Свадебное пари - Джейн Фэйзер

— О, он просто хотел поиграть в пикет с прекрасной Сереной, — ухмыльнулся другой молодой человек. — И кто может его осуждать?

— Невозможно играть в пикет с леди Сереной и надеяться выиграть, — пожал плечами Карлтон. — Я наблюдал за вашей игрой, Серена. Вы вели ее мастерски.

— Спасибо, вы очень добры, — кивнула Серена. — Мне нужно идти и попытаться уладить все мирно. Прошу меня простить, джентльмены.

Оказалось, что генерал уже успел усадить гостя в экипаж, а сейчас рвал и метал.

— Что ты ему сказала? — завопил он.

— Почти ничего, — честно заявила Серена. — Мы ни о чем не беседовали. И вообще он не любит пустой болтовни. Просто рассердился из-за проигрыша.

— Ты должна была позволить ему выиграть. Его гордость была задета. Могла бы отдать хотя бы одну партию.

— Это продлило бы мучения для нас обоих. И кроме того, я дала ему свой локон.

— Но он хотел поцелуй, — процедил генерал. — Что тут дурного?

— Это дурно для моей репутации, сэр.

— Репутации? — усмехнулся он. — Ты одна из дочерей фаро, и по закону тебя могут публично высечь на телеге. Взгляни правде в глаза, девочка! Ты не более респектабельна, чем любая ковент-гарденская шлюха или хозяйка борделя.

Повернувшись, он ушел в столовую.

Серена долго не шевелилась, рассеянно слушая доносившиеся до нее отголоски разговоров. Генерал сказал правду, но это он превратил ее в дочь фаро. И пока у нее не будет достаточно денег, чтобы обрести независимость, ничего не поделаешь: придется оставить все как есть.

Виконт Бредли бессильно скорчился в экипаже, уносившем его на Стрэнд. Настроение у него было хуже некуда. Кем себя вообразила девчонка? Она не многим лучше шлюхи, и самое большее, на что может надеяться, — получить респектабельного богатого покровителя, и то пока молода и красива. Однажды она отказала ему, и он перестал преследовать ее, но лишь потому, что питал некоторую симпатию к племяннику.

Он почти улыбнулся при воспоминании о Себастьяне, белом от ярости, назвавшем его отступником и старым извращенцем, угрожавшем вызвать на дуэль. Пистолеты на рассвете… или шпаги?

Бредли прикрыл глаза, когда экипаж завернул за угол. Он предполагал, что Себастьян хотел заполучить Серену в содержанки, и поэтому благородно отошел в сторону, но вскоре узнал, что генерал с падчерицей закрыли свое заведение на Чарлз-стрит и уехали за границу. Так что женщина не досталась ни ему, ни Себастьяну.

Экипаж остановился, и виконт с трудом вывалился из него, проклиная ревматизм, неуклюжесть слуг и холодный воздух. Оказавшись наверху, в своей спальне, где ярко горел огонь, занавески были задвинуты на окнах и постели, виконт опустился в глубокое кресло и понял, что совершенно не хочет спать. Нужно сначала немного успокоиться.

Виконт энергично тряхнул маленький колокольчик, стоявший перед ним на столе.

— Что угодно, милорд? — спросил Луи, его камердинер, немедленно появившийся из смежной комнаты.

— Пошлите сюда эту черную ворону, Косгроува. Я хочу кое-что записать, — пробормотал Бредли из глубин кресла. — И принесите коньяк.

— Сию минуту, милорд.

Луи поставил графин и бокал на столик около виконта и пошел за несчастным отцом Косгроувом, чьей тяжкой обязанностью было исполнять роли личного исповедника, священника и секретаря виконта, долженствующего записывать под диктовку мемуары его светлости, включавшие повествования о многочисленных романах и любовных связях. Молодой священник едва скрывал шок от такого непотребства, но чем больше он ужасался и возмущался, тем большее удовольствие доставляло виконту подробно излагать детали каждого романа.

Отец Косгроув, разбуженный от глубокого сна в своей маленькой монашеской комнатке под самой крышей, устало надел рясу и спустился к хозяину дома, который приветствовал его словами:

— Приготовьтесь записывать, ворона. Я вспомнил очередную историю, которая так и просится на бумагу.

Молодой священник сел за секретер, заточил перо, опустил в чернильницу и, сдерживая зевки, стал ждать. Бредли решил изложить свои фантазии относительно прелестной леди Серены, фантазии, которым он предавался, когда впервые увидел ее. И поскольку решил сделать очередную пакость, описал этот вымысел как нечто реальное, насочинял как только мог, населив их прекрасными женщинами, сжимавшими друг друга в объятиях, восхищаясь нежной кожей Серены, ее упругими грудями и попкой, гибкими руками и ногами.

Отец Косгроув извивался, мучился, терзался, но честно записывал каждое слово.

Только через два часа настроение виконта немного улучшилось, и к этому времени он так погрузился в мир фантазий, что стал похотливее сатира. Увы, он понимал, что всего на несколько минут превратился в чувственного сладострастного мужчину…

— Идите спать, ворона, — устало бросил он. — И пошлите ко мне Луи. Я тоже готов лечь в постель.

Молодой священник исчез так же быстро и бесшумно, как появился, и Луи помог хозяину.

Но сон пришел к нему не сразу. Он лежал тихо, и когда мозг очистился от злобы, нахлынули воспоминания о том, каким он был в молодости. Честолюбивым, но открытым для любви. И как он любил Аврору! Весьма затейливое имя для горничной, но она для него была воплощением розового рассвета, или так он считал, затерянный в приторно-сладком царстве телячьей любви. По крайней мере они это называли именно телячьей любовью. Ему твердили, что он очень быстро забудет о предмете своей страсти, велели поискать жену в своем кругу, клялись, что он опозорит имя Блэкуотеров. И по какой-то идиотской причине он им поверил. Решился пожертвовать любовью ради семьи, пока не узнал, что они сделали с Авророй. Выбросили ночью на улицу, без единого пенни, без рекомендаций, предоставив самой заботиться о себе. Она могла быть и беременной, этого он не знал. Но понимал, что такое вполне возможно. И хотя он искал ее повсюду, семья, похоже, ухитрилась стереть девушку с лица земли. Можно было подумать, ее никогда не существовало… Если не считать отпечатка, оставленного в его сердце.

Родственнички должны были заплатить. Он позорил семью как мог, в то же время сколачивая состояние самым неблагородным, по их мнению, способом. Но его последняя месть воистину будет сладостной. Ханжи и моралисты клана Блэкуотеров будут вынуждены принять в свое лоно имеющих самую постыдную репутацию невест трех братьев. А после его смерти этот маленький литературный шедевр опубликуют… Это будет скандальный памфлет, который потрясет и возмутит высшее общество. Жаль, что он этого не увидит. Его шансы наблюдать за всем с розового облака на небесах ничтожны.