Unknown - KRISHNA

В 23.00 первого дня беды мощное ДТП случилось на Запорожском шоссе, в 00 часов - и на Донецком. В обоих случаях сценарий развития событий был одинаков: замершие на 30-40 минут машины, смерть нескольких водителей, и пробка цементировалась их автомобилями. У кого-то кончался бензин, кто-то просто уходил, падал в обморок, умирал или погибал и трем часам ночи паника запечатал город.

И те, кто не смог мог уехать, увезти с собой семью, шли домой, в темноту подъездов, лифтов и открытых дверей квартир, где их ждали те, кто еще недавно были их соседями.

И ТЕ были голодными.

Нельзя сказать, что власти ничего не предпринимали. Их реакция была настолько естественная, и так же естественно менялась, как поведение английского матроса с 'Титаника': от стоического 'сохраняйте спокойствие' до 'Нelp me! please!'. И все - на протяжении буквально одних суток.

Было выступление мэра, было выступление главы областной администрации, были выведены внутренние войска на улицы города...

А потом была сделана ошибка, что часто, хуже, чем преступление: был отдан приказ о незамедлительном умерщвлении всех бродячих животных в пределах города, а так же, по негласной рекомендации из Киева, отданной в конце первого дня беды - у всех умерших от укусов - немедленно повреждать головной мозг. Еще до того, как они успеют 'вернуться'.

О том, что от укуса обращенного, человек может не только умереть, но и сам обратиться поняли все достаточно быстро. Поэтому, по-сути последний приказ столицы (который последним и оказался - в самом прямом смысле) обсуждению не подвергался. Через средства связи, смс-рассылкой, по умирающему Интернету был послан месседж: убей пса, пробей голову умершему, пока он не восстал.

Только несколько дней спустя природа Беды показала что 'обратившиеся' тупы и относительно неповоротливы только первые часы. Потом они начинают по-своему умнеть и ускоряться. А при благоприятных условиях - даже морфировать, в сторону кратного ускорения, увеличения мускульной силы, становясь в таком случае крайне и крайне опасными. И лучшим способом для этого было поглощение белка особей своего вида, которые еще не стали или не успели стать 'обратившимися'.

Люди которых становилось все меньше и меньше, по сути, в течении недели готовили сверх питательную 'еду' для ускоренного ап-грейда 'обратившихся'. И поняли это слишком поздно.

К концу вторых суток беды в городе начался ад.

Когда враг подступает к городу - армия выступит ему навстречу: давать бой в городских условиях не самый лучший выход.

Когда враг прорывается на улицы - начинаются уличные бои. Тут сложно. Но по крайне мере ясно кого ты защищаешь, кого надо уничтожить.

Но что делать, если враг не носит знаков отличий? Что делать, если на нем может быть форма военного, халат врача, или вообще одет в цивильное, - например, в больничный халат, спецовку уборщика, или костюм офисного клерка. Как поступать милиционеру или солдату, если врага никак не отличить от мирного жителя, - пока не подпустишь его к себе на близкое расстояние?

Практика показывает, что в таких экстремальных случаях, до прояснения ситуации, носители погон и оружия начинаю организовывать 'очаги спасения', где занимают оборону и спасают в первую очередь себя любимых, своих семейных, ну и вообще - всех кто к ним пробьется. Последних - по остаточному принципу, разумеется.

Днепр тут не стал исключением.

'В осаде' - 20.03.2007г. - 8.00 - Его ведомство только проснулось: топот ног по утру в коридорах, хлопки открываемых - закрываемых дверей.- Здание как будто жило прежней жизнью, но его чутье уже подсказывало, что что-то идет не так: толи утренняя чечетка расходящихся по кабинетам людей ему казалась громче обычной, то ли утренних звонков больше чем надо. Но что-то было явно не так, не так как обычно. Не так, как еще вчера или неделю назад.

Закончив нужные процедуры по экстренному оформлению отпуска и передаче текущих дел своему 1-му Заму - Семину Евгению Борисовичу - высоченному лбу 35 лет, он стал ждать Анюту. Та прибыла без опоздания. Два баула с продуктами были протащены в его кабинет, и Аня - молодая симпатичная девочка, отправлена домой.

А на двери его кабинета красовалась понятная надпись:

'В отпуске до 25.03.2007г - И.О. до возвращения назначен - Борисов Е.Б.'

20.03.2007г. 10.07 - Его мобильный зазвонил в первый раз около 10.00., но Кравчий проигнорировал звонок. - В течение часа ему звонили еще около дюжины раз, с разных номеров - в основном рабочих, но его трубка лишь мигала на столе, показывая номер жаждущего его услышать абонента. - Он сейчас в отпуске - имеет право на 'неответ'. А для решения текущих дел есть И.О. - пусть и отдувается. Сунуться же в его кабинет могут только с санкции Службы собственной безопасности, а для этого нужно сделать что-то ну совсем 'героическое'.

