Как нарисовать мечту? - Евгения Ярцева

Заикаясь от смущения, Алена попросила «что-нибудь из высшей математики». Библиотекарь остолбенела. Не потребовала у Алены ни названия, ни автора. Лишь молча вытянула руку в направлении стеллажа, на котором можно было найти «что-нибудь из высшей математики».

Наверное, библиотека не обновлялась с прошлого тысячелетия, а уж спрос на пособия по математике и вовсе был равен нулю. Даже удивительно, что Алене удалось откопать истрепанную синюю книжицу под названием «Краткий курс высшей математики». Радуясь, что хоть такая книжица отыскалась, Алена выбежала в коридор… и налетела на Оксанку.

– Куда это ты несешься, – отпрянула та. – Как торпеда… А это что такое?.. Ой. С чего тебя на математику потянуло? Ты что, МАТЕМАТИКУ любишь?!

М-да, так вот и работает закон подлости. Своими опасениями будто притягиваешь то, чего стараешься во что бы то ни стало избежать.

– Эт-то… н-не… мне, это моему двоюродному брату понадобилось…

– Ты ж говорила, у тебя нет двоюродных братьев.

– Н-ну да, в Москве нет… А в других городах полным-полно! Целых два. Один в Саратове, другой в Таганроге.

– Ты ему по почте, что ли, эту рухлядь пошлешь?

– Н-нет, он сам в Москву приедет…

Но Оксанка уже потеряла интерес и к «рухляди», и к мифическому двоюродному брату.

– Ну как, с Санькой поговорила? – спросила она нетерпеливо. – Что он сказал?

– Ммм… пока не поговорила. Не успела…

– «Не успела»! Что тут успевать? Лучше прямо скажи, что не хочешь мне помочь!

– Оксан, извини, я забыла… Я с ним завтра поговорю. Честное слово!

Учебник по высшей математике сделал Алену невероятно сговорчивой. Чтобы отделаться от Оксанки, она бы согласилась на любой ее каприз. Даже если бы Оксанка потребовала, чтобы Алена от ее имени предложила Сане руку и сердце.

– Точно поговоришь?

– Точно! Железно!

Сегодня Оксанка не навязалась идти вместе домой, чему Алена была несказанно рада, потому что боялась продолжения разговора про двоюродных братьев, интересующихся высшей математикой, которых у нее отродясь не было. Но еще больше боялась, что Оксанка просечет, с чего Алена так полюбила математику.

Назавтра, собираясь в школу, Алена ругала себя на чем свет стоит, выискивая выражения поизощренней. Вот кто, скажите на милость, принуждал ее соглашаться на этот идиотский «праздник жизни»? Только безмозглая кретинка могла пойти у Оксанки на поводу! От одной лишь мысли о том, как она будет зазывать Саню на свой день рождения, у Алены делалось кисло во рту.

Выходя из подъезда, она увидела во дворе Саню. А рядом с ним, как ни странно, своего папу – тот ушел из дому с утра пораньше, чтобы получить от курьера сопроводительные документы для очередного рейса. Оба смеялись и оживленно болтали. «О чем они могут говорить?» – подумала Алена и направилась к ним. Папа как раз прощался; они с Саней обменялись рукопожатием, и папа, помахав Алене, зашагал к троллейбусной остановке. А Алена с Саней волей-неволей вместе пошли к метро. Алена решила, что судьба, будь она неладна, подсунула подходящий момент, чтобы выполнить Оксанкино задание.

– У меня скоро день рождения, – начала она и тяжко вздохнула, точно ей исполнялось не шестнадцать, а девяносто шесть.

– Ы? – Саня покосился недоумевающе.

– И Оксана… она, понимаешь… предлагает, чтобы я его отметила. У нее дома.

– Ну да, ты же скоропостижно спелась с этой фифой расфуфыренной, – фыркнул Саня. – Поздравляю с новенькой подружкой.

– И еще она просит, то есть хочет, чтобы я пригласила… ну, одноклассников, – продолжала Алена. – Ты придешь?

– К девчонке на день рождения?.. – Саня чуть не поперхнулся и посмотрел на Алену дикими глазами.

– Понимаешь… – у Алены не поворачивался язык говорить то, что ей предписывала Оксанка. Она снова вздохнула, не в силах преодолеть врожденную правдивость. – Оксана просит, чтобы я тебя пригла…

– Вот за это я не терплю девчонок, – перебил Саня. – Они хитрые, но глупые. Скажи своей Оксанке, чтобы шла… на любые дни рождения, где нет меня.

– Она тебе совсем не нравится? – Алена спросила с любопытством. – Она, по-моему, красивая.

– Красивая?! У тебя какой процент зрения? Да она кукла. Эта, как ее… Барби. Ты еще скажи, что Барби красивая. Ну у тебя и понятия. Она ж манекен для шмоток!

