Психология саморазвития личности - Мария Щукина

Следует подчеркнуть, что задействованные в ISD интерпретативные процессы изучаются в настоящее время с учетом культурного и исторического контекста. Тем самым исследования приобретают макротеоретическую ориентацию, которая предполагает концептуализацию влияния фактора культурных и социальных эффектов на идентичность и саморазвитие [Spencer, 2006]. Учет социокультурных переменных помогает преодолеть абсолютизацию влияния личности, подчеркивая значение всех детерминант персоногенеза, включая факторы микро- и макросреды. Применение такого системного подхода позволяет преодолеть ограничения психологии саморазвития, развиваемой в русле позитивной психологии, где, по мнению Дж. Мартина [Martin, 2006], переоценка Я-фактора развития приводит к игнорированию исторического и социокультурного контекста осуществления саморазвития.

Примером результатов, полученных в социально-когнитивных исследованиях, можно считать обнаруженную культурную вариативность персонального влияния на развитие [Kitajama, Markus, 1999]. Установлено, что в европейском и американском обществах люди больше ориентированы на самоэкспансию, личные достижения и личный контроль, тогда как среди представителей азиатских культур более важными считаются социальные обязанности и групповые интересы. Это, однако, не означает, что представители восточных культур не обладают способностью влиять на собственную жизнь. Люди, выдвигающие на первый план общественные цели, могут отличаться высоким уровнем самоконтроля при осуществлении действий, направленных на достижение этих целей, и в восточных культурах имеются яркие примеры человеческой способности к самоконтролю при отсутствии ощутимых внешних факторов, подкрепляющих поведение. Отметим, что в последнее время в восточном сознании наблюдается некоторое изменение отношения к саморазвитию. В работе А. Бхатачарья с соавт. [Bhattacharya, Gupta, Mehrotra, 2013] на материале обследования индийской выборки показано, что многие взрослые, особенно молодежь, видят себя в качестве активных субъектов (active agents) собственного развития, устанавливают цели личностного роста, испытывают чувство когнитивного участия в выдвижении этих целей и работают в направлении их реализации.

1.3.3. Прикладные исследования саморазвития личности

Филибер всегда пил за завтраком шоколад, и самым большим удовольствием для него было выключить газ в последнее мгновение, не дав молоку убежать. Это была его ежедневная маленькая победа, а вовсе не ритуал и не мания. Подвиг, невидимый миру триумф. Молоко оседало, и день мог начинаться: он владел ситуацией.

Фундаментальные исследования психологической природы саморазвития дополняются результатами научного поиска в прикладной зарубежной психологии. Рассмотрим его основные направления.

В сфере организационной психологии (психология менеджмента, коучинга) поднимаются проблемы создания такой организационной культуры и использования таких стилей руководства и методов мотивирования персонала, которые бы поддерживали и стимулировали использование сотрудниками стратегии саморазвития, поскольку считается, что «хороший сотрудник – это саморазвивающийся сотрудник». Саморазвивающийся персонал лучше знает себя и в состоянии найти оптимальный баланс между своими возможностями и решением задач организации [Kanter, 1982; Handy, 1985; Freedman, 1992; Dobbins, Pettman, 1997; Lee, 2002; Boyce, Zaccaro, Wisecarver, 2010]. Опыт реализации организационной стратегии с ориентацией на саморазвитие персонала представлял собой годовой формирующий эксперимент, проведенный под руководством Г. Митчела с соавт. [Mitchell, Bournes, Hollett, 2006]. Исследователей интересовало, какое воздействие на личностное и профессиональное развитие сотрудников – медицинских сестер