Холод юга - Артем Каменистый

Цапий скривился:

— Других у нас нет. К тому же, как все горцы, они нечисты перед Богом, а потому и относиться к ним следует строже. Ты же не хочешь, чтобы это пепелище осматривали наши братья, мараясь об яд?

Либерий покачал головой:

— Пусть эти пьяницы сами травятся древней пакостью.

— Яд не древнее прошедшей ночи.

— Вы знаете, что я имел в виду.

Хрюк, подойдя, первым делом шумно очистил левую ноздрю с помощью зажатой правой и резкого выдоха, после чего гнусавым голосом прирожденного вруна доложил:

— Там ничего не осталось. Все погорело или раскидано. И еще кислятиной несет, будто капуста в кадке подгнила.

— Тела или следы? Вы нашли что-нибудь? — раздраженно уточнил Цапий.

— Ничего там нет, хотя мы сильно не смотрели. Боязно, и кислятина такая едкая, что в носу свербит нестерпимо. Но за лагерем вроде след есть.

— Вроде?

— Ну тут дело такое… Похоже, будто на лыжах кто-то прошел. А может, и не на лыжах. Уж больно неуклюже шел. Будто падал через шаг. А еще снега столько намело, что не понять толком.

— Но это точно след человека?

Охотник пожал плечами:

— Сколько живу, не видел, чтобы дичь такой оставляла. Да и не слышал. Поговаривают, что за Подонцом встречаются твари вообще ни на что не похожие, ликом пострашнее тещи Техно и падкие до человечинки, ну так до него отсюда путь неблизкий.

Либерий, быстро обдумав полученную информацию, озвучил свой вывод:

— Этот след появился не раньше ночи. Будь иначе, его бы совсем замело.

— Похоже, так, — кивнул Хрюк, искренне считая, что его мнение безумно интересно всем присутствующим.

Скривившись брезгливее, чем прежде, Цапий указал в сторону лагеря:

— Сходите, хорошо осмотрите эти следы. Изучите их хотя бы на тысячу шагов.

— Тысяча — это сколько? — не понял Ренатий, или, что скорее, пытаясь затянуть время, чтобы увильнуть от работы.

— Хрюк тебе объяснит. Идите.

Подождав, когда охотники удалятся, Цапий обернулся к Либерию:

— У нас заканчивается продовольствие. Надо возвращаться.

— Возвращаться?! Да это наверняка следы технотварей. Или хотя бы тех, кто что-то о них знает. Ведь все это, — Либерий указал на пепелище, — их рук дело.

— У нас нет продовольствия. Я не могу рисковать воинством Церкви. Лошади падают одна за другой, скоро нам придется нести амуницию и оружие на плечах, а затем и сами начнем умирать. Слишком тяжел оказался путь, пора разворачиваться.

— Те, кто оставили след, опережают нас на часы. Если не жалеть сил, быстро их догоним.

— Они тоже могут не жалеть сил. От лошадей по такому снегу толку мало. Даже эти пьяницы на лыжах могут ходить быстрее любого из нас. А если эти люди такие же умелые? Нет, брат, хоть и обидно останавливаться, но я командую возвращение.

— По возвращении я буду вынужден доложить иерархам о вашем малодушии! — в бешенстве, помноженном на отчаяние, выдал Либерий. — Мы ведь несколько месяцев потеряли на поиски древней скверны. Нам пришлось использовать невосполнимую силу артефактов, чтобы сломить горцев, шесть наших братьев потеряли, я уж не говорю о павших в битвах летом и по осени. И теперь уходить?

Цапий, тоскливо уставившись на юг, еле слышно произнес:

— Сколько ни идем, они нас постоянно опережают. Смирись, брат. Мы просто не рассчитали своих сил.

— Но мы пока не голодаем.

— Однако рационы сокращены, а это плохо — слабеем.

— Можно поискать дичь.

— Здесь ее нет. Лишь зайцы да лисы, и куда реже что-то стоящее. Даже сволки на зиму отсюда уходят. Мы только потеряем силы и время ради этих крох.

— В горах дичи было больше, по пути назад будем ее добывать.

— Она разбегается от нашего воинства. Слишком нас много. Сотню еще как-нибудь можно прокормить дичью, но две тысячи никак.

Слова Цапия навели Либерия на другую мысль:

— А что, если разделить отряд? Большая часть вернется, а остальные продолжат погоню.

— И в чем смысл?

— Тех, кто пойдет по следу, надо будет обеспечить продовольствием за счет основных сил.

— То есть отдать все? И как же они будут возвращаться? В зимнем походе достаточно два-три дня не поесть, чтобы свалиться от усталости.

— Будут есть лошадей.

— Которые сами падают с такой скоростью, что скоро ни одной не останется.

— Брат. Достаточно сотни воинов — это не так много.

— Даже двух тысяч может не хватить для битвы.

— Я бился с этими древними, не такие уж они и сильные оказались.

— Скорее странные. К тому же слабыми их тоже не назвать: вы их не победили, и потери оказались большими.

— Им помогли горцы.

— Кто знает, что им поможет здесь, рядом с землями Тьмы?

— Полсотни воинов. Брат, всего полсотни воинов, и ты с чистой душой скажешь иерархам, что сделал все возможное.

— Гибель еще полусотни воинов мне будет трудно объяснить иерархам.

— Хорошо. Дай мне всего десяток. Это ведь так немного.

— Брат, тебе стоит поумерить свой пыл. Тебя уж точно никто не обвинит в ненадлежащей настойчивости. Это моя ответственность, и я сам буду держать ответ.

— Все знают, как я ненавижу этих тварей. Никто не поставит в вину, что меня оставили с малым отрядом в степи. Такое уже бывало, и я часто побеждал. Хотя бы пять братьев, только выбирать я их буду сам.

— Ты погибнешь…

— Здесь степь. Тварям не спрятаться. Мы выследим их и убьем. Они такие же смертные, как мы.

— В том-то и дело, что мы смертные, а смерть здесь повсюду.

— У нас арбалеты. Плененная древняя сказала, что главная тварь лишилась своего самого сильного оружия. То, что осталось, не так опасно. Мы расстреляем их издали. Тем более если ты отпустишь со мной брата Легду.

— Легда? Гм… Он, пожалуй, в степи не промахнется.

— Он нигде не промахнется. Даже с выколотыми глазами. Еще хотелось бы взять братьев Дония и Герена, они тоже хороши с арбалетами. И хорошо бы еще Нукнеция взять. Он один из немногих, кто владеет луком неплохо, а иногда это оружие очень кстати.

— Легда, Доний, Герен и Нукнеций… Четверо. Кто пятый?

— Пятым пойду я.

— Так ты и себя включил в эту пятерку?

— Я простой брат, не буду же считать себя отдельно?

— Да уж, в гордыне тебя не упрекнешь… Либерий, подумай еще раз. Ты нужен церкви, стоит ли рисковать так из-за каких-то тварей? Мы все равно их достанем, рано или поздно.

— Технотварям нельзя давать время. Ты же знаешь, что из этого может получиться.

— Да, знаю. Но эти до сих пор ничего значительного не совершили. Их поведение не выглядит опасным. Даже убивали они, лишь защищаясь.