Газета Завтра 396 (27 2001) - Газета Завтра Газета

А есть ли что-то еще более глубокое в Ларуше? Есть. Обобщая в своих работах движение человеческой мысли от неандертальца к Египту, Греции и Риму, через Возрождение к Новому времени, воссоздавая ход истории за последние шесть тысяч лет, Ларуш всю свою жизнь творит, по сути, некую новую теодицею, оправдание Бога. В антиэнтропийном развитии цивилизации на планете Земля и в творческом, позитивном, приумножающем земные богатства людском труде он видит доказательство непрерывного Божественного присутствия в мире, Его бесконечного, неостановимого творения, Его Воли, составляющей смысл развития всей Вселенной. Именно эти теологические категории являются стержнем эмпирических экономических, финансовых или политологических воззрений Линдона Ларуша, которые неминуемо восстают против того искаженного, "богоотступного" понимания роли человека в космосе, которое господствует на планете Земля последние несколько десятков лет, воплощенное в политико-экономические модели развития человечества под гегемонией англосаксонской цивилизации.

Попытаемся теперь более подробно разобрать экономические и философские взгляды Линдона Ларуша на примере его, пожалуй, важнейшего труда "Физического экономика", написанного в 1994 году.

Начинает Ларуш с доказательства того, что в течение последних сорока лет в мировом хозяйстве, включая "передовую" американскую экономику, наблюдается спад, который приобрел настолько системный характер, что в скором времени грозит обернуться глобальной катастрофой человечества и новыми "темными веками".

Ларуш предлагает непредвзято оценить состояние экономики того или иного государства на основе подсчета типичной потребительской корзины домохозяйства в физических объемах производимых сельскохозяйственных и промышленных товаров. Сюда включены все основные статьи физического потребления плюс две основные категории услуг: здравоохранение и образование.

Если мы вслед за Ларушем рассмотрим изменение потребительской корзины в расчете на душу населения, домохозяйство или квадратный километр на протяжении последних сорока лет, то придем к неумолимому выводу: выработка продукции материального производства все это время неуклонно снижалась практически повсеместно в мире. Сначала это было лишь замедление темпов экономического роста, а затем обернулось "абсолютным упадком".

"С 1967 по 1990 гг., — пишет Ларуш, — уровни производства в расчете на 1 домохозяйство большинства предметов наполнения как производственной, так и потребительской рыночных корзин, упали от 7 до 90%, причем для большинства товаров коллапс составил 40% и больше. Это демонстрирует спад и в производственной, и в потребительской рыночных корзинах в целом и показывает неспособность США обеспечивать воспроизводство".

Ларуш называет три принципиальные причины, которые до сих пор заставляют население развитых стран, и в первую очередь США, закрывать глаза на эту проблему и верить утверждениям политиков об "экономическом процветании". Прежде всего это нынешняя доверчивость большинства населения Земли, оболваненного массовой культурой и принужденного к "политкорректным" формам изъявления общественного мнения.

Вторая причина заключается в элементарной лжи официальной статистики, которая отказывается, например, вычитать из валового национального дохода стоимость невыполненных работ в производственной инфраструктуре.

И третья причина всеобщей уверенности в процветании кроется в господствующей практике счета национального дохода, когда правительства, подсчитывая "прибыль", не желают различать собственно полезное производство и потребление благ и ненужное расширение номинального дохода. С появлением в 1964 году лживой, но влиятельной доктрины "постиндустриальной утопии" огромная масса рабочей силы США и других развитых стран оказалась занятой в различных видах "услуг" типа распределителей "быстрой пищи", игорного бизнеса или финансовых операторов, которые не добавляют ничего к выпуску физического объема чистого продукта, но чья прибыль официально вносится в общую копилку "экономического роста ВНП".

Но в чем же причина того, что ведущие экономисты и политики планеты, обманывая людей, ведут свои народы к катастрофе? На взгляд Ларуша, она состоит в том, что "коллапс был определен главным образом общими дефектами мышления, формирующего политику. Необходимо признать, что этот коллапс был порожден исключительно воздействием тех идей нулевого роста экономики, которые были внедрены в качестве аксиом в мышление Адама Смита и Карла Маркса, а совсем недавно — в системный анализ, введенный в экономику после 1938 г. радикальным позитивистом Джоном фон Нейманом".

