Hitman: Враг внутри - Уильям Дитц

Итак, он связал Гомара полотенцами и вставил в рот кляп, в надежде, что его не обнаружат хотя бы до следующего дня.

Наконец, после стольких дней ожидания, агент был готов.

Номер отеля состоял из хорошо меблированного зала, спальни и ванной комнаты. Все было заклеено бежевыми обоями, красивыми черно-белыми фотографиями Сахары, а пол был аккуратно выложен кафелем. В комнате был установлен кондиционер, поставленный на 20 °C, и наполнял ее прохладным воздухом, пока американец готовился к предстоящему вечеру.

Уэйн Бедо мог ходить, хотя и с трудом, и сейчас стоял напротив зеркала в ванной и надевал футболку, как услышал стук, за которым последовал знакомый щелчок, когда дверь открылась и закрылась.

— Натан? — поинтересовался американец. — Это ты?

— Нет, — ответил Агент 47 с прохода. — Мистеру Гомара стало плохо, поэтому они послали меня вместо него. Можно мне войти?

Бедо выругался, опустился в инвалидное кресло и выехал в зал, где стоял высокий мужчина в красной феске.

— Меня зовут Куфа, — солгал наемный убийца. — Разрешите помочь вам надеть носки и туфли.

Бедо знал, что нельзя доверять незнакомцам, но человек с тонкими усами был явно знаком с Гомара и имел ключ-карту. Это, плюс немедленное предложение помочь Бедо, успокоило американца.

— Да, — ответил он. — Они в шкафу в спальне.

Больше часа потребовалось, чтобы одеть Бедо, усадить в кресло и выкатить его в коридор. И когда они оказались снаружи, Бедо вдруг приказал 47ому остановиться.

— Моя маска осталась в шкафу в спальне, — уныло сказал он. — Иди, принеси ее.

47ой вернулся в комнату и подошел к шкафу, где маска Бахуса — вместе с гирляндой искусственного винограда — лежала на самой верхней полке. Агент 47 был поражен сходству редких бровей, больших пристальных глаз и торчащих зубов с настоящей внешностью Бедо.

Он вернулся в коридор, после чего относительно легко спустился с американцем в гараж отеля, погрузил в снабженный лифтом фургон и выехал из отеля. Но из-за плотного движения, дорога из отеля «Оазис» в приют Аль Фулани заняла целых сорок пять минут; возле приюта служебный персонал помог выгрузить своего гостя в инвалидном кресле. И хорошо знакомые с американцем охранники махнули двум людям внутри лишь мельком проверив его личную карточку.

Раздался громкий гудок, когда инвалидное кресло и пара сильверболлеров проехали через металлодетектор, но этого и следовало ожидать, учитывая весь металл в коляске. Поэтому их пропустили без дополнительной проверки. Камердинер отогнал фургон, когда 47ой прикатил кресло в большую приемную комнату. Лестница вела вверх на второй этаж, стены были заклеены красными обоями, а стол с напитками и едой был установлен в самом центре холла. Окружающая обстановка больше подходила для публичного дома, чем для приюта для сирот. Впрочем, это и был публичный дом.

Однако, судя по сильному макияжу, плохо одетым мальчикам и девочкам, которые подошли поприветствовать американца, это был не просто публичный дом, а один из тех, что посещали клиенты-педофилы со всего света, большинство из которых носили маски дабы их никто не узнал.

Бедо поприветствовал двух девочек, усевшихся к нему на колени, когда наемный убийца оглядывал комнату. Проникнув в приют, его план был завести Бедо в мужскую уборную, задушить удавкой и пристроить его там. Сделав это, он бы стал поджидать, когда Аль Фулани зайдет в туалет. Уколов марокканца снотворным, 47ой привязал бы его к инвалидному креслу Бедо. Охрана, если таковая появится, будет заманена в туалет и застрелена из сильверболлеров, снабженных глушителями, провезенных в кресле.

Поэтому, с маской Бахуса на лице, Аль Фулани будет относительно легко провести мимо охраны, погрузить в фургон и вывезти в сельскую местность.

Но если он и Бедо исчезнут в туалете надолго, это может привлечь внимание. Поэтому ему нужно было знать, что Аль Фулани здесь. Он был уверен, что узнает его даже в маске — благодаря особому обращению к нему со стороны обслуживающего персонала. Но внутри не было ни одного признака его присутствия.

Пока что не было.

