Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_"

— Я счастлива, — едва приоткрыв глаза, Рита отдает бездонный океан своей нежности в тихой улыбке. — Так хорошо мне еще никогда не было, прости… если это звучит банально.

— Это звучит приятно, — мурлычет Ольга, ей интересна и очень симпатична эта зеленоглазая вселенная. Тешит самолюбие, предлагает продолжить… после кофе.

«Назад все равно пути больше нет!» — забавляется кто-то невидимый в ее душе.

... Осторожно, кончиками пальцев Рита касается склонившегося над ней лица Ольги, отражаясь в ее глазах, вдруг остро и безвозвратно понимает, что такой не видела себя никогда... нигде... ни с кем...

Ольга нежно целует ее ладонь, а после касается губами губ, на пару секунд задерживаясь, словно решая «продолжить сейчас?». В ее дыхании Рита чувствует очертания слов наверняка на родном, но еще не достаточно изученном языке, прикрывает глаза и улыбается:

— Ты просто не представляешь… как я жила…

Омлет, салат, пара бутербродов, вафли по-венски и свежесваренный кофе — завтрак, приготовленный в четыре руки под обоюдно выбранную музыку, вышел на славу, тем более, что такого зверского чувства голода Рита не испытывала уже очень давно. Ольга тоже очень непротив перекусить.

Устраивать пир девушки решили в комнате на столе, с которого началось их интимное знакомство. Поставив тарелки, сели друг против друга и с аппетитом принялись за еду, мешая с ней короткие фразы, вопросы, ответы.

— Планы на вечер? — между салатом и омлетом переспрашивает Рита, одновременно отчаянно отгоняя пугающие мысли о неминуемом возвращении в «колею». — У меня занятие в политехе по автокаду.

— Вот как? — Ольга мастерски расправляется с бутербродами с кофе. — Изучаешь? — ее голос не только стал мягче и глубже (хотя куда еще мягче), сколько более «кошачьим». В нем Рите слышится довольное урчание почти сытого хищника, отчего мурашки толпами снуют по собственной спине от поясницы к плечам и обратно.

— Я давно хотела его освоить. Просто не складывалось...

Странные две сущности в сознании и теле Риты негласно сейчас примеряют себя друг другу, все еще оставаясь в определенной растерянности, словно из черного и белого теперь обе равномерно пятнисты. С одной стороны их бьет ознобом эхо медленно отступающего напряжения, с другой жаром расслабляет странная вселенская нега. Спокойствие, разлившееся во внутреннем Ритином океане после секса, гасит адреналиновый пожар и этим накапливает новую силу где-то в темно-синей глубине подсознания, снова зовет странными, неслышными песнями, закручивающейся в животе в канаты, почти физической тоски. Она обостряет восприятие, дробя действительность на фрагменты, словно соединяя микро-снимки в странный диафильм с волнами звука, смысла, запаха.

— Если хочешь, я тоже могу провести тебе краткий курс, — Ольга подливает дополна в кружку Риты из кофейника, остальное выливает в свою. Ее улыбка, голос, взгляд — вся она сплошная двусмысленность и провокация.

Словно подшофе, Рита медленно оглядывается на чертежи и комнату в целом, будто ища у них поддержки, боясь/желая снова утонуть в неконтролируемом потоке собственных прихотей.

— У тебя будет время? — в ее вопросе поверхностно-вежливое сомнение, а в глазах стихия, сила трех тысяч сгорающих одновременно солнц.

«Интересно, а они не причиняют тебе физической боли – эти фантомные светила, обреченно пылающие сейчас без возможности возродиться позже заново?»

— Это будет нелегко, но для тебя найду, — продолжает свою игру Ольга. Из-под ресниц она смотрит на Риту, физически ощущая взаимосвязь, обоюдную созависимость. Она полностью в ее власти, им обеим сейчас это доставляет великое удовольствие – одной явно, другой неосознанно. Рита будет послушной и мягкой, если Ольга сумеет справиться с ее диким темпераментом. Их обеих ждет головокружительное приключение, если только Рита доверится Ольге полностью, без остатка и без оглядки на какие-то там страхи и приличия.

— А… Ты бы... хотела… — эти слова даются Рите с немалым трудом. — Чтобы я…

— Еще раз пришла? — лукаво подсказывает Ольга, мысленно потешаясь над необходимостью зачем-то обличать очевидное в человеческие слова, продолжает свою игру, возвращая вопрос. — А ты? — она не отводит прямого взгляда, не отпускает Ритин.

