Хороший опыт - Дарья Согрина – Друк

в этих стенах, – тон у Райса был предупреждающим, но меня уже было сложно остановить.

– Вы, наверное, позабыли, но мы находимся сейчас на Мексиканском побережье, и душ не смоет с меня воздух страны, в которой я нахожусь!

– Видимо я не точно выразился, мисс Новинц. Я хочу, чтобы вы смыли с себя запах того латиноса, что лапал вас.

Это было уже чересчур! Он переходил все границы! Я не была его собственностью и не просила везти к себе домой!

– Было приятно с вами пообщаться, мистер Райс, но я, пожалуй, поеду в отель! – процедила я сквозь зубы и твердым шагом направилась к выходу. Вот только далеко уйти мне не удалось. Колин нагнал меня и, схватив со спины за талию, прижал к себе. Я почувствовала его жесткий подбородок, покрывшийся щетиной, рядом со своим ухом.

– Ты же догадывалась, что я не отпущу тебя…

Иногда мне кажется, мое тело живет отдельно от разума. Оно поступает так, как ему вздумается и явно благоволит к этому надменному американцу. В его руках я таю, как леденец на июльском солнце. Что в нем такого? Он просто мужчина один из многих, что ходят по этой чертовой планете! Почему же меня притягивает его наглость и его недопустимое поведение?

– Вы не можете меня удерживать против моей силы, – простонала я сиплым голосом, чувствуя, как по телу прошлась предательская дрожь от прикосновения его пальцев к моему животу, от легкого касания его губ к моему уху.

– Я не удерживаю вас, мисс Новинц. Вы сами хотите остаться, но почему-то противитесь этому. Вероятно назло мне, – ирония в его тоне была ненавязчивой, но все же была.

– Я…

Он закрыл мне рот своей ладонью, сильнее прижимая к себе, заставляя меня тяжело дышать через нос.

– Тебе все равно придется принять душ. Я не отпущу тебя, пока ты это не сделаешь. Я смою с тебя его запах, от которого меня воротит…

Я, борясь с соблазном, предприняла вялые попытки вырваться, но Райс недолго думая, развернул меня и второй раз за этот вечер закинул меня на плечо. Я, как и несколько часов назад, заколотила кулаками по его спине и задергала бесполезно ногами. Приключения в лучших традициях Мексики!

– Я напишу заявление в полицию, ты, чертов маньяк!!! Я подам на тебя в суд!!!

– Ладно, как пожелаешь, – совершенно спокойно произнес он, и я представила, как на его лице заиграла эта издевательская ухмылка.

Я вспомнила все знакомые ругательства на английском языке, а потом перешла на хорватский. Но ни мои возмущения, ни удары по его широкой спине, не произвели никакого эффекта, он все же занес меня в ванную комнату, включил ледяной душ и встал под него вместе со мной. Холодная вода положила конец моим воплям и проклятьям. Я не могла кричать, не только из-за того, что силы иссякли, ледяные струи стекали по шее в нос и в рот, так, что я была вынуждена заткнуться.

Он отпустил меня на пол, но не выпустил из объятий, прижав к кафельной стене душевой кабинки. Капли воды падали с его мокрых темных волос, а лицо казалось, покрыто росой. Он тяжело дышал, приоткрыв рот, и сосредоточенно смотрел на меня своими удивительными миндалевидными глазами, в уголках которых пролегли глубокие морщины. Сейчас он был невероятно красив, как киногерой, попавший под дождь.

– Ты успокоилась? – прошептал он, крепко сжимая мою талию.

– Я подам на тебя в суд за сексуальные домогательства, – шмыгнув носом, прошептала я, щуря глаза от брызг воды.

Он улыбнулся и убрал с моего лица мокрую прядь. Затем провел пальцами по моим губам. Я ощутила, как ноги становятся ватными, словно я вновь поднялась по трапу самолета.

– Ладно, я согласен предстать перед присяжными, даже если ты меня обвинишь в изнасиловании, – продолжая улыбаться, проговорил он, и в следующую секунду его губы прильнули к моим.

Мне было далеко до Трои, я сдалась почти сразу, как враг перешел в наступление. Моему захватчику не понадобились ни стратегические планы атаки, ни многолетние хитроумные заговоры. Он сделал все по старинке. «Veni, vidi, vici».

Райс стал спешно стягивать с меня мокрое платье, в то время как я старалась стянуть с него рубашку, липнущую к телу. В отместку, мое кружевное белье постигла та же участь, что и трусики на ужине в Нью-Йорке.

Я ощущала, как холод глянцевой стены обжигает мне спину, а тело Райса раздувает огонь внутри. Я застонала раненой серной, чувствуя, как он жадно вошел в мое лоно, а его рука сдавила мою маленькую грудь. Все поплыло перед глазами, растворяясь в Колине Райсе.

Мы как два голодных зверя упивались добычей, сплетаясь телами под струями студеной воды. Сейчас меня не волновала легкая щетина Райса, царапающая мою кожу, ни озноб, что пронзал мое тело, то ли от ледяных капель, то ли от того, что я чувствовала Райса внутри себя. Я потеряла контроль над собой и над реальностью, отдавшись страсти. Мужчина, которого я так желала целый месяц, наконец, был моим, пусть и на короткое мгновение, он принадлежал только мне, а я была его. Если бы начался апокалипсис и весь мир полыхал в огне, мы наверно все равно продолжили бы упиваться сексом, словно кролики в период размножения. Боже, я уже забыла, как это утопать в пучине вожделения, и хотеть с каждым разом все больше и больше своего партнера. Пропитываться им, съесть его живьем, прижиматься к нему, чувствуя его горячее сердце, его самого частью себя.

В этот раз кое-что изменилось. Возможно, пронизанный страстью воздух Канкуна повлиял на короля строительных лесов и гипсокартонных стен, но когда слияние нашей плоти достигло кульминации, он не оттолкнул меня, отправив в отель, а продолжал целовать, крепко прижимая меня к себе, словно боялся, что я ускользну через слив в душе.

– Теперь ты успокоилась? – улыбнулся он, гладя меня по мокрым волосам.

Я молча кивнула. Мне не хотелось говорить. Я наслаждалась мгновением рядом с ним. Мое тело все еще дрожало от недавнего оргазма, а его руки пытались меня согреть, не осознавая, что меня трясет не от холода.

Мы уснули на софе в гостиной. Вернее он уснул, а я прибывала в какой-то наркотической дреме, которая медленно соскальзывала с моего сознания, словно шелковое покрывало с голого тела.

Здесь и сейчас! Мы лежали обнаженными на широком диване, переплетаясь телами. Я наблюдала, как грудь Райса равномерно вздымается в объятьях сна.

У нас нет будущего, только настоящее! Как же больно осознавать истину! Я стиснула зубы,