Тот, кто ходит сам по себе - Евгений Щепетнов

Вот такой мне показалась Амалия – стройненькая, симпатичная (даже без макияжа она была в высшей степени мила и свежа). Неглупая, не стервозная, животных любит! Хм-м… котов!

И тут же спросил себя – как же я мог когда-то позариться на свою женушку, оперативно переместившую меня в кошачье тело посредством полета без парашюта? И не дал ответа – в очередной раз. Нет его и быть не может. Кроме одного – любовь зла, полюбишь и… хм-м… козлицу. Любил я ее, болван эдакий! Даже сейчас мысль о бывшей жене слегка будоражит мою кровь. А что говорить о той минуте, когда я ее встретил!

Хлопнула дверь, я постарался поближе прильнуть к проклятой решетке, которая не давала мне рассмотреть комнату. Отдушина располагалась в углу, а вход в комнату слева, и из отдушины не виден. Слышал шаги, чувствовал запах негодяя, но не более того. Похоже, он ходил за деньгами – явственно слышен звон пересчитываемых монет. Графенок, видать, бросал их на стол, бормоча под нос какие-то туманные угрозы, в состав которых входили некоторые сексуальные действа в адрес моей новой подружки. Эти действа отличались большой прихотливостью, и я слегка удивился – неужели в Средние века умели так искусно развлекаться в стиле садо-мазо? Вероятно, зря мы считаем наших предков такими уж тупыми в сексуальном плане!

И тут же скривился – вот я болван! Это же другой мир! Совсем другой! Не Земля! Тут может быть все что угодно! С какой стати я провожу параллели между земным Средневековьем и здешней жизнью?! Это же просто глупо!

Отзвенели монеты, глухо стукнул ящик шкафа или комода. Забулькала жидкость – выпивает? Заскрипела кровать, и снова тишина… почти тишина, если не считать тихого сопения.

И опять мысли – ну как, как я найду этого кадра? Посредника между злодейским киллером-колдуном и заказчиком? М-да… проблема, однако! Чукча не знает! Чукча тихо сидит в засаде и ждет зверя! А зверь где-то бродит… зверь все не идет!

Поднялся, подошел к решетке, понюхал – пахло железом, пылью и крысами. Решетка плотная, лапа не пролезает. Крысе не пролезть, точно. Котам – тоже.

Подивился – неужели на самом деле решил влезть в комнату, полную злодеев? Пока одного злодея, да, но скоро прибавится другой. Так что же, что делать?!

Аккуратно потрогал решетку лапой, толкнул. Решетка совершенно неожиданно дрогнула, поддалась! Я замер, тихо выдохнул, едва не мяукнув. Решетка не закрыта! Почему? Забыли?

Снова потрогал, усилил нажим, действуя правой лапой. Решетка повернулась на петлях, я постарался открыть совсем, прижать ее к стене, каждый миг ожидая крика, шума, летящего снаряда в виде здоровенного башмака. Нет, все тихо, спокойно, сопение в комнате ровное, тон дыхания не изменился. Хорошо все-таки иметь кошачий слух! Но лучше бы человечий, черт подери… вместе с телом.

Хозяин комнаты лежал на подобии дивана – роскошном, обитом чем-то вроде серебристой парчи. Глаза его были закрыты, в уголке рта пузырилась слюна, и выглядело это все довольно противно. Может, потому, что я знал об этом парне то, что я знал, а может, просто потому, что никогда не любил красавчиков-мажоров.

Нет, я сам не был мажором! Ну да, потомственный москвич, да, родители, можно сказать, обеспеченные люди, но я никогда не был разнузданным наглым мажоришкой, сидящим на шее родителей! Я учился, работал, зарабатывал! Квартиру купил отец? И что?! Никому отцы не помогали, что ли?! Будут у меня дети, и я им помогу! Если возможность будет. Хм-м… дети? Котята? Тьфу!

Размышлял я секунд десять, не решаясь действовать, потом мягко спрыгнул в массивное кресло, сделав все, чтобы не создать много шума. Это удалось, мягкая подушка спружинила, а я тут же шмыгнул под столик у выхода и затаился там, задыхаясь от запаха ношеных башмаков.

Проклятый вонючка! Это же надо так запускать свои ноги! Он их никогда не моет, что ли? Или просто нюх у меня слишком чувствительный? М-да-а… Плохо же кошки нас воспринимают. Мы для них вонючки, да еще и сумасшедшие вонючки! Делаем СТРАННОЕ. Иногда – мерзкое. Попробуй, объясни кошке, зачем ее надо стричь? С точки зрения кошки, сие деяние отвратительное, глупое, жестокое и коварное – вместо угощения хозяин хватает доверившееся ему существо, зажимает и делает больно страшно жужжащей мерзкой штукой!

Вовремя спрятался. Буквально через несколько секунд после того, как я спрятался под столик, в дверь осторожно постучали – три раза, потом еще два, будто шифр. Может, это и был шифр, потому что хозяин комнаты тут же вскочил с подушек дивана и шагнул к двери, шлепая по каменному полу носками, вызвавшими у меня бурю чувств, главным из которых было отвращение. Ужасно хотелось высунуть лапу из-под ткани и цапнуть за пятку! Еле сдержался. Все-таки кошачье вылезает из глубин души, и если не контролировать себя…

– Ты готов? – Голос принадлежал совсем молодому человеку с буквально ангельским, чистым и ясным лицом – ну просто-таки иконописное лицо! Посмотришь на такого и подумаешь: «Ну разве этот мальчик может сделать что-то плохое?! Да на него ведь наговаривают!» Небольшого роста, худощавый, темноволосый, неброско одетый – прилежный студент, честный парень, разве он может искать киллера для невинной девушки, отказавшей ухажеру? Но это был именно он – посредник, советник, демон в человеческом обличье.

Демон?! Тьфу, как они загадили мозги со своей чертовой магией! Придет же в голову…

– Готов. – Голос был хриплым, то ли со сна, то ли от пьянки. От его хозяина за несколько шагов несло какой-то низкопробной сивухой. Что они тут пьют? Гадость какая-то! Нет бы наладить производство чего-то вроде шампанского или виски! Впрочем, перегар всегда отвратителен, что бы ты ни пил накануне.

– Я имел в виду деньги, – мягко пояснил пришелец. – Ты все сделал? Деньги принес? Я смотрю – ты пьян?

– Пьян я или нет – какое тебе дело? – грубо бросил хозяин комнаты. – Вон там, в ящике. Пересчитай.

Пришелец выдвинул ящик, достал кожаный мешочек, вытряхнул на стол желтые и белые кружочки. Быстро потолкал их пальцем, пересчитывая, и удовлетворенно кивнул:

– Все в порядке. Ну что же, все так, как и договаривались. Я удаляюсь. Если что – ты знаешь, где меня найти.

– Знаю, знаю! – Парень прищурился и многозначительно кивнул головой. – Два месяца тебе, и я хочу увидеть, как она умрет в муках! Два, повторяю, не три! И пусть чахнет, пусть умирает, как больное животное! Как жалкое, раздавленное колесами телеги животное! Как… как…

– Я понял тебя, – не очень вежливо перебил собеседник. – Зачем повторяться? Кстати, ты забрал назад свое заявление? Из ректората?

– Эти старые твари отказались его вернуть. Говорят, будем разбираться, обвинение в черной магии слишком серьезно.