47ому пришлось выкатить Бедо в помещение, некогда служившее бальным залом, когда так называемых «гостей» пригласили смотреть «шоу талантов». Стены были увешаны зеркалами, которые приумножали все, что происходило вокруг, и, тем самым, усиливали эффект. Осветительная решетка покачивалась над низкой круглой платформой в центре, служившей сценой. Гостям предложили сесть вокруг платформы, оставив два прохода, через которые будут входить и уходить исполнители.

Данное зрелище вызвало неприятное ощущение в животе Агента 47. Постановка напоминала спортивный зал психиатрической лечебницы, и вызвала воспоминания представлений, которые проходили там. Вместо секса со взрослыми, как это делали сиротские дети, наемного убийцу и его братьев-клонов заставляли жестоко драться друг с другом.

Когда зрители зааплодировали, и дюжина полураздетых мальчиков и девочек вышла, чтобы предоставить пародию на соревнование красавиц, наемный убийца обнаружил, что переживает другое событие, произошедшее много лет назад.

Была зима. Отопительная система психиатрической лечебницы была давно сломана, и воздух внутри спортзала был ледяным. Таким, что мальчик по имени 47ой мог видеть белый пар от дыхания, когда он и его братья прошли через двойные двери и вышли на потертый пол из твердой древесины.

Когда они выстроились в ряд напротив боксерского ринга, мальчиков представили аудитории, которая состояла из друзей доктора Отто Вольфганга Орт-Мейера и коллег. Посетители, порядка двух дюжин человек, сидели на обитых войлоком скамейках, и у каждого был термос с горячим кофе, чаем или ромом. Они хлопали, когда представляли очередного мальчика, выходившего вперед и стоявшего прямо, пока громко зачитывали статистику относительно его последних боев. Каждый поток аплодисментов сопровождался некоторой деятельностью, так как зрители делали ставки на разных бойцов.

Запись 47ого была выше среднего, и ему аплодировали больше других.

Но это не сравниться со аплодисментами стоя, предназначавшиеся для номера 6. Он не только был превосходным кикбоксером, но и главным врагом 47ого. Поэтому 47ой должен был драться с 6ым в третьем раунде.

Когда 6ой был представлен и собрал шквал аплодисментов, он повернулся и подмигнул 47ому, как будто говоря «Сейчас начнется. Некоторые из присутствующих засмеялись, когда заметили это, и ставки стали еще оживленнее, так как на 6ого ставили больше.

Наконец представления закончились. Мальчикам приказали сесть на холодные металлические стулья, стоявшие по одну сторону приподнятой боксерской арены.

Ринг был шесть на шесть метров по периметру, девяносто сантиметров от пола и был обтянут трехсантиметровой парусиной. Парусина была в пятнах, так как было сложно отчистить кровь, хотя мальчики очень тщательно терли ее. По углам стояли четыре столба, каждый из которых был чуть выше метра, к которым крепились веревки для безопасности.

47ой ненавидел ринг — и более того, даже боялся его — но был не на столько глуп, чтобы показывать свои чувства. Страх закрытого общества, в котором он жил, уравнивался со слабостью. Все, что он мог делать — сидеть здесь и дрожать, когда их наставник инструктировал первых бойцов.

Как можно догадаться по названию, кикбоксинг включает удары, наносимые в полную силу в голову и в корпус как руками, так и ногами; наиболее эффективными были удары ногами, заимствованные из восточных единоборств, в сочетании с боксерской техникой рук. Каждый раунд соревнования проходил под наблюдением наставника Лазлоу. Он был большим мужчиной, что было одной из причин, по которой мальчики боялись его и выполняли все, что он им говорил. Лазлоу всегда зачесывал волосы назад, что не могло скрыть его большую лысину, и смотрел на мир через толстые очки.

Первый раунд закончился быстро, когда 21ый нанес три быстрых удара в голову 9ого. Затем, когда мальчик попытался встать, 21ый сокрушил его финальным ударом в сердце.

Второй раунд был менее интересным. Бойцы долго жались, но вскоре 32ой смог увести противника в угол и там забить до бессознательного состояния.

Это положило начало третьему раунду. Судя по выражению лица Лазлоу, он уже знал кто победит в третьем раунде.

— Хорошо, — сказал наставник, когда 6ой уже прыгал на ринге. — Только не убейте друг друга.

У 47ого был план, по которому он должен был найти способ сломить защиту 6ого и ударить его в голову. Но все, что это было — игра воображения. Которая быстро стала явной, как только начался бой. Даже не смотря на то, что оба мальчика содержали один и тот же генетический материал, казалось, будто 6ой был пропитан агрессией, придававшей задире явное преимущество.

Пока 47ой пытался пробить защиту 6ого рядом ударов по телу, последний смог обойти его и схватить за шею позади, нанеся несколько ударов в бок коленом.