Тайна старинной миниатюры - Ирина Кайрос

– Гораздо лучше! – засмеялся Густав. – На пятиугольном щите красного цвета кольцо, в центре которого чеканный кубок – вот такой, – он показал на законченную работу, которая ждала заказчика.

– Красивый герб. Только, наверное, очень большой. Он не поместится на свадебном платье.

– Ну, – понарошку нахмурил брови художник, – если делать его такого же размера, как на вывеске у нашего пекаря Верне, то не поместится. Но мы постараемся нарисовать такой герб, чтобы он поместился на рукаве свадебного платья.

Слова о свадьбе Одетт его взволновали. Густав, который до этого сдерживал свои чувства и старался вообще не смотреть в сторону Одетт, стал все чаще приходить в уютный садик, где часто заставал Одетт одну или с малышкой Лиззи. Одетт обычно возилась в огороде, или стирала белье в деревянном корыте, или что-то шила, сидя на старой колченогой скамейке. Густав сам не замечал, как старался найти какуюто незамысловатую работу по хозяйству, чтобы иметь предлог находиться с ней рядом.

Однажды он принес Одетт ведро с водой, и их руки случайно соприкоснулись. Густаву показалось, что у него в жилах закипела кровь, он посмотрел в глаза Одетт и не смог отвести взгляда…

Мать с отцом, не один день с тревогой наблюдавшие за поведением сына, радостно вздохнули. Со дня смерти брата прошло полгода. Согласно традициям, надо подождать еще полгода, тогда и можно будет сыграть их с Одетт свадьбу.

Наши дни

– Итак, что мы имеем? – поинтересовалась Маша. – Давай выкладывай! Я же знаю, что ты не случайно оставил в кабинете следователя рюкзак. Зачем-то тебе понадобилось туда вернуться. Вопрос: зачем?

– Я хотел сфотографировать все, что нарыли оперативники, все страницы дела. Нам ведь любая мелочь может пригодиться в расследовании.

– И что же? Тебе удалось что-то сфотографировать? – спросила Маша.

– Нет. Кабинет был закрыт, а мой рюкзак передали дежурному. Честно говоря, я уже смирился было с тем, что новой информации не получу, как вдруг услышал знакомый голос Филькина. Я спрятался возле крыльца. И вовремя – из отделения вышел наш следователь. Он быстро рассказывал о положении дел начальнику, который куда-то спешил и поэтому слушал его на ходу.

Костя сделал театральную паузу, дожидаясь заслуженного, по его мнению, одобрения своей хитрости. Но Маша оказалась скупа на похвалы, и юный сыщик продолжил:

– Конечно же, никаких тайн они не обсуждали, поэтому и разговаривали, не таясь. Я услышал все, что нам может пригодиться. Родители нашего Кузина Петра Ильича давно умерли, братьев и сестер нет, друзья – коллеги по работе, мы их уже видели. И один близкий друг еще со времен учебы в университете – Иванишин Владимир Кузьмич, сейчас он преподает историю средних веков в том же универе. Вот и вся информация. А, еще Филькин доложил начальнику о зарубежной командировке Петра Ильича. Оказывается, он ездил в Лондон с докладом на международный семинар по европейскому искусству XVI–XVII веков!

– А вот это уже интересно! – воскликнула Маша. – На этом самом семинаре он мог познакомиться с преступником. Как бы нам узнать список выступавших? Может, из музея кто-то ездил вместе с Петром Ильичом и сможет нам рассказать? Думаю, нам стоит снова наведаться туда, вроде бы как узнать новости о состоянии здоровья Петра Ильича.

– Согласен! Нужно узнать программу семинара и ее участников, обычно эта информация рассылается в виде информационных писем в организации. Помнишь, мама участвовала в таком семинаре, только по экономике? И он проходил в Сочи. Хорошо же мы тогда отдохнули!

– Да, нам тогда повезло, – мечтательно произнес Костя. – Накупались всласть! В этом году ничего такого не светит, кроме дачи. Но насчет музея ты права. Пойдем-ка сейчас, мы еще успеем до конца рабочего дня!

Когда они прошли в комнату сотрудников, то застали только Ольгу, которая как раз выключила компьютер. Услышав, что ребята пришли узнать о здоровье Петра Ильича, она печально покачала головой:

– Никаких новостей, ребята. Он по-прежнему без сознания, – вздохнула девушка. – К нему никого не пускают, поэтому ничего больше сказать не могу.

– Да, грустная история, – Костя уселся на стул, всем своим видом показывая, что настроен на задушевную беседу. Ольга решила, что дети не понимают намеков, и тогда уже в открытую сообщила, что ее рабочий день закончен. Тут уж Маша поняла, что нужно спасать положение.

– Ольга, простите, у нас есть просьба небольшая, – она приняла умильно-просящий вид. – Мы в школе должны сдать реферат, если хотим получить хорошую оценку по истории. Реферат посвящен европейскому искусству, вернее разным семинарам и конференциям по этому вопросу. Петр Ильич еще до этой страшной истории обещал нам дать программу семинара, на котором он выступал в Лондоне, но не успел. Оля, мы очень надеемся, что вы сможете нам помочь… – четыре пары детских глаз с надеждой уставились на молодую женщину.

– Ох, какие сейчас странные темы для рефератов дают, – удивилась Ольга. – Но я и вправду могу вам помочь, ребята. У Петра Ильича на столе я видела распечатанную программу. Там еще его заметки какие-то были…

Заполучив вожделенную программу, ребята не сразу покинули музей. Косте пришла в голову замечательная мысль узнать у Ольги, не говорил ли Петр Ильич о каком-нибудь иностранном докладчике, которого он неожиданно встретил накануне нападения. Оказалось, что Костя своим вопросом попал в яблочко!

– Представляете, как удивился Петр Ильич, когда увидел этого человека! – поведала Ольга. – Месяц назад они встретились на конференции, тогда и речи не было, что тот собирается в Россию, и вдруг снова встреча, но уже около нашего музея. Бывают же совпадения! Этот англичанин посетил наш музей, а когда вышел из него, то столкнулся с Петром Ильичом. Тот как раз с обеда возвращался.

– А имя его он не называл? – еле скрывая нетерпение, спросил Костя. – Или хотя бы гостиницу, в которой тот остановился?

– Нет, просто сказал, что встретил коллегу – англичанина, с которым познакомился на международной конференции. Они договорились пообщаться после работы, Петр Ильич пригласил его к себе в гости, дал адрес. Вот и все. А на следующий день я спросила, как встреча прошла, а он ответил, что не хочет и вспоминать об этом. Ну, а тут Зинаида Борисовна, наша зам по науке, его к себе вызвала, так все и забылось.

1619, сентябрь

Осень в Нормандии – самое прекрасное время года. На смену летнему зною приходит умеренное тепло, пронизанное благоуханным дыханием Атлантики. И – хочешь ты этого или нет – вместе с этим приходит и упоительное