Ларуш переходит к анализу того, в чем заключается принципиальная ошибочность идей "нулевого роста" экономики. Дело в том, что системы и Смита, и Маркса, и Неймана, и Дж. М. Кейнса, и Дж. С. Милля — вся британская политэкономия — описывают исключительно энтропийные процессы. "Когда же физическим процессом, таким, как экономический, управляют идеи, математическое представление которых является энтропийным, тогда результатом будет развал любого процесса, который регулируется таким способом".

"Для Смита, Рикардо, Маркса, Милля и фон Неймана прибыль есть нечто, взятое одной личностью из кармана другой в форме, например, торговой прибыли, ростовщичества или некоторого отъявленного спекулятивного обмана типа сегодняшних "бросовых" облигаций", — пишет Ларуш. "На языке фон Неймана для них, как и для сегодняшних мальтузианцев, экономика — это лишь гигантское круглогодичное казино или игра с n-игроками и нулевой суммой". Попутно им французские физиократы доказывали, например, что весь чистый рост богатства общества на душу населения представляет собой "дар природы", а не результат производительного труда человека. "Любимая физиократами Земля-Гея производила все увеличения богатства, а трудящиеся были просто "щиплящим травку скотом” на полях Геи, пережевывающим ее щедрый дар".

Ключом к пониманию экономических догм Смита, Мальтуса, Маркса, Рикардо и прочих Ларуш называет общественную доктрину Джона Локка. Согласно ей, общество людей — это не более чем скопление отдельных единиц, которые движутся хаотично под воздействием лишь трех основополагающих импульсов: "оставаться в живых (жизнь), стремиться к чувственному удовольствию (свобода) и удовлетворять жадность (собственность)". Индивидуум рождается как "чистый лист" без каких-либо врожденных идей и подвластен всем ветрам этого мира. Современный человек — это своего рода животное, с животными инстинктами и животной же жизнедеятельностью, который мало чем отличается от бабуинов, живших 10 миллионов лет назад.

Однако, замечает Ларуш, в подобных рассуждениях что-то не вяжется. "Мы поднялись над теми существами, которые были от природы наделены культурным потенциалом на уровне бабуинов, над тем периодом, когда население Земли составляло не более 10 млн. человек с непродолжительным сроком жизни. Мы вышли на современный глобальный потенциал, когда при достигнутом уровне технологий на Земле могут проживать около 25 млрд. человек и даже больше. Мы сделали первые шаги на пути создания возможностей не только для исследования, но и для освоения космического пространства". На протяжении всей своей истории, и чем ближе к нам, тем больше, человечество непрерывно совершало гигантские революционные открытия, а вовсе не "щипало травку" или "перекладывало прибыль из одного кармана в другой". Антиэнтропийный прогресс человечества сравним, по убеждению Ларуша, разве что с "развитием нашей биосферы или порождением вселенной упорядоченной совокупности элементов и изотопов, представленных в Периодической таблице". Следовательно, простые энтропийные политэкономические системы не в состоянии так просто брать и описывать всю историю человечества и тем более диктовать ему, как жить дальше.

Отвечая на вопрос, чья же политэкономия могла бы более правильно описать прогресс человечества, Ларуш называет имя Лейбница — противника Локка, Смита и Маркса. Именно Лейбницу принадлежит заслуга в разработке идеи тепловых машин и понятия технологии, которые увеличивают общую физическую, а не "ростовщическую", производительность общества на душу населения. Из философии Лейбница вытекает, что от животного мира человека отличает рост плотности населения благодаря росту производительности труда, который “ставит его над другими живыми существами во временной вечности и характеризует отдельного индивидуума как неполный образ Творца”. И сам труд, физическое воспроизводство богатств этого прекрасного мира есть не что иное, как подвизание в делах Бога, сотрудничество с Богом, уподобление Богу в Его вечном антиэнтропийном "подкручивании мировых часов", чтобы те не остановились. Как же чужды были эти идеи разуму теоретика "животного человечества" Джона Локка или Адаму Смиту, состоявшему на службе у британской Ост-Индской компании, занимавшейся опиумной контрабандой и торговлей рабами, или французским физиократам — феодальным землевладельцам и ростовщикам!