Ярополк - Владислав Бахревский

Вышата был в доспехах, при мече. Показал Ярополку на его воинство. Все в рыжих шубах, пояса красные, колпаки красные, красные рукавицы.

– Твоя дружина, княжич! Веди, возьми!

Перед Ярополком стояла добрая полусотня готовых к схватке молодцов. Малых ребят было совсем немного.

– Все под гору! И все на гору! – Ярополк указал рукой вниз и вверх.

У подошвы горы обступили княжича. Морды плутовские, ухмыльные: чего им, мужикам, дите прикажет?

– Вверх! Взять! – махнул рукою Ярополк на крепость.

– Крутовато! – говорили старшие, прикидывая дорогу. – Открытое место. Забьют нас снежками, княжич.

– А как на стену-то заберешься? Высоко.

Ярополк яростно топнул ногой:

– От снежков увертывайся! А чтоб на стену взойти – катай снег. За мной!

На гору пошел первым и увяз по пояс. Его тотчас обогнали, торя дорогу. Полез упрямо, досадливо обошел своих помощников, но снова увяз и был рад, когда его обогнали.

Защитники крепости улюлюкали, но снежки берегли, подпуская наступающих ближе.

На середине горы снега было немного.

– Катай комья! – закричал Ярополк, но его или не слышали, или пропускали приказанье мимо ушей.

Схватил здоровенного парня за полу шубы, дернул на себя.

– Комья катай! – В глазах ярость, а похож на котенка.

– Э-геей! – закричал тиун. – Княжич велит комья катать!

Снег мокрый, комья чересчур быстро становились огромными, непосильными. Но за этими снежными глыбами и спасались от снежков из крепости, готовили свои снаряды.

Ярополк оглядел воинство.

– Кто самые меткие? – Голос звенел петушком, тиуны улыбались.

– Мы все меткие!

– Самые меткие! – Ярополк ударил себя кулаком по бедру.

Выступило человек двадцать.

– Все со снежками идите и кидайте так, чтоб защитники головы не могли поднять… Остальные подкатывают комья под стену с двух сторон башни. Как подкатят – забирайтесь все на стену, а защитников – в плен и – кубарем с горы!

– Слава! Слава княжичу! – закричали тиуны, подмигивая друг другу и хохоча.

Кинулись на приступ весело.

Ярополк хоть и чуял насмешку в веселости слуг, в их «Слава, слава», но решительный приступ ему понравился, все делалось, как он велел. Шел вслед за дружиной, ухмылялся: смеетесь, а делаете по моему велению.

Бац! В глазах померкло, и среди тьмы посыпались искры. Ярополк даже нагнулся, чтобы подхватить медленно погасающий огонек…

К нему подбежали, отирали лицо. Спрашивали:

– Ты как, княжич? Не больно?

Ярополк рванулся из рук.

– Вперед! Взять черношубых! Сбросить! С горы, с горы! Сбросить!

И взяли и спустили, кого головой вниз, кого – раскачав за ноги, за руки.

Перед Вышатой Ярополк предстал с шишкой на лбу.

– Как княгине-то покажемся? – покряхтел наставник. – Князю получать раны грех.

Ярополк виновато опустил руки, но в следующий миг глаза его засверкали.

– Взяли ведь крепость-то!

– Взяли, – согласился Вышата. – Но почему ты, князь, не обошел стены? Не посмотрел, где у неприятеля слабое место.

– Я избрал самый трудный путь! И я – взял! – наливаясь обидой, вспыхнул Ярополк.

– Если бы это было под городом греков, тебя, неосторожного, могли поразить пращой. Не знаю, много ли уцелело бы у тебя воинов от такого приступа? Было бы, с кем город брать?

– Было бы! – не согласился Ярополк. – Я напал на башню с двух сторон.

– На ворота. Где больше всего защитников помещается. Снежки, верно, не убивают… Твоих тиунов греки пожгли бы жидким огнем… О сказанном помни! Бился ты смело, сердцем. Но воевать нужно умом, – улыбнулся наконец. – Твой, княжич, ум в твоей крови живет. Ты славно придумал – комья катать. Приступал с отвагою, вон какая шишка! То тебе урок. Безумная отвага – гибельна, но быстрота – это еще одно войско. Трепещущий вождь – умаляет силу дружины вдвое, трепещущая дружина – вдесятеро. – Дотронулся перстом до груди отрока, брови сдвинул непримиримо. – К крепостям нужно приступать, как к невестам царского рода. Доподлинно знать, сколько у нее приданого, много ли славы, а главное, быть женихом желанным. Прежде чем приступать, убедись: твои достоинства ставят так высоко, что твердыня покорится тебе со смирением.

Ярополк слушал, глядя в пространство. Когда Вышата кончил поучение, посмотрел на дядьку в упор:

– Ты похвалил или поругал?

Вышата достал меч из ножен.

– Завтра начнем биться не на деревянных, на железных.

Ярополк просиял.

Урок князя Святослава

Князь Святослав жил торопясь. Денно и нощно учил строю молодую дружину.

