И к гадалке не ходи - Мария Барская

Они уже подошли к эскалаторам, когда подруга спохватилась:

— Нет, так не годится. Поехали на четвертый этаж, в молодежный и детский отдел. Твоим ребятам что-нибудь купим. А после еще раз сюда вернемся. Маме твоей… — Она задумалась. — Как по-твоему, что ее больше обрадует? Кофточка?

— Полька, так нельзя! Всю мою семью на содержание хочешь взять?

— Как раз можно. Маму твою я тысячу лет не видела. Это подарок. А у твоих детей я мать на время отнимаю. Должна же чем-то компенсировать. Да шучу, шучу. Просто хочется мне им сделать подарки. Там такие симпатичные вещицы, а мне даже купить их некому!

И Дине снова ничего не оставалось, как покориться.

Юльке выбрали джинсы «Firetrap», а к ним пояс из состаренной кожи с потрясающей медной бляхой. Мишка стал обладателем моднющих ботинок — грубых и уже художественно потертых.

— Теперь, надеюсь, домой? — простонала Дина.

— А мама? — возмутилась Аполлинария. — Я уже придумала. Шаль ей кашемировую куплю. От «Malo». Вещь теплая, и сносу ей не будет.

Шалью, правда, дело не ограничилось. Поля еще подобрала свитер в тон.

— Теперь, пожалуй, и впрямь пошли. — Она поглядела на часы. — В ГУМ уже не успеваем. Закроется. Давай лучше где-нибудь посидим и кофейку выпьем. Домой как-то сразу неохота. Владька уехал. А одной кофе пить скучно.

Первоначальный замысел подвергся некоторой корректировке. Приземлились подруги в рыбном ресторане, попавшемся по дороге к Дининому дому, и пили не кофе, а белое вино, заедая его морепродуктами.

Дверь собственной квартиры Дина, стараясь не шуметь, отомкнула ровно в полночь. В прихожей мерцал ночничок и стояла Нина Филипповна в ночной рубашке и с замотанной платком головой.

— Где ты была? — трагически прошипела она. — Да что же это такое? То дома сидела, не выгонишь, а теперь сутками пропадаешь. Детей совершенно забросила. С Юлькой так и не поговорила. И мне даже не удосужилась позвонить! Сижу тут и не знаю, что думать! Голова раскалывается.

— Ой! — только сейчас спохватилась Дина. — Я ведь действительно домой не заезжала и номер мобильника тебе не оставила.

— А то я его не знаю. Толку-то. Он ведь у Юльки.

— Да у меня теперь новый. Рабочий. А вот, кстати, тебе. Подарок от Польки.

Мама взяла свой пакет и уставилась на остальную груду.

— А это как понимать?

— Полька меня одела, чтобы я ее своими лохмотьями не позорила. Это, если так можно выразиться, униформа.

— С ума сошла! И не стыдно? — воскликнула Нина Филипповна, заглядывая в пакеты. — Она ведь на тебя целое состояние потратила.

Сопротивляться было бесполезно, — развела руками дочь. — Пришлось принять, иначе хоть от работы отказывайся, а я такой роскоши позволить себе не могу. Не каждый день подобное место предлагают. Да ты за Польку не волнуйся. Она живет уже совсем в другом измерении. Лучше на свой подарок посмотри. Чистый кашемир, между прочим.

Нина Филипповна накинула на себя шаль.

— Красота! Теплая! Мягкая! — Она пощупала свитер. — И это тоже! Спасибо, конечно, Поле, но как-то все не по-человечески.

VIII

Утром Дина проснулась в замечательном настроении, которое почти сразу же испарилось, едва взгляд ее упал на гору пустых пакетов, валявшихся в кресле. Ее ожег стыд. Докатилась! Попрошайка! Правда, она ничего не просит, но все равно унизительно.

Дина давно привыкла всего добиваться сама. И зарабатывать. И оплачивать. Худо ли бедно, однако до вчерашнего дня она никому ничего не была должна. И как подарок все эти замечательные вещи из нежнейших тканей рассматривать не могла. Сидели они на ней, конечно, замечательно, но она их не заработала. И, естественно, никакая это не униформа. Попросту Поля решила ее облагодетельствовать, и сама доставила себе удовольствие, видимо, беря своеобразный реванш за долгие годы унижений в детстве. И хотя Дина ни разу Полю не обидела, наоборот, всячески поддерживала, но ведь постоянно оказывалась невольной свидетельницей неловких и конфузных положений, в которых та постоянно оказывалась! И вот, одев ее с ног до головы, Поля таким образом словно разделывалась с прошлым. Что ж, они и впрямь поменялись ролями. От этой мысли Дине стало еще горше.

Вернуть? Невозможно. Поля обидится, а она потеряет работу. Такого Дина позволить себе не могла, и выход видела только один. Будет трудиться в Полином центре изо всех сил и понемногу откладывать деньги. И чеки от вчерашних покупок сохранит. Накопит нужную сумму и вернет подруге то, что она на нее потратила.

Дине стало немного легче.

— Ма! — в комнату пулей влетела Юлька в новых джинсах. — Откуда такая роскошь? Никак, тебе премию на работе дали?

— Нет. Новую работу. — Дина невольно залюбовалась дочерью. Джинсы на ней сидели идеально, угадала-таки с размером. — Вообще-то, — добавила она, — это не я тебе купила. Подарок от моей школьной подруги Аполлинарии.

— Наслышана, — кивнула Юлька. — Это которая вас на «мерсе» своем катала. Побольше бы тебе таких подруг! Я бы тогда наконец как человек оделась.

— Что ты несешь! — возмутилась Дина. — По-моему, я тебе и так стараюсь покупать все что ты захочешь.

— Ну я неразумное существо, и до сих пор высказывала желания в пределах твоих ресурсов. Но хочется-то большего.

— Кстати, о большем, — уцепилась за повод Дина. — Тебя-то кто на «Мерседесе» катает?

— Так и знала, что чем-нибудь настроение испортишь, — продолжая вертеться перед трюмо, надулась Юлька. — Один разочек в жизни домой на приличной машине человека подвезли, а ты уже целую историю раздуваешь. Мишка, что ли, гад, настучал?

— Другие люди рассказали, — решила выгородить младшего отпрыска Дина.

— Мама, ты врать не умеешь, поэтому даже и не старайся. И Мишка зря старался. Подвез меня Лелькин старший брат. Он как раз новую тачку купил, и все равно ехал в сторону нашего дома. Триста метров подвез.

— Откуда у Лелькиного старшего брата такая машина? — удивило услышанное Дину. — Он только школу закончил. Прекрасно помню, как его мама рыдала и жаловалась, когда вы с Лелькой еще в первом классе учились.

Мама, ну ты у меня наив! — Дочь посмотрела на Дину с неким превосходством. — По-твоему, те, кто на «мерсах» ездят, школу с золотой медалью окончили?

Дина не знала, что ответить. А Юлька продолжала:

— Лелькин брат оказался компьютерным гением. Его даже в Штаты на работу приглашают, но он пока думает. А на собственный «мерс» и здесь заработал.

— Если он компьютерный гений, — перешла к больному вопросу Дина, — то уж, наверное, до пятнадцати сосчитать может и понимает, что ты у меня несовершеннолетняя. Какое же он имел право с тобой целоваться?