Рита смело и гордо вскидывается в:

— Хотела бы! — понимая краем сознания, что отвечает не столько Ольге, сколько самой себе, своим «нельзя».

«Она так похожа сейчас на юную пионерку, которую разводят на «слабо», — смеется в свою очередь чертик в Ольгином подсознании, но, даже осознавая это, она не спешит (или не может, не хочет) остановиться (это ведь только игра!). — А почему в сослагательном? Передумаешь?

Провокации, словно движения, изучающие глубину допустимой боли, пульсируют, странное чувство бьется в сердце/висках. Рита кусает губы и прячет глаза. Еще немного и весь ее невысказанный мир хлынет потоком слез, смывая все и всех на своем пути.

«А вот этого нам не нужно!» — вовремя решает изменить тактику Кампински.

— Мне будет жаль, — полушепотом звучит Ольгин голос. Губами она касается кончиков Ритиных пальцев, чуть склоняется и заглядывает в глаза, смотрит прямо, серьезно. — Жаль, если ты не придешь больше. Понимаешь?

В душевной пытке появляется привкус крови из прокушенной губы. Не смея отвести взгляд, Рита прячется глубже и глубже в себя, насколько это вообще возможно.

— Нам повезло с тобой встретиться, понимаешь? Мне повезло. Ты фантастически чувственна, — негромко, мягко продолжает Ольга. — Любить тебя — привилегия избранных. Именно так я себя ощущаю рядом с тобой. Ты нереальна, обалденна... и мы не дети, поэтому не будем смущаться, называя личные качества своими именами. Ведь...так?...

Теряясь в Ольгином взгляде, в тщательно выстроенном лабиринте негромких слов, Рита просто боится поверить ей/им до конца. Но ориентиры все сбиты, а новые меры добра и зла пока не найдены, не утверждены. В паузе меняется музыка. Мелодичная баллада на еще более проникновенную. Ольга не торопит, но непременно ждет ответа, и Рита знает об этом. Знание обязывает...

— Так, — едва слышно звучит голос Риты. Ее внутреннее падение в бездну вынужденно замедляется в странной точке невозврата. Обе, Рита и Ольга словно в невесомости, заполненной музыкой, солнечным светом и обещанием новой близости. Будто в первый раз, словно до этого ни разу еще не касалась, Ольга едва уловимо, кончиками пальцев очерчивает овал лица Риты, манит к себе, перетекая взглядом в поцелуй, где, прикрыв глаза, ощущает мир иначе – изнутри и одновременно снаружи.

— Я хочу тебя, — шепчет в ушко. — Без лишних вопросов о том, кто на самом деле мы там, за этой дверью. Это неважно здесь и сейчас… Ты согласна? … Я вижу, что да…

Изголодавшись достаточно долгим воздержанием, Ольга смаковала девушку, как хорошее вино, которое можно, конечно, выпить залпом, но куда приятнее по глоточку, по сантиметру, не торопясь исследовать руками географию тела. Чувствовать, как сначала в нем успокаивается напряжение страха, дрожь неуверенности и смущения, а затем волнение переходит в иное русло — возбуждения, жара, желания именно ее, Ольгиных, касаний.

Истосковавшись в пожизненном своем заключении в тюрьме самоограничений, внешних приличий и правил, Рита сначала несмело и недоверчиво выглядывала во вдруг приоткрывшиеся двери, ведущие к неизвестности свободы. Первый шаг, как разверзшаяся бездна у ног. Дух захватило от стремительного падения вниз. В глазах темнело головокружительным страхом — что я делаю? Это не я!

— Доверься мне, — шептала Ольга. — Все хорошо, мы не падаем, мы летим.

Небесный атлас стелился их второй кожей, скользил мягко и нежно. Ольгины ласки становились откровеннее, а дыхание Риты окрашивалось легкими стонами, когда, перестав себя сдерживать, она услышала/ощутила Ольгу иначе, и тогда удовольствие удвоилось взаимностью.

Понимая, что ничего подобного в жизни Риты еще не случалось, Ольга не торопилась, словно заново переживала с ней свои ощущения от первого собственного открытия мира чувственности, с той лишь поправкой, что теперь она гораздо точнее знала маршруты удовольствий. Впрочем, этот опыт нисколько не умалял ее собственного интереса, а был лишь инструментом в арсенале исследователя.