Около 11 часов дня Кравчий тихо матюгнулся про себя, и полез вынимать батареи из мобильных. Сначала из своего, а потом настала очередь жены и детей: целенаправленно сейчас его искать не будут, но вот исключить ситуацию, при которой прикола ради глянут, где это он ныкается - исключить было нельзя.

20.09.2007г. - между 11.00 и 11.30 - В принципе Сергей Петрович не был злонамеренным дезертиром или трусом. Просто он получил очень противоречивую информацию, которой ну никак нельзя было верить, но которой имелось косвенное подтверждение. А посему он, не мудрствуя лукаво, решил последить за событиям - до конца дня. А там, если информация, полученная от 'этого параноика' не подтвердится, он спокойно и с достоинством выйдет из кабинета и отправится в свой заслуженный 4-х-дневный отпуск абсолютно ничем не рискуя. Так сказать его план 'А'. Но вот что делать, если слова 'параноика' будут хоть сколько близки к истине Кравчий не знал...Он как раз думал над планом 'Б', когда, совершенно неожиданно для него случился бунт.

- Я не могу больше тут находится, Сережа. Мальчикам - нужно в школу, мне и маленькому - свежий воздух, а твоей маме - покой, - начала заводить шарманку супруга уже второй или третий раз за полчаса. Тон ее с каждым разом становился все громче, и того гляди, грозил сорваться в истерику. Ну а то, что беременных баб успокаивать занятие долгое и неблагодарное, Сергей Петрович знал не понаслышке.

Фоном ее очередного заявления в этот раз стало тихое нытье детей и вопросительное молчание матери.

Если бы они были дома, он мог бы на нее гаркнуть, 'протиранить' или сделать другой пасс, дрессирующий персональную покорность и общее послушание.

Но сейчас их тут как бы не было, и, несмотря на то, что кабинет его был со звукоизоляцией, шуметь ему ой как не хотелось.

- Юлечка, сядь и успокойся, - голос его против обыкновения был спокоен, сдержан и почти ласков.

- Сережа!- Голос у Юлечки стал дрожать, рискуя окончательно сорваться на взвизг, - что происходит?

- К вечеру увидим, - буркнул Сергей Петрович. - А сейчас надо посидеть - тихо как мышки.

- А делать то нам что?

- Ноут вы с собой взяли?

- Да! Но... - лицо супруги было растеряно, и она явно не знала что делать.

- Вот значит открывай его и ищи...ищи любую информацию в новостях, которая тебе может показаться странной. А если все будет в порядке, то уже вечером мы будем дома. Если я был неправ - я буду очень этому рад.

- Хорошо, Сереженька, но...- договорить она не успела.

Стрельба раздалась неожиданно и практически рядом. Кто-то стрелял в коридоре. Кто-то истошно истерично кричал, а кто бежал и барабанил в двери вдоль всего коридора. И в их двери тоже кто начал стучать, прося о помощи.

Кравчий успел крутануться так, что бы одновременно сделать несколько разнонаправленных движений: прижать к себе жену спиной и зажать ее рот своей правой рукой, обхватив ее бьющееся в испуге тело левой, повернуть к испуганным детям и матери голову и, приоткрыв рот, показать им демонстративно прикушенный язык.

Его поняли все - и дети с мамой кивнувшие головой, и Юлечка, переставшая биться и позволившая своему телу успокоиться в руках мужа. - Открывать дверь Сергей Петрович не стал, хотя голос кричавшего человека узнал почти сразу, и от этого знания на душе у него стало очень нехорошо.

20.09.2007г. -11.03 - Сейчас он слушал лишь то, что мог прослушать, оставаясь незамеченным, ведя лишь пассивное наблюдение за развитием ситуации. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что, сидя в кабинете, и не имея связи, мало что можно понять. Но это было далеко не так - у Кравчего были свои источники - прямые и косвенные, которые позволяли ему анализировать развитие ситуации. Он не мог участвовать в селекторе, но мог видеть интенсивность переговоров и число участников, он не мог знать, куда выезжают машины, но видел, что возвращаются далеко не все, - как автомобили, так и люди в них сидящие.

Ситуация в стране и в мире его сейчас абсолютно не интересовали - повлиять на нее он никак не мог, - так стоило ли обращать на это внимание?! А вот то, что сейчас происходит в 20-30 метрах от него - было для него куда как важнее. Исключения составляли лишь сообщения о 'зомбЯх' или 'обратившихся', как их успел окрестить местный жаргон, - их Кравчий выделял особо.