Не стоит любить лжеца (ЛП) - Иден Синтия

— Не думаю, что так произойдет.

Так же, как и она.

— Есть только один способ выяснить это, — прошептала Кеннеди.

Его рука поднялась, обернулась вокруг её плеча.

Она не собиралась сбегать. Она хотела чего-то хорошего, чёрт возьми. В мире, где всё катилось в ад — она собиралась взять что-то для себя.

— Я пытался. Запомни это, хорошо? — хрипло произнёс он.

— Я хочу вспомнить, каково это, когда ты целуешь меня.

Его голова наклонилась. Его губы прикоснулись к её. Соблазнительно. Искушающе. Многообещающе.

— Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не забывала.

Реми подхватил её на руки. Это движение застало её врасплох своей неожиданностью. Кеннеди обвила руками его за шею и почувствовала улыбку на губах. Настоящую улыбку.

Он нёс её вниз по коридору. В спальню. В его спальню. На стенах по-прежнему не было фотографий. Никаких личных прикосновений, но она увидела его брошенное пальто на соседнем стуле, и дверь шкафа была приоткрыта, демонстрируя его одежду, висящую там.

Он был готов отдать ей свою спальню.

Рыцарь. Добрый.

В нём было столько всего, чего она не ожидала.

Намного больше.

Он опустил её на кровать. Его прикосновение было нежным, очень осторожным. Он поцеловал её снова. Более глубоким страстным поцелуем. Ей понравился его вкус. Понравилось, как он заставлял её себя чувствовать. Её соски напряглись и заныли, а бедра покачивались в такт инстинктивных движений.

Но он отступил от кровати. Его глаза остались на ней, когда он сдёрнул с себя рубашку, бросив на пол. Она не смогла отвести от него взгляд.

Она знала, что он сильный, но без рубашки… его мускулы были невероятны. Потрясающие. Очерченные. Не шесть. А больше десяти кубиков. Она смотрела на него и захотела облизать губы. Она смотрела на него и…

Шрамы. Следы порезов проходили через пресс. Маленькие красные отметины. Одна возле плеча. Другая на левом боку. Одна под сердцем.

Кеннеди дернулась, садясь, её рука потянулась к нему.

— Что произошло?

Он напрягся под её прикосновением. Она вспомнила, что сказала ей Аманда. О том, что Кеннеди не знает его на самом деле. «Спроси у него, почему он так держит плечо…»

— Они больше не болят, Кеннеди.

Она прикоснулась к отметине на его плече.

— Тебя подстрелили.

— Несколько раз.

Он вел себя так как, будто это не имеет значения.

А имеет.

Его боль имела значение.

Её рука скользнула по его животу. По тонким белым линиям, которые выглядели как порезы. Она даже не заметила шрамов сначала. Была слишком занята разглядывая его.

— Ножевые ранения, — угрюмо произнёс он.

«Ножевые ранения?»

— Давно. В другой жизни.

Она могла лишь смогла покачать головой. Потом нагнулась, и её губы потёрлись о его старый шрам возле сердца.

— Детка, уже не больно.

Иногда больнее всего ощущается старая рана.

Её губы трепетали как легкое прикосновение перышек над его грудью, пока она перемещалась от одного шрама к другому. Ножевое ранение. Пулевое ранение. Какой жизнью он жил? Насколько сильно он подвергался опасности? Нежно, она прижимала свой рот к каждой отметине, желая забрать его боль.

— Кеннеди… — его руки соскользнули вниз по её рукам.

Она посмотрела на него. На его лице отражалась такая острая потребность. Его глаза, казалось, сжигали её, и она никогда прежде не видела, чтобы мужчина смотрел на неё с такой страстью. Он хотел её. Его не волновало ни её прошлое, ни её будущее. Он был сосредоточен на ней.

А она была полностью сосредоточена на нём.

— Тебя беспокоят шрамы? — его голос стал гортанным.

— Меня ничего не беспокоит в тебе.

— А меня всё заводит в тебе, — он повалил её обратно на кровать, заключил в клетку своим телом и поцеловал. Поцелуй стал горячее грубее немного более диким таким, как и желание, которое они оба ощущали, выплывшее на поверхность. Сейчас не время для разговоров. Нужда была слишком сильной, желание слишком острым — когда оно прорвалось сквозь неё.

