Возрождение императрицы - Яна Тихая

— Попытаешься повторить этот фокус вновь, — жесткие тон вывел меня из неги иллюзии. — И я уже не остановлюсь.

Только после произнесенных слов я почувствовал, как острый кинжал твердо прижат к моей шеи, в том месте, где бежит живительная артерия. Теплая кровь ровной струйкой стекает на темный камзол. А в глазах Лики застыла — ненависть.

Мгновение и мои объятья разжались. Холодная сталь молниеносным движением была убаюкана как послушный котенок на маленькой ладони.

Легко и мимолетно, словно не было того наваждения, словно для нее ничего не значило, словно наша связь не начала вновь зарождаться, Лика отошла на десяток шагов. Развернувшись ко мне спиной, в сторону деревянной доски для метания кинжалов, принцесса продолжила свою тренировку.

— Почему мои порталы блокируются? — совсем будничным тоном, не отвлекаясь от своего занятия, поинтересовалась Лика.

— Не только твои, — в унисон ответил я, — Но и всех находящихся на территории замка. Меры безопасности перед коронацией.

Лика молчала, лишь на долю секунды остановившись, видимо обдумывая сказанное. Затем вновь холодный метал начал пронзать свою цель на другом конце поля.

— Ангел…

От моих слов Лика, вздрогнула, железный клинок так и остался в крепко сжатой руке.

— Ангел, — как можно мягче повторил я, — Давай не будем все усложнять. В нашей жизни уже достаточно было трудностей. Просто скажи, что ты намерена, делать дальше?

— Я? — искренне удивилась вопросу Лика. — Пережить сегодняшнею ночь и завтра на рассвете отправиться в Залирию, — ответила принцесса так как будто все уже было решено.

— Зачем? — резко бросил я. — Что тебя там держит? Что тебя туда тянет?

Лика не ответила. Да и какого ответа я ждал? Жених? Любимый?

«Этого не может быть! Она любит меня! Одного меня! Я это чувствую! Ощущаю, как воздух. Так как и страх…», — кричало мое сознание.

А мой Ангел молчал, продолжая крепко сжимать холодную рукоять в руках. Ее взгляд пустой и безжизненный был направлен вдаль к границам Таноса.

— А ты так уверен, что я останусь рядом с тобой? — тихо, практически шепча, произнесла Милолика.

— Твой долг быть рядом со мной, — я не узнавал своего голоса. Жесткий и всесильный, он не признавал неповиновения. — Всегда! Рядом! Вместе со своим мужем…

— Мой муж умер десять лет назад, — словно острый клинок, перебили слова Лики.

— А кто же я? Ангел, ответь мне честно, кто я для тебя? — я практически кричал.

Медленно словно примеряясь, осторожной поступью подошла ко мне принцесса. Клинки неподвижно остались лежать на столе. Лишь в шаге от меня девушка остановилась, упрямо смотря сквозь меня:

— А ты лишь сын того кому я благодарна жизнью и детством…

— Прекрати, — жестко перебил я. — Я не верю, — мои губы шептали практически над самым ушком. — А знаешь почему? Потому, что ты всякой раз прячешь свои прекрасные глаза от меня. По тому, что твое сердце бьется маленькой птичкой в груди, готовое в любой момент сорваться в мои объятия. А кровь пылает, словно раскаленный уголь. Ты придумала себе необычную историю о самопожертвовании. Но это не твое желание. Не твоя судьба.

Я замолчал. Милолика словно оцепенела, казалось, что даже дыхание замерло на мгновение, вслушиваясь в мои слова. Секунда, и я склонился ниже, теперь мои губы практически касались мочки:

— И чтобы снять с тебя груз твоей надуманной помолвки, я тебе дам небольшую подсказку, — медленно растягивал я каждую фразу. — Ответь мне Милолика Донат Декар Валлийская, принцесса Таноса, каким именем ты назвалась во время своей помолвки? Под каким именем ты произнесла клятву?

Вдох понимания был для меня лучшим подтверждением собственных заключений. Теперь я со спокойной душой мог удалиться, дав Лики, немного времени прийти в себя. Быстро, пока принцесса не успела надумать очередных фантазий или ухватиться за не значащие фразы, я поспешил уйти.

— Дерек, это мое будущее! — в след попыталась возразить мне Милолика.

Но я уже ее не слышал. Уверенно и твердо я направлялся в сторону замка. Через час на небе зажгутся первые звезды, и часы начнут свой обратный отчет. Еще немного и Милолика осмелиться сделать свой выбор.

— Ты был прав, ваза была великой милостью. В следующий раз я буду уходить от меча или стрел, — из плотных зарослей деревьев ко мне подошел Герион, протягивая белый платок.

«А я уже успел забыть», — принимая лоскут, подумал я.

Рана уже успела затянуться, лишь застывшая на шеи кровь делала мой внешний вид как минимум интригующим. Кто посмел нанести рану принцу империи? Вампир поступил, правильно появившись сейчас передо мной. Не стоит давать повод для сплетен многочисленным гостям. Необходимо привести себя в порядок, прежде чем появляться в толпе сильнейших и опаснейших жителей Таноса.

— Смотрю, твой план как никогда близок к провалу, — философски заметил советник, принимая обратно испачканный платок.

— Еще одно слово, и ты точно не увидишь конца этой истории, — быстро направляясь в сои покои твердо, проговорил я.

«Нет моя родная. Еще рано говорить о будущим. Нам еще долго предстоит копаться в настоящем».

Первым, что чувствуешь, попадая в Темную империю — это Тьму. Не просто пространственную темноту или отсутствие света, а осязаемую, плотную и смертельно холодную Тьму. Именно в такие моменты по-настоящему начинаешь ценить солнце, его яркие теплые лучи. Свет это начало всего: основа жизни, чувств, отношений. А во мраке скрывается лишь одиночество и пустота.

— Добро пожаловать король ДеВир в Танос, — казалось, голос звучит отовсюду.

В ту же секунду темнота отступила. В большом каменном зале без единого окна начали один за другим зажигаться сотни факелов. Только сейчас я смог оглядеться, зал для переноса был не обычной формы. Создавалось впечатление, что он состоит из множества углов, в которых, не смотря на свечение многочисленных огней, затаилась та самая живая Тьма. В каменном колодце было не привычно тихо: не шороха, не звука, не дуновения ветерка, не треска огня.

— Смею, надеется, что переход не причинил Вам неудобств? — и снова голос прозвучал от каждой стены.

Но мое одиночество продлилась не долго, из одного из углов большим сгустком черной массы оторвалась тень. По мере приближения к центру она начала приобретать вполне живые, человеческие очертания. Обычный мужчина, без возраста и особых примет. Все было в нем заурядно: не высок и не низок, не плотен, но и не худ. Все его черты будто ускользали, не за что было зацепиться. Слишком простой и обыкновенный.