В гридни набирали по городам и весям. Коли здоров, юн, имеешь охоту к славе – наш! Могучим предпочтения не было. Святославу нравились ребята жилистые, упористые, кто мог терпеть через не могу. Таких приближал.

Зима кончилась нежданно. В феврале. Собиралась намести снега, да по ошибке пригнала тучи, полные дождя. За три дня морось съела снег, а на прояснившееся небо солнце явилось такое горячее, весь холод вытянуло из земли, поднялся туманом и растаял.

Тотчас Заднепровье вызолотили одуванчики, и было дико: на дворе лютень, а над полями жаворонки.

Святослав со всем своим войском ушел в степь, на малые реки: воюй от зари до зари, и пропитание вот оно – рыба, птица, зверь.

Князь Святослав на волю, княжич Ярополк – под бабушкин надзор: книги читать. Второго внука Олега великая княгиня оставляла его матери. Третий внук – Владимир[34] – тоже был предоставлен матери. Ключница Малуша, когда-то нежно любимая Ольгой, жила теперь на выселках, под Изборском. Гневаться надо было на сына. Это он взял в жены рабыню, но вся неприязнь пала на голову Малуши. Стоило поохладеть Святославу к новой избраннице, как отправилась она вместе с младенцем с глаз долой.

Ярополк втайне завидовал братьям, особенно Владимиру, изгнаннику. Живет привольно, в Будутино, в бабушкиной веси. Сказывают, на лодках любит по рекам плавать.

Олега, меньшого, чуть не каждый день на охоту возят. Он, правда, только смотрит, как ловят для него зверей. Но ведь по его воле делается, что он хочет.

А тут учат и учат, каждый день учат. Греки учат, бабушка учит, Вышата, печенег Куря. Печенег-то еще смеется всякий раз. «Пешеходом» дразнит. Боится Ярополк лошади. Высоты боится. Ни разу из седла не выпал, но душа замирает, когда лошадь бежит и земля, твердая, надежная, становится текучей, как вода.

Утром Вышата сказал Ярополку:

– Не прогневай великую княгиню, поучись с усердием. Собирается отпустить тебя и княжича Олега в Дикое поле на княжеские забавы, к отцу.

– Когда выезжать?! – воспылал нетерпением Ярополк.

– Как прикажет великая княгиня… Тебе, княжич, пора на урок. Великая княгиня ждет.

Книги не были мучением для Ярополка, но его тянуло под огромное небо степи.

Книгу взял в руки с тоскою в глазах. Открыл последнюю страницу, прикидывая, сколько дней займет чтение. Княгиня Ольга сказала:

– Ты хочешь знать, чем кончаются «Деяния апостолов»? Будь по-твоему. Прочитаем последнюю главу.

Она читала, а он смотрел на нее, и мысли у него были злые.

«Ты старая! – говорил он бабушке глазами. – Ты старая!»

Но бабушка читала и читала. Это был рассказ об апостоле Павле, который спасся – от кого спасся, рассказано в предыдущей главе – и вот оказался на острове Мелит. Был дождь, Павел набрал много хвороста, разжег огонь. Тоже странно. Почему иноплеменники не привели спасшихся в свои дома? И ведь если Павел и его спутники очутились на острове, значит, они плыли на корабле!

Ярополк снова подосадовал на бабушку: ну зачем она позволила читать «Деяния» с конца… И тут на руке Павла повисла вышедшая из костра ехидна, смертельно ядовитая змея.

– Бабушка, не читай! – вскрикнул Ярополк.

– Ты хочешь остаться в неведенье, что было дальше?..

– Ты пока не читай.

– У тебя доброе сердце. Тебе страшно за апостола. Но будь спокоен, Господь хранит верующих в Него.

И верно, змея не ужалила Павла, он стряхнул ее в огонь.

Чтение продолжилось, и наконец бабушка закрыла книгу. А он испугался: ничего не слышал, думая о ехидне, о святости апостола.

– Твои мысли убежали в степь, – сказала бабушка и подозвала комнатного слугу Киндея. – Поспеши собрать княжича в дальнюю дорогу.

Лицо Ярополка залилось краской: он злился, томился, а бабушка желает, чтоб ему было хорошо.

…Братьев везли в крытой повозке. Так распорядилась бабушка. Ярополк хоть и дернул плечом, выказывая недовольство, но втайне был рад. Долго ехать верхом – мучение.

Олег дулся, он хотел показаться перед людьми на коне, но едва выехали со двора, пошел дождь, дождь обернулся ливнем.

В повозке сухо, тепло. Потянуло в сон. Заснули братья скоро и сладко. А ведь Ярополку хотелось поговорить с Олегом, вот только не придумал – о чем.

Олег не пробудился и вечером, когда встали в роще высоких яворов на ночлег. Ярополк сидел у костра с Вышатой, с Курей, с ближними людьми. Поужинали пирогами, взятыми в дорогу. Мужи говорили об охоте, о рыбных реках. Об удивительной весне, о небывалом, чересчур раннем прилете птиц.