Рык Посейдона - Валерий Негрей

— Кстати, вы не знаете как он погиб?

— Когда мы вытаскивали водолаза, он очень сильно ударился головой… По-моему даже потерял сознание. Чтобы его не смыло за борт, я втащил его в рубку. Потом еле спустил того в каюту, а уже когда поднялся наверх, он был мёртв… А часа через два умер и водолаз… Вы знаете, сэр, что такое предчувствие близкой смерти?

— Нет. Не испытывал такого.

— Молите бога, чтобы этого никогда не было в вашей жизни.

— Спасибо.

— Я ведь тогда выпил чуть ли не весь запас спиртного. Потом уже ничего не хотелось… Так, что-то смутно помню, как меня бросало по кают-компании. Боли уже не ощущал никакой.

— Вас там и нашли… Вы должны быть благодарны русским морякам. Это они нашли вас… Я вижу вы устали. Давайте перенесём наш разговор на завтра.

Диктофон умолк и в кабинете наступила тишина. Было лишь слышно, как кто-то методично постукивал по столу карандашом.

— Думаю, господа, — наконец прервал тишину Керр, — что на первых порах, информации, полученной из этих разговоров, более, чем достаточно. Считаю, что сейчас более точно определились направления, по которым мы должны будем работать… Необходимо выяснить, почему всё-таки Адамс категорически отказался говорить об отце Хартуэла. Почему?… Может, существует какая-то связь между смертью отца и таким поведением сына?… Второе — почему сам Адамс не рассказал полиции, что ещё раньше Хартуэл-младший имел встречи с этими людьми у себя на яхте. Ведь, если он охранял и ухаживал за ней, как он сам говорит, то просто не мог не знать об этих встречах… Необходимо также выяснить у него, откуда он узнал, что это химические снаряды?… И самое главное — сколько они успели поднять их и где они? Если они стояли там три дня, то можно было натаскать их целый вагон! Ведь он говорит, что наверх поднялся уже после начала шторма… Не могли же они первоначально поднимать на яхту, а затем перегружать на второе судно… Даже для сумасшедших это колоссальный риск!.. Давайте продолжим дальше.

Начальник контрразведки переложил в лежавшей перед ним папке несколько листов и начал говорить:

— К данным протоколам мы можем добавить несколько существенных моментов… Отец лейтенанта Хартуэла является капитаном первого ранга в отставке…. вернее — являлся, так как умер год назад. Как мы выяснили, именно капитан Хартуэл определял после войны места, где может быть затоплено оружие…. как нами, так и американцами. Он сам командовал затоплением нескольких караванов с оружием… Мы беседовали с вдовой капитана и его старшей дочерью. И вот что они рассказали — несколько лет назад, в одной из наших газет, появилась статья о захоронении химического оружия в Северном море, якобы чуть ли не в территориальных водах Великобритании. Она была написана вроде бы кем-то из учёных и описывала все те последствия, к каким может привести внезапное, залповое разрушение этих снарядов.

Капитан связался с этими людьми и даже готовил им какой-то материал. Но потом что-то случилось, и как говорит жена, он был очень расстроен… Дочь говорит, что с ними отец на эту тему никогда не разговаривал, даже сердился, когда мы начинали его расспрашивать. А вот с сыном у них были какие-то разговоры по этому поводу. Один раз она даже была свидетелем разговора отца с Джоном, в котором он обещал найти каких-то людей и вернуть документы… Отец тогда сказал ему, что это очень секретные документы и их лучше уничтожить. После этого разговора Джон перевёлся в Лондон. И якобы тогда у него стали появляться незнакомые люди. Они всегда о чём-то долго говорили и после этих разговоров Джон всегда выглядел очень подавленным… Это всё, что они могли рассказать. Сейчас у нас есть такое предположение, что у Хартуэла — старшего могли находиться дома или копии или какие-то записи касающиеся координат мест захоронения. Они могли быть похищены, а сын пытался вернуть их отцу и тем самым спасти его честь… Здесь нельзя сбрасывать и элемент шантажа с их стороны. В любом случае, мы ещё будем работать с ними… Параллельно создана группа по поиску этих людей, хотя надежд на это крайне мало… Думаю, что к следующему совещанию мы будем иметь более конкретные результаты.

— Хорошо… И всё-таки попробуйте разговорить и Адамса по поводу отца Джона. Здесь определенно что-то есть… Если у вас нет ко мне вопросов, то продолжим дальше. Маклейн, прошу вас! Вы у нас были дальше всех и, наверное, узнали больше всех, — улыбнулся Керр.

— Как и было решено на прошлом совещании, моя группа начала своё расследование с инцидента в университетской лаборатории. К сожалении многое узнать нам там не удалось… Но здесь нам помог «его величество — случай»… В университете удалось узнать данные этих студентов: фамилии, год и место рождения, и так далее. Выяснилось, что они в тот же день, после выписки, вылетели ночным рейсом из Лондона в Бейрут. Мы уж подумали, что все концы обрублены и решили пока ими не заниматься… По тем записям, что были тогда обнаружены при них, мы поняли, где первоначально велись эти работы. Пришлось срочно делать запрос в Германию. Документы были сильно попорчены, поэтому для подстраховки, мы обратились к немецким коллегам и они уточнили нам, где именно проводились данные работы… Это были лаборатории химических заводов, недалеко от Мюнхена. Их военные архивы подтвердили это. Тогда я и выехал в Мюнхен.

— И где же ваш счастливый случай, коллега?

— А вот здесь как раз и помог случай. Дело в том, что в этих записях оказался материал по синтезу такого отравляющего вещества, какого нет и до сих пор!..

— Вы хотите сказать, что немцы во время войны уже имели отравляющие вещества, которых нет на вооружении и сейчас?

— Вот, именно, это я и хотел сказать. Это подтвердили и немецкие военные эксперты… Естественно, надо делать скидку на засекреченность этих работ вообще в мире…. несмотря на все договорённости. Как нам сказали, что при наличии современных технологий развернуть эти работы не представляет особой сложности. Этот случай наглядно показывает это… Как эти материалы оказались у этих студентов — никто не знает, как и о наличии вообще таких исследований.

— И на чём же вы там остановились?

— Они подключились к расследованию на случай, если хищение этих документов произошло из каких-то секретных архивов… И вот тут я встретил своего друга из криминальной полиции — мы когда-то вместе, параллельно, расследовали дела одной и той же группировки у них и у нас. Он начал расспрашивать, какие это дела привели меня в Мюнхен. Я рассказал ему. И вот когда я назвал фамилию Ахмеда Муссави — одного из тех студентов, — так он, чуть не упал со стула. Оказывается, что человека с такой фамилией, он уже более недели разыскивает по заявлению его товарища. Мы предъявляли фотографию этого Муссави его однокурсникам — и у нас, и у них… Это оказалось одно и то же лицо…, но почему-то с разными паспортными данными.