Кобра - Деон Мейер

Полковник откровенно наслаждался, находясь в генконсульстве Великобритании, это было несомненно. А теперь, в машине, в нем чувствовалось воодушевление, искра, которую Гриссел раньше в Жирафе не замечал. Интересно, как ему работается в Кейптауне после разведывательной службы в Лондоне? Не скучно ли на административной должности? Ведь теперь ему в основном приходится разбираться с подчиненными, писать многочисленные бумаги, терпеть выговоры вышестоящих инстанций…

Нравится ли ему его работа?

Когда они проехали торговый центр «Канал-Уок», Ньяти попросил его позвонить Клуте, завотделом общественных связей ЮАПС, и майору Бенедикту Бошиго по прозвищу Скелет, чтобы вызвать их в управление.

— Передай, пусть Скелет идет прямо в мой кабинет и ни с кем не разговаривает.

Когда это было сделано — причем, узнав о вызове, Скелет заметил: «Слушай, плохой знак!» — они с полковником принялись обсуждать, что сообщат коллегам.

Глава 14

— Погоди минутку, — сказал Купидон, когда Гриссел пришел в просторный зал ЦУИ. — Тебя вечером в понедельник вызвали в консульство только ради того, чтобы сообщить, что паспорт — фальшивка?! Могли бы то же самое сказать и по телефону!

— Вон, это называется «дипломатия», — заметил Франки Филландер, пожилой опытный детектив. — Ты тоже как-нибудь попробуй, вдруг получится.

— Дядя Франки, будь ко мне снисходительнее. Я чую неладное!

— Что именно ты чуешь? — поинтересовался Гриссел.

— Дружище, их убили профессионалы, а ведь ты знаешь, кто обычно стоит за такими действиями! Оргпреступность или правящие круги.

— Это верно…

— Есть новости? — спросил Гриссел, чтобы сменить тему.

— Пока нет, — ответил ван Вейк. — Мы еще ждем Улинду и Шепелявого. Придется сегодня посидеть допоздна.

— Тогда вы лучше пока езжайте по домам, — сказал Гриссел детективам из отдела особо тяжких преступлений. — Если появятся новости, я вам позвоню.

Они мрачно поблагодарили его. Только Купидон ненадолго задержался, вопросительно глядя на Гриссела. Потом он тоже кивнул и ушел.

— Да, я знаю об алгоритме Эдера. Только все равно что-то не складывается, maar dit maak nie sense nie, — заметил Бошиго после того, как они все рассказали. Он, как всегда, изъяснялся на смеси английского и африкаанс. Скелетом его прозвали потому, что он был очень худой — кожа да кости. Бегун на длинные дистанции, он постоянно соблюдал жесткий спортивный режим, готовясь к марафонским забегам. Кроме того, Гриссел считал его одним из умнейших людей на свете. Бошиго очень гордился дипломом бакалавра экономики, полученным в Метрополитен-колледже при Бостонском университете.

Ньяти, стоявший у него за спиной, удивленно поднял брови.

— Полковник, почему его похитили? Почему? — продолжал Скелет. — Всем известно, зачем нужен его алгоритм, даже террористам. Испортить или убрать его невозможно. Должно быть, в «Аль-Каиде» давно сообразили, что переводы денег по обычным банковским каналам — явная глупость. Последнее, что я слышал о ПОФТ, — с ее помощью выслеживают мелких сошек… Нет, мне кажется, на самом деле все связано с «Протоколом Эдера», ведь так?

Он увидел, что двое его коллег понятия не имеют, о чем он говорит.

— Вам не рассказали о «Протоколе Эдера»?

— Нет, — ответил Гриссел.

— Забавно! Этот тип, Дэвид Эдер, года два назад, в начале две тысячи одиннадцатого, опубликовал статью о применении своего алгоритма. Статья вышла вскоре после того, как Европейский союз вступил в ПОФТ. Если вкратце, он написал, что возможности программы слишком ограниченны и его алгоритм способен на гораздо большее… И у властей есть моральное обязательство им воспользоваться. Он опубликовал статью в научном журнале, и она стала известна под названием «Протокол Эдера».

— На что способен его алгоритм? — поинтересовался Ньяти.

— С его помощью можно отслеживать другие сомнительные финансовые операции. Главный довод Эдера заключался в том, что на черном рынке ежегодно вращается около двухсот миллиардов долларов. С помощью алгоритма у властей появится мощный рычаг против организованной преступности.

— Ясно. — Гриссел с трудом понимал, о чем идет речь. День выдался трудным.

— Значит, именно этим они занимаются сейчас? — спросил Ньяти.

— Нет, сэр.

— Почему?

