Опер-мечник - Владимир Лошаченко

За десять дней, проведенных в герцогстве, зашугал солдатиков до икоты, устроил три раза пушечные стрельбы, гоняя канониров, и пару раз довел Беату до обмороков при отдаче супружеского долга. В конце концов, дорогая супруга намекнула, что пора, дескать, муженьку навестить старых друзей.

— Да и государыня, поди, заждалась, — фыркнула женушка.

Пашка с непроницаемым лицом согласился с ее доводами и через день покинул замок. До столицы добрался испытанным способом, через портал.

Город приятно удивил — разросся, похорошел, много новых красивых зданий. Все говорило о хорошем достатке. Его смирная лошадка степенно перебирала копытами, давая возможность седоку оглядеться. По широким улицам катили коляски и фаэтоны, рысачили конные гвардейцы, на рынок тащили свои тележки зеленщики. Народ с утра спешил по своим делам — лица в большинстве своем спокойные, уверенные. Обычная городская суета. Несмотря на медленную иноходь лошадки, вскоре Чернота очутился перед главными воротами императорского дворца. Здесь его пропустили без разговоров, тормознули непосредственно у самого центрального здания. Десятка гвардейцев во главе с капралом встали на пути. Капрал, здоровенный дядя в узковатом камзоле, вежливо поинтересовался личностью непрошеного посетителя. Пашка представился — капрал сделался еще вежливее, но остался непреклонным.

— Императрица принимает только по пятницам, запишитесь в канцелярии.

Герцог д'Лоредан попал в дурацкое положение.

— Где у вас конюшни? — поинтересовался он.

Ему показали.

Устроив кобылку на постой и кинув конюху пару серебряных монет, опер из какого-то закутка перенесся в сам дворец, а именно в рабочий кабинет императрицы. Удачно попал, Мела сидела за столом и просматривала бумаги, кои высокой стопкой высились у нее по правую руку.

Пашка бесшумно пересек кабинет и сел в кресло неподалеку. Некоторое время с удовольствием рассматривал красавицу. Она ничуть не изменилась, все также ослепительно хороша, разве что добавилось немного суровости и усталости во взгляде. Ну так государство вести не воробьям фигушки показывать. Вдоволь налюбовавшись, деликатно кашлянул. Государыня недовольно зыркнула затуманенными очами:

— Кто там смеет отрывать меня от важных государственных дел?

Минута непонимания, потом звонкий визг, миг — и Мела на его коленях.

— Пашенька, дорогой мой, наконец-то вернулся!

Молодая женщина, плача и смеясь, обнимала непутевого друга, бормоча нечто бессвязное. Потом чувствительно пхнула несколько раз в бок:

— Пошто пропал надолго, бросил нас бедных, детишки без отцовского глаза.

Затем, сменив гнев на милость, потащила к потайной дверке, ведущей в спальню.

Упали шторки балдахина, укрывая сладострастную парочку полупрозрачной завесой голубоватого шелка. Не помог Пашке магический артефакт — волшебное кольцо. Мела высосалаего досуха, очнулся он под утро, с дрожью вспоминая прошедшую ночь.

— Нет, надо мотать отсель побыстрей, иначе Орден потеряет опера-мечника, причем в молодом возрасте. Тем не менее из рук Мелы удалось вырваться только через три дня. Позорно сбежал, оставив на подушке извинительную записку.

Направляясь к Оресту, пребывал в несколько растрепанных чувствах: "Какая муха укусила женщин, ну словно с цепи сорвались. Хоть и не виделись пять лет, но это не повод выжимать последние соки из любимого мужчины".

Он еще от Цебуса не отошел с его амазонками.

Ланса опер нашел в расположении одного из гвардейских полков, чьи казармы находились на окраине города. Военный министр скоренько закончил инспекцию, надавал звездюлей командованию и убыл с Чернотой в свое герцогство. Егоза Ира, превратившаяся в степенную даму, радушно встретила гостя, правда, не удержалась от подколки:

— Вы, наверное, императрицу проведывали, герцог, так с лица осунувшись. Будем откармливать.

Ланс коротко хохотнул.

Пашка, пребывающий в благодушном настроении, даже не стал огрызаться на двусмысленные шуточки. Во время торжественного обеда, данного в честь герцога Паши′ Черного д'Лоредана, ему представили трехлетнего наследника герцогства Офунато, вылитого Ланса. Видно, что Орест в сыне души не чает и им гордится. Спокойный малец с живыми черными глазенками понравился Пашке, о чем он не преминул сообщить довольным родителям. Отдав должное вкусным яствам, опер с хозяином замка удалился в кабинет для приватной беседы. Налив в высокие кубки выдержанного вина, прозорливый Орест поинтересовался:

— Вижу, Паша, у тебя дело ко мне, не просто на огонек заглянул?

— Угадал, Ланс.

Чернота отхлебнул вина и со вздохом отставил бокал.

— Мне нужно две тысячи обученных воинов, физически здоровых, в возрасте до двадцати пяти лет.

Орест слегка поперхнулся:

— Никак войну затеваешь?

— Да нет, все гораздо сложнее. Перед тем как продолжить беседу, поклянись — никому ни слова, даже жене.

— Клянусь.

— Видишь ли, Ланс, я являюсь членом Ордена Хранителей Равновесия, статус опер-мечник. Орден редко вмешивается в дела цивилизации, лишь в крайних случаях. Вот с таким мне пришлось столкнуться в последней командировке. Мир, в котором я побывал, на грани вымирания, сокращается численность населения.

— Думаешь, две тысячи бойцов поправят дело?

— Я в этом уверен. Всем добровольцам гарантировано дворянство и изрядная оплата в золоте не менее пятьсот монет.

Наступило молчание. Немного подумал, Орест выдал:

— В принципе ничего сложного, одно препятствие — нужно высочайшее соизволение императрицы. А вообще, какова задача бойцов?

Пашка криво ухмыльнулся:

— В основном заниматься трахательным процессом, ну и, конечно, участвовать в становлении нормальных вооруженных сил.

— Не понял, что с местными мужиками случилось, повымерли что ль?

— Там, Ланс, настолько мерзкая история, говорить не хочу. В общем заправляют делами одни бабы, сам понимаешь, перспектив у такого общества нет.

— Да, действительно, — согласился Орест. Давай-ка выпьем за удачу.

Опустошив бокалы, поменяли тему, поговорили в друзьях-товарищах.

— Кстати, Пако на тебя обижается, ждал все время в гости, а ты так и не удосужился.

— Ланс, я только из командировки, она длилась пять лет. Но к Пако нагряну, вот прямо после тебя.

— Одобряю, нехорошо забывать друзей.

— Слушай, Орест, а что с Гидо? Краем уха слышал, у него не все ладно?

Герцог д′ Офунато помрачнел:

— После твоего отъезда он продержался в армии два года, а потом подал прошение об отставке. Гидо служил главным инспектором сухопутных войск, работенка та еще, нервов извел кучу. А после внедрения стрелкового оружия в армии и вовсе пришел в уныние. Заявил мне, что эпоха честного меча закончилась, смотреть на непотребство сил никаких нет и заперся в своем замке, винище хлещет. Жалко дурака, сопьется напрочь. Чем помочь, ума не приложу.