчас между мной и Трэвисом все хорошо, и я не хочу это испортить, посылая неверные сигналы.

Может, его эрекция — это просто эрекция. Это не означает, что он хочет меня как женщину.

И кроме того…

Сейчас нам нужно думать о вещах поважнее секса.

Все дорогие нам люди в опасности. Важно лишь добраться до Форт-Нокса вовремя, чтобы спасти их.

Я оставляю презервативы на полу, и мы готовимся уходить.

— Ты в порядке? — Трэвис встряхивает пакет, подобранный с пола, и начинает складывать туда наши находки.

— Да, — я улыбаюсь ему. — В полном порядке.

Я в полном порядке.

Секс сейчас попросту не является приоритетом. И неважно, что эта ирония вызывает горький смех.

Девственница и конец света.

Глава 4

Когда мы выходим из аптеки, идет дождь.

В год после падения астероида половина мира страдала от кислотных дождей. В США их было не очень много, но дождь не ощущается таким, как в детстве. Чистым. Освежающим. Естественным.

Как небо и воздух, дождь теперь ощущается… грязным.

Капли, падающие на мою кожу, не такие мерзкие, как раньше, но я все равно бегу к машине. Крыша несколько защищает нас, но бока джипа открыты, и ветер задувает дождь внутрь.

— Проклятье, — я вытираю влагу с лица, смотрю на свои ладони и испытываю облегчение от того, что они не испачканы сажей и грязью.

Дождь определенно становится лучше. Хотя бы он больше не делает нас грязными.

— Все равно скоро стемнеет, — Трэвис вытирает лицо футболкой. — Давай найдем дом и переночуем.

— Звучит здорово. Просто надо найти такой, что еще не сильно поврежден.

Мы проезжаем торговый квартал города, пока не добираемся до спальных районов. Многие дома разрушены землетрясениями, но мы наконец-то добираемся до квартала в нормальном состоянии.

Я уже вымокла от дождя и начинаю дрожать, поэтому хмуро кошусь на Трэвиса, когда он проезжает мимо пяти-шести домов, которые пострадали от землетрясения, но выглядят пригодными для проживания.

— Чем эти не подходят?

Он пригнул голову, всматриваясь в дождь и быстро сгущающуюся темноту.

— Ищу более безопасное место, если получится найти подобное. Тогда ты сможешь проспать всю ночь.

Я чувствую странное напряжение в груди. Мои глаза широко раскрыты, пока я смотрю на него.

Трэвис бросает на меня пару нервных взглядов.

— Что? — когда я не отвечаю, он спрашивает более ворчливо. — Что?

Я прочищаю горло.

— Ничего. Давай посмотрим вот там на холме. Оттуда открывался бы отличный вид, так что там наверняка более крупные дома.

Трэвис едет в указанном направлении, и мы находим двухэтажный дом, окруженный умирающими соснами. Это наименее поврежденный дом из всех, что мы видели до сих пор. Остановившись перед гаражом, Трэвис паркует джип, выходит, приближается к гаражу сбоку и заглядывает через окошко внутрь.

— Что теперь-то не так? — спрашиваю я. Моя реакция на его заботу ранее превращается в раздражение, потому что я абсолютно промокла и устала.

— Ничего. В гараже нет машины.

— Нам сейчас не нужен бензин.

— Я знаю. Оставайся тут. Пересядь на водительское место.

Я даже не пытаюсь скрыть стон.

— Проклятье, Трэвис. Мы можем просто забраться в этот дом?

— Да. Так и сделаем. Жди здесь. Я вернусь через минутку.

Прежде чем я успеваю возразить, он исчезает за домом.

В моем распоряжении минута с лишним, чтобы поворчать из-за возмутительных привычек Трэвиса.

Затем дверь гаража передо мной открывается, и его тело медленно открывается моему взгляду, пока он поднимает дверь.

Он машет мне заезжать в гараж.

— О, — я направляю джип в гараж, паркую и выключаю двигатель.

— Так машина не будет стоять под дождем на виду, — Трэвис помогает мне выбраться из джипа.

— Умно, — мой комплимент весьма неохотный, но искренний.

Он тихо фыркает.

Поскольку мы укрыты от дождя, мы имеем возможность выбрать те вещи, что понадобятся нам на ночь.

Обитатели этого места явно потратили время на сборы перед отъездом. Тут нет еды или личных вещей, но мебель и многие кухонные принадлежности на месте. Мы направляемся в три спальни на втором этаже.

— Ни в одной нет двух кроватей, — говорю я, пока влага капает мне на лицо с мокрых волос. Моя обувь чавкает при ходьбе.

— Черт.

— Наверное, мы можем занять две комнаты. Может…

— Неа. Мы должны быть в одной комнате, чтобы я мог забаррикадировать дверь. Просто выбери любую. Неважно, какую.

Я вхожу в хозяйскую спальню — просторную комнату с большой кроватью и декоративной кушеткой под окном.

— Здесь очень большая кровать, и мы можем оба поспать на ней.

Я оглядываюсь и обнаруживаю, что Трэвис хмурится.

— Трэвис, все нормально. Кто, черт возьми, теперь переживает о сне в одной кровати? Мы спим еще ближе друг к другу, когда ночуем под открытым небом. Я не позволю тебе спать на неудобной кушетке, так что мы либо делим огромную кровать, либо опять спим по очереди.

Он ворчит, но я слышу в этом согласие, так что позволяю всем вещам, что я несла в руках, упасть на пол.

Он обходит комнату по периметру и открывает дверь в шкаф и прилегающую ванную, когда я кое-что замечаю.

— Трэвис, смотри.

Он подходит к месту, где я смотрю на красивый кирпичный камин. И рядом маленькая стопка поленьев, явно оставленная владельцами дома, когда они еще спали здесь.

— Думаешь, поленья в нормальном состоянии?

Он пожимает плечом.

— Наверное. Лишь бы сухие были, а так сгорят.

— Как думаешь, мы можем развести огонь? — в комнате не холодно, но я дрожу, потому что вымокла. — Не на всю ночь. Ровно настолько, чтобы разогреть суп.

Трэвис колеблется, переводя взгляд с моего лица на очаг и обратно.

— Наверное, можно. Едва ли кто-то