— Банкам его предложение совсем не понравилось. Их можно понять — они получают огромные проценты от сделок, заключаемых на черном рынке, в процессе отмывания денег. Если ПОФТ начнет интересоваться их клиентами, представителями оргпреступности, им придется расстаться со значительной долей своих доходов. Клиенты переведут счета в маленькие, не подключенные к Сети банки где-нибудь на Каймановых островах. Поэтому крупные банки обвинили Эдера в том, что он призывает их вмешиваться в частную жизнь. Их поддержали Европарламент и правительство Великобритании.

— Скелет, я не понимаю. Если ПОФТ не применяют против организованной преступности, почему похищение как-то связано с «Протоколом Эдера»? — спросил Ньяти.

— Эдер — агитатор, понимаете? По своим убеждениям он либерал. К тому же он весьма красноречив. Он производит много шума. Два месяца назад он написал в «Экономисте», что Консервативная партия Великобритании в сговоре с банками и, по сути, помогает организованной преступности. Полковник, он все время хлопает крыльями, шумит. Я думаю, гангстерам захотелось устранить его, не дожидаясь, пока он привлечет на свою сторону общественное мнение.

— Значит, по-твоему, они его убили?

— По-моему, да.

«Их убили профессионалы, а ведь ты знаешь, кто обычно стоит за такими действиями! Оргпреступность или правящие круги», — сказал Купидон. Правда, Гриссел не забывал о том, что Скелет гораздо чаще работал с цифрами, чем расследовал убийства.

— Нет, — возразил он.

Ньяти и Скелет терпеливо ждали, пока Гриссел объяснится. Он не спешил, постарался собраться с мыслями.

— Когда гангстеры кого-то заказывают, они сразу доводят дело до конца. Если бы за нападением стояли преступные группировки, труп Эдера бросили бы в гостевом доме.

— Нет, Бенни, ты забываешь о теперешней политической обстановке. В таком случае британская пресса подняла бы шум: мол, Эдер оказался прав. Начали бы давить на правительство, чтобы оно санкционировало внедрение его программы. Вот как я понимаю происходящее: никто не знает наверняка, что Эдер приехал в Южную Африку. Если можно сделать так, чтобы он просто исчез, никаких имен, никаких осложнений… Тогда проблема была бы решена. А может быть, Бенни, они хотят, чтобы сначала он пострадал. Ты ведь знаешь, какие они, гангстеры.

— Может быть, — согласился Гриссел. Некоторые доводы Скелета были вполне разумными. — Но именно поэтому они убили бы его на месте, и тогда международные СМИ подняли бы шум: «Смотрите, как опасно в Южной Африке»…

Зазвонил телефон Ньяти. Полковник слушал, несколько раз произнеся: «Да, сэр» — и потом:

— Я подожду его.

Убрав телефон, Жираф посмотрел на Бенни:

— Звонил комиссар «Ястребов» из Претории. Он просил меня принять представителя Государственного агентства безопасности[9] и ввести его в курс дела.

— Но откуда они узнали?.. — удивился Гриссел.

— Несомненно, они следят за консульством, — ответил Ньяти. — Возможно, прослушивают их телефоны.

— Рыцари плаща и кинжала! Просто смешно, — заметил Скелет. — Полковник, спасибо, что включили меня в круг доверенных лиц. Это гораздо интереснее, чем расследовать очередную финансовую пирамиду. Если позволите, я наведу кое-какие справки об Эдере…

Когда приехал Клуте, Гриссел направился в свой кабинет, откуда послал Эмме Грейбер неправильный адрес электронной почты Пола Энтони Морриса, или Дэвида Патрика Эдера. Правильный адрес, который добыл Купидон, был таким: [email protected] Немного подумав, Гриссел написал фальшивый адрес. Ньяти просил, чтобы в нем была какая-нибудь мелкая ошибка, которую можно списать на простую невнимательность, если Грейбер сообразит, что ее ввели в заблуждение. Можно, конечно, поменять местами буквы, но это слишком просто… Гриссел отправил в британское консульство адрес [email protected], чувствуя себя немного шпионом.

Затем он вернулся в ЦУИ.

Капитан Филип ван Вейк сказал, что они проверили национальные базы данных, но нигде не нашли ссылок на гильзы с гравировкой в виде змеи и с латинскими буквами N.М. На остальные запросы ответы пока не пришли.

В двадцать две минуты одиннадцатого Гриссел вернулся к себе в кабинет, сел на стул, стараясь держать спину прямо, чтобы усталость и подавленность не слишком быстро овладели им.

По правде говоря, у них не было ничего.

Если вдуматься…

Теперь, когда они узнали, кто такой Моррис на самом деле, детализация звонков по сотовому и анализ его переписки по электронной почте не очень им помогут.