Архив пустоты - Юлиана Лебединская

Но как раз мужественность его феминкам без надобности. Согласно условиям эксперимента, у жительниц посёлка с детства подавляли влечение к противоположному полу. Мужское тело должно вызывать у них брезгливость, в крайнем случае – снисходительное безразличие. Но не интерес. Интерес – первый шаг к нарушению запретов, девиация. Одна из задач инспектора – исправлять отклонения.

Руслан взмахнул руками, прыгнул, рассёк воду, словно клинок. Пронзил всю толщу, оттолкнулся от голышей на дне, свечой взвился вверх, вынырнул.

– Отличная водичка, девушки! – вскинул руку, показывая извечный жест одобрения. – А вы почему не купаетесь? Территория общая.

Брюнетка сделала шаг, погрузившись по колено. Неужто клюнула на приманку? Жаль.

Девушка остановилась.

– Ты что, боишься? – подзадорил Руслан.

– Ещё чего!

Брюнетка возмущённо фыркнула, шагнула, присела и поплыла, по-собачьи загребая руками.

– Лиза, ты куда?! – испуганно взвизгнула блондинка. – Вернись сейчас же!

Брюнетка даже не оглянулась, плыла прямиком к Руслану. Он весело помахал оставшимся на берегу:

– Залезайте и вы в воду! Здесь здорово!

– Не трогай её! Лиза, назад!

Нет, те две лезть в море не собирались, заложенный воспитанием предохранитель работал. А мы его ещё и усилим наглядным уроком.

– Трусихи. – Руслан улыбнулся подплывающей брюнетке с особым дружелюбием. – Вода и впрямь превосходная.

– Ага. Мы почти каждый день сюда ходим, – согласилась девушка.

И, хихикнув, спросила неожиданно:

– А ты правда самец? Ну, мужчина?

– Ты что, не разглядела?

– Рассмотрела. Но в воде ты выглядишь совсем как человек. И разговариваешь по-человечески.

– Что ж мне, по-звериному рычать? – рассмеялся Руслан.

Лиза остановилась, не доплыв метра два до него.

– Что такое? – Руслан протянул руку. – Поплыли. Рычать не буду, честное слово.

Девушка опять хихикнула, качнула головой.

– Я глубины боюсь. Никогда далеко от берега не отплываю. Вдруг сил не хватит назад вернуться? Или судорога?

Руслан заговорщицки подмигнул:

– Тогда давай до яхты? Она же рядом, а назад я тебя довезу. К самому берегу.

В ответ на такое предложение феминка должна была возмутиться, оскорбиться, испугаться… Да всё, что угодно! Но брюнетка только спросила, запнувшись:

– А ты… не захочешь воспользоваться моим телом?

Руслан сделал большие невинные глаза.

– Глупости! Ты разве веришь сказкам о свирепых самцах?

Лиза помедлила, кивнула:

– Хорошо, я согласна. Если обещаешь не притрагиваться.

Худо дело, феминка готова верить обещаниям мужчины. Нет, это отклонение нужно исправлять немедленно. Если ещё можно исправить, в чём Руслан вовсе не был уверен. Тогда хотя бы тем двоим на берегу преподнесёт хороший урок.

До яхты они доплыли почти одновременно. Руслан ухватился за поручень и вдруг услышал малиновые трели визифона, доносившиеся с палубы. Срочный вызов из Управления. И неизвестно, сколько уже пиликает, пока он с феминкой развлекался. Вот же не вовремя!

– Минутку! – бросил девушке и мигом взлетел наверх.

Так и есть, срочный вызов. Даже экстрасрочный.

– Почему не отвечаешь? – Лицо старшего куратора было не то чтобы хмурым, но недовольным.

– Я… – Руслан начал подыскивать оправдание, но одёрнул себя. Не время оправдываться. – Извините, Лорд. Что случилось?

– Разведчик засёк крупное стойбище всего в пятистах километрах от перешейка. Обеспечь зачистку, немедленно.

– Ясно, стартую.

Экран виза погас. Руслан шагнул к рубке и лишь сейчас вспомнил об оставленной в воде девушке. Полноценного урока не получится, понятное дело. Тогда хотя бы…

Он подскочил к бортику. То ли феминка почуяла ловушку, то ли испугалась, что подруги заподозрят в нехороших намерениях, но сейчас она что было силы гребла к берегу. Догонять, возвращать времени не оставалось – наверняка охотники уже получили команду, выводят трансформы из ангара. Нехорошо, если отряд задержится по вине командера. Но и оставить нарушительниц без наказания он не мог. Чего доброго, решат, будто страшные истории о самцах сильно преувеличены.

