Нужный (СИ) - Руслан Ряфатевич Агишев

* * *

Высокий доходный дом из красного кирпича пусть и находился на одной из центральных улиц столицы, но за массивной кованой изгородью и высокими соснами его было особо не разглядеть. Отваживала любопытствующих и пара мордастых дворников с косой саженью в плечах, оттого больше похожих на бандитов-грабителей из подворотни. Правда, желающих попасть внутрь особо и не было. Уличная пацанва здесь сроду не появлялась, опасаясь получить метлой по хребтине. Прохожим, совершавшим променад, тоже здесь делать особо было нечего.

Те же, кто появлялся вблизи, были отнюдь не случайными прохожими. Хорошо одетые, с лоснящимися лицами и золотыми часами в жилетках, они быстро проходили через ворота и сразу же направлялись к высокой каменной лестнице. Иногда помимо хорошо одетых господ тут появлялись и люди, одетые попроще — в потертый пиджак, видавшие виды брюки и сапоги в гармошку. Частенько у них были сбитые кулаки и красовались изрядные царапины на лице. Словом, так себе публика, которой скорее место в кутузке, а не на улице.

Тем удивительнее был проезд через ворота небольшой повозки с соломой и громадными лакированными часами, обложенными для сохранности парой овчинных тулупов. На козлах сидел совсем юнец, сопливый совсем, с важным видом поглядывавшим по сторонам. Сразу было видно, что он здесь не случайный человек, а право имеет.

— Вроде правильно все рассчитал… Местным паханам часто подарки привозят, — тихо-тихо бормотал Рафи, правя в сторону высокого крыльца. Одним глазом при этом нет — нет да и косил в сторону своей «непростой» поклажи — здоровенный, с человеческий рост, часов в лакированном черном деревянном футляре. Дорого и богато, как говорится. — А мой подарок тоже ко двору придется. Выглядит так, что к нему рука сама тянется.

Прикрикнув на конягу, потянул поводья на себя. Повозка как раз у самого крыльца встала. Сейчас, как пить дать, местная охрана выйдет. Рафи уже несколько дней за этим домом наблюдал и все как следует изучил.

— Главное, чтобы раньше времени, никакой обалдуй крышку часов не открыл, — парень осторожно погладил лицевую крышку, через которую были видны роскошный циферблат, фигурные золоченные стрелки. — Не должны… Черт, а то начинка больно чуткая. Не так тряхнешь и мигом к Святому Петру отправишься… А вот и охрана.

А на крыльце, и в самом деле, показались двое мужчин в дворницких фартуках и окладистых бородах. Правда, Рафи готов был сейчас с кем хочешь об заклад побиться, что из дворницкого у них только эти самые фартуки. Душегубы это, чистой воды, что воровских королей охраняют. Вон, как у них одежда сбоку топорщится то ли от револьвера, то ли от хорошего тесака.

— А ну пшел отседова! — сразу же рявкнул двухметровый амбал с рябым лицом, что спускался по лестнице первым. — Че здесь забыл⁈ Поди с торговлей? Ничего нам не надо! Здесь сурьезные люди живут, а не всякая шелупонь. Вали отседова, пока леща тебе не выписал!

Второй, чуть по ниже ростом, но такой же крупный, просто молчал. Медленно спустился по лестнице и застыл у дома, крутя головой по сторонам. Осматривался, похоже.

Рафи, выдержав паузу, тут же принял опасливо-пугливый вид. Даже слезу попытался пустить для достоверности.

— Не бейте, дяденьки! Не бейте, Христом Богом прошу! — заканючил он, медленно слезая с повозки. Носом то и дело шмыгал, ладонь пытался стереть несуществующие слезу. Словом, всем своим видом показывал, что очень сильно испугался. — Я же вот не сам пришел… Меня послали…

Шустро заворошив солому в повозке, он начал очищать часы. «Товар» нужно было показать лицом, чтобы у них «слюни потекли».

— Заречная кодла прислала со всем уважением… Кланяться велела подарком, — тут же поклонился, достав вихрами до самой земли. — Велели передать, что настоящие аглицкие часы нашли. Мол, для от всего честного обчества подарок. Со всем уважением…

Расчет, честно говоря, был хорош. Судя по наблюдениям Рафи, именно сюда стекались все подношения со стороны воровского мира. Приносили свертки с деньками и драгоценными' цацками, привозили дорогую мебель и тому подобное. И его часы должны были «пойти в самый кон».

— От заречной братвы, говоришь? — задумчиво проговорил второй амбал, подходя к повозке. Облапил часы, сметая с них солому. — Знатные котлы-то. Паханам в самый зачет будут.

У Рафи в душе екнуло. Похоже, они клюнули. Невооруженным глазом было видно, что подарок признали годным.

— Хватайся, че встал? Пока паханы здесь, показать нужно, — здоровенный деревянный футляр они подхватили, словно пушинку. Хотя весу в нем было под сотню, если не больше килограмм. — А ты чего трешься здесь?

Рафи с заискивающим видом проговори:

— Сказать чуть не забыл, — он показал в сторону часов. — Как часы поставите на пол, дверцу откройте, чтобы механизм завести. Ключ тоже там лежит.

Рябой скорчил недовольную гримасу. Мол, еще слушать всякую соплю малолетнюю.

А Рафи, провожая их внимательным взглядом, скрестил пальцы. Едва же они скрылись за дверью, быстро прыгнул в повозку и хлестнул поводьями по крупу коняги. Чтобы не случилось дальше, ему нужно было срочно убегать отсюда.

— Даже если раньше дверцу откроют, не критично… Считай, целых пять кило тротила всех выметут, словно метлой.

Уже выехав из-за ограды, он начал беспокоиться. Взрыва все не было и не было. Все сроки вышли.

— Чего они там ждут? Не любопытные что ли? Я же сказал, что часы прежде завести ну…

И тут бабахнуло!

Ба-а-а-ах! Позади него раздался громкий хлопок!

* * *

Михаил Павлович Мирский махнул рукой, отпуская своего помощника. Высокий офицер, затянутый в щегольской черный мундир, молодцевато щелкнул каблуками сапог и отвесил короткий поклон. И, придерживая ножны палаша, пошел в сторону экипажа.

— Что-то подозрительно тихо, — в задумчивости проговорил шеф столичных жандармов, вслушиваясь в «висевшую» в доме тишину. Необычно, что и говорить. — Катя что ли еще не пришла… Эта егоза давно бы уже прибежала, — улыбка сама собой появилась на губах, едва только про дочь вспомнил. — Странно.

Недоумевая, начал подниматься по лестнице на второй этаж. Там был личный кабинет супруги, где она частенько пропадала. Возможно, и сейчас там с чем-то возилась.

— Нет, кто-то все-таки есть в доме…

На последней ступеньке мужчина остановился, услышав какой-то странный звук. Чей-то разговор, кажется. И, вроде бы, голос супруги узнал.

— … Все, сударыня, разговор окончен! — действительно, это был голос супруги, Анастасии Мирской. Причем, в ее голосе отчетливо слышались недовольные нотки. — И не смей повышать на меня голос. Как я сказала, так и будет…

У Мирского брови удивленно поползли вверх. Он даже и не ожидал, что его супруга могла таким тоном говорить. Причем ее голос доносился из