– Что ж я ей скажу? – пробормотала Алена, обращаясь скорей к себе самой.

– Скажешь, что я отказываюсь идти на твой день рождения, потому что жутко стесняюсь, что не похож на манекен. И комплексую, когда вижу какую-нибудь Барби. Нет, я не понял – с какой радости ты мне ее сватаешь?

Саня все больше раздражался. Он не сделал Алене ни единой пакости. Не посягал на ее жизнь и кошелек. Какого черта она хочет навесить ему на шею Оксанку? За что мстит ему так бесчеловечно?!

– А ты ей, кажется, нравишься… – сказала Алена, дослушав до конца его пламенную тираду.

– Я, конечно, польщен, – прошипел Саня с искренней злостью. – Но на фиг мне манекен? Это ж кошмар, поддаться какой-нибудь девчонке! – Саня почти кричал, настолько его возмутило это покушение. – Таскаться с ней постоянно! – Тут его как громом поразила ужасная мысль: – Ей же цветы придется дарить!

Алена попыталась представить картину: Саня, с его прической и в дырявых джинсах, преподносит цветы какой-нибудь девушке. При всем богатстве своей фантазии она не смогла этого вообразить…

Саня тоже, видимо, представил себе что-то подобное. И твердо сказал:

– Лучше умереть!

Алена и сама не прочь была умереть. Ну хотя бы впасть в кому или в летаргический сон. Лишь бы не объясняться с Оксанкой. Она страстно мечтала, чтобы случился ураган, потоп или любой другой форс-мажор. Как назло, день был безветренным, небо – безоблачным, и даже поезд ни разу не остановился в тоннеле.

Она старательно избегала Оксанки. На уроках не смотрела в ее сторону, на переменах пряталась в туалете. Когда уроки закончились, первой выскочила из класса и пулей помчалась в раздевалку. Но из школы слинять не успела: Оксанка настигла ее в закутке между раздевалкой и лестницей на второй этаж.

– Ну?! – спросила она грозно. – Поговорила?

Как не поворачивался язык вещать Сане то, на чем настаивала Оксанка, так и теперь отказывался передавать утренний разговор. Алена попыталась сделать честные глаза, но они предательски бегали по сторонам, пока она на ходу сочиняла, что Саня, дескать, пока не знает, сможет ли прийти, что сама она тоже не знает, получится ли отметить день рождения… И, скорей всего, не получится.

– Понимаешь, у меня брат заболел, – врала она напропалую, – и мне придется с ним сидеть. И еще везти его в больницу на обследование, как раз в день моего рождения, потому что родителей не будет дома… Извини, я спешу… Меня ждут… – И юркнула в раздевалку.

Когда она вышла из школы, Оксанка ошивалась на крыльце. Следом за Аленой по ступенькам сбежал Саня.

– Сань, куда торопишься? – задорно спросила Оксанка.

Вместо ответа Саня достал из кармана прямоугольную бумажку – похоже, билет – и помахал ею в воздухе.

– На концерт идешь?

– Ну, предположим.

– А почему у тебя только один билет? Почему девчонок с собой не приглашаешь?

– Потому что еще не познакомился с девчонкой, которую мне захотелось бы пригласить на концерт, – ответил Саня ей в тон.

– А может, ты просто плохо смотришь по сторонам? Может, есть такая девчонка?.. Кстати, почему ты никогда не ходишь с девушкой под руку? Настоящие рок-гитаристы всегда ходят с девушками! – Оксанка явно вознамерилась ухватить Саню под руку, не задаваясь вопросом, хочет он того или нет.

Саня оглянулся.

– Почему не хожу? – Он схватил Аленину руку и просунул под свою, согнутую в локте. – Очень даже хожу.

И потащил за собой Алену, у которой от удивления заплетались ноги.

– Уффф… – сказал Саня, когда они завернули за угол, и отпустил Аленину руку. – Избавился. Ну все, пока. Что-то ты давно с мольбертом не ходишь. Бросила, что ли? – И, не дожидаясь ответа, нырнул в боковой переулок.

Накануне дня своего рождения Алена решилась.

Ни алгебры, ни геометрии у девятиклассников в тот день по расписанию не было. Зато у десятого класса было и то и другое.

Уроки у Алены закончились. С колотящимся сердцем она подошла к двери с цифрой «10», приложила ухо к створке, и почти сразу дверь распахнулась (Алена едва успела отпрянуть), из класса огромными прыжками, как гигантские кенгуру, выскочили самые рослые и громкоголосые десятиклассники. За ними, переговариваясь, потянулись остальные. Алена осторожно заглянула в опустевший класс. Константин Евгеньевич только что открыл окно и возвращался к учительскому столу. Взял журнал и направился к выходу. Алена переступила порог класса.

– Здравствуйте, Константин Евгеньевич.

Он остановился на полпути к двери, кивнул Алене и теперь глядел на нее с вопросом.