Спрыгнуть в каюту, расчехлить автомат – на это ушло от силы три минуты. Но когда он вновь вернулся на палубу, брюнетка успела добраться до берега – не так уж и скверно она плавает, оказывается! Девушка выкарабкивалась по скользким голышам, а подруги, подбежав, протягивали руки.

Срезать всю троицу было проще простого, однако подобные акции в задачи инспектора не входили. Точечное исправление девиаций – другое дело. Руслан поймал в перекрестье прицела спину брюнетки, коснулся пальцем спускового крючка… И тут Лиза выпрямилась, широко шагнула, в прицеле замелькали чужие ноги.

Руслан выругался. Нет времени! Что ж…

Он приопустил ствол, дал длинную очередь. Оглушительный грохот разорвал тишину бухты. В полуметре за спинами девиц море встало на дыбы, обрушивая на пляжниц столбы воды. Феминки заверещали, спотыкаясь и падая, бросились прочь, к узкой тропинке. Руслан послал ещё одну очередь, на этот раз в полуметре над головами. Огненные стрелы врезались в склон, взорвались, швырнули навстречу бегущим острое каменное крошево. Достаточно! Те две запомнят урок на всю оставшуюся жизнь. Что касается Лизы, с ней пусть куратор Феминии разбирается – объективы яхты её выходку зафиксировали.

Не теряя более времени, Руслан натянул лётный комбинезон, сел за штурвал, включил трансмодификатор. Полиметалл корпуса вздрогнул, почувствовав высокочастотные вибрации в композитных волокнах.

Мачта переломилась у основания, аккуратно легла поперёк палубы. Парус растянулся вдоль неё, затвердел. И палуба изменялась – втянула поручни, выгнулась. Под днищем тоже шла работа – расправился киль, рули превратились в хвостовое оперение. Последней сформировалась кабина вокруг кресла пилота. Две минуты – и громадная хищная птица оттолкнулась от воды, взмахнула крыльями, сделала крутой вираж над бухтой, над испуганными до полусмерти, иссечёнными в кровь феминками. Орнитоплан поднялся над гребнем горы, прижал крылья к вытянувшемуся, словно торпеда, корпусу и понёсся, набирая скорость, на север.

Восемнадцать минут спустя три звена охотников уже были в указанном квадрате. Заходили с востока, со стороны солнца, чтобы дикари не заметили приближающуюся смерть раньше времени. Справа блестела излучина неширокой реки, за ней поднимались грязно-серые остовы. Наполовину обрушенные циклопические трубы, прямоугольники зданий с провалившимися перекрытиями этажей и дальше до самого горизонта – заваленный бетонным крошевом пустырь. Промышленноград эпохи Обдолба. Живая природа пока не успела поглотить и переработать его окончательно, а людям заниматься очисткой всей планеты было недосуг. Полвека ушло только на то, чтобы демонтировать, собрать, извлечь с океанского дна, а потом свезти на космодромы и запустить в сторону Солнца накопленный радиоактивный и химический мусор. Следующие полвека – на то, чтобы обустроить полуостров, начать социальный эксперимент. А теперь вот на зачистки ресурсы тратить приходится. Двуногие твари за столетие расплодились неимоверно.

По другую сторону реки, прямо под машинами охотников, тянулся на многие километры густой хвойно-лиственный лес. Где-то там разведчики и засекли стойбище. Руслан чертыхнулся. Лет десять назад всю пойму Донца и северное Приазовье тщательно вычистили, но твари снова откуда-то приползли. И руку можно дать на отсечение – сегодня тоже несколько штук сумеет ускользнуть, несмотря на все предосторожности. А значит, опять размножатся, опять придётся расходовать ресурсы на поиски и зачистку. Прайды дикарей перемещались по бескрайним просторам Евразии, Африки, обеих Америк, Австралии, и отследить их, уничтожить заразу, иначе как рассылая разведчиков, а затем снаряжая охотничьи экспедиции, не было возможности. Люди прошлого справились бы с задачей легко. В их распоряжении имелись орбитальные спутники, снабжённые системами слежения и навигации, беспилотники, самонаводящиеся ракеты, прочие технологии Врага. Люди прошлого решили бы всё играючи: одна ядерная боеголовка, и на десяток километров вокруг чисто. Или ковровое бомбометание. Или напалм. На худой конец распылить над стойбищем какой-нибудь зооцид. Им наплевать было на лес, на реку, на воздух, которым они же и дышали. Враг снабжал их самыми совершенными средствами уничтожения. Вернее, самоуничтожения. Истинным людям приходилось трудиться. Охота на двуногих тварей – почётный и опасный труд.

Руслан сверился с картой – пора!

– Александр, обеспечь оцепление, – скомандовал звеньевым. – Вита, Тимур, вниз!

И сам отпустил педаль, заставляя орнитоплан сбросить скорость, начать снижаться.