Он снял с неё свитер. Бросил через кровать. Поцелуями спускаясь по её телу, он просунул пальцы под бретельки лифчика. На кончиках его пальцев были небольшие мозоли, и ей понравилось, как ощущалась эта шероховатость на её коже. Ей нравилось его прикосновение. Она хотела большего. Хотела его везде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он приподнял своё тело так, чтобы они могли избавится от её брюк. Она давно сняла свои высокие каблуки. Одетая лишь в трусики и лифчик, она должна была чувствовать себя уязвимой с ним. Он был намного больше её, сильнее. Мужчина с таинственным смертоносным прошлым.

Но она не чувствовала себя уязвимой. Не было никаких сомнений. Только чувство, что находиться с ним сейчас так правильно. Он был прав. Ничто не могло остановить её в этот момент.

Его рука прошлась между бёдрами, когда он приласкал её через тончайший шёлк. Она была готова и выгнулась, встречая его прикосновение. Кеннеди не хотела, чтобы шёлк был между ними. Она хотела его пальцы на своей коже. Хотела его пальцы в себе. Она хотела ощутить эту твёрдую эрекцию сильным толчком глубоко внутри.

Она жаждала удовольствия. Ей было необходимо прямо сейчас ощутить дикий порыв. Снова и снова…

Он расстегнул её лифчик. Откинул в сторону. Ртом Реми накрыл её сосок, и девушка выгнулась над кроватью, потому что импульс чувственного ощущения был таким острым. Он облизывал и гладил её, стон вырвался с губ Кеннеди. Возбуждение бешено неслось по венам Кеннеди, когда она ногтями зацарапала его спину.

— Ты великолепна, — поцелуями он перешел от одной к другой её груди, и одновременно с этим его пальцы проскользнулись под трусики. Он мог бы полностью сорвать с неё эти трусики — её это не волновало. Она хотела почувствовать его и тогда…

Он толкнул в неё два пальца. Она со свистом выдохнула и прижалась к нему. Его ладонь столкнулась с центром её нужды, а его пальцы вонзились в неё. Реми ласкал её лоно, доводя до грани, продолжая лизать и сосать сосок. От этой стимуляции у неё перехватило дыхание, она задрожала под ним, когда всё её тело сжалось. Оргазм подступал… так близко. Уже так близко…

— Пока нет, — его рука оторвалась от неё.

Чёрт! Она хотела кончить прямо сейчас! Она была так близко. Так…

Он отпустил её тело. Стянул трусики вниз по ногам и позволил свои мозолистым пальцам пройтись по внутренней поверхности её бедра. Потом толкнул ноги в стороны, раздвигая бёдра. И поднося губы к её обнаженному центру.

— Реми…

Он прижался к ней ртом. Если бы он не удерживал её бедра, Кеннеди понимала, что могла бы спрыгнуть с кровати. Он облизывал её, сосал, ласкал и горячая, вибрирующая волна удовольствия захлестнула её тело снова и снова, когда она кончила.

Он слез с кровати.

Она лишь могла пытаться восстановить дыхание. Лишь чувствовать. Лишь наблюдать за ним и задаваться вопросом…

«Почему ты покидаешь меня?»

Он вытащил упаковку из фольги из тумбочки. Скинул оставшуюся одежду и натянул презерватив. Затем вернулся в постель. В выражение его лица проявилась сильная похоть. Он расположился у неё между ног, и когда она потянулась к нему, прижал её руки по обе стороны от головы.

Реми ворвался в неё одним глубоким сильным толчком, который заставил её втянуть в себя воздух.

— Кеннеди?

Она была тугой, а он просто огромным.

— Дай мне… одну секунду, — прошло так много времени. Столько, когда ты уже потеряла счет дней.

Он отпустил её правое запястье. Его рука проскользнула между ними, и он приласкал её. Реми не двигал своим членом, просто держал его полностью внутри неё, растягивая, но его прикосновение снова запустило пульсирующее желание в ней. Её тело начало расслабляться вокруг него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сейчас? — спросил Реми.

Она кивнула, упираясь головой в подушку. Сейчас-сейчас-сейчас!

Он отступил — толкнулся, но теперь его удары более укрощенными. Более управляемыми. Он так расположил своё тело, что каждое движение скользило по её клитору, и трение было невероятным. Тело Кеннеди обмякло вокруг него, она встречала его удары своими, и вскоре её ногами плотно обернула бёдра Реми, призывая его. «Больше. Сильнее. Жестче». Она хотела прокричать ему эти слова, но вместо этого Кеннеди прикусила нижнюю губу. Прикусила так сильно, что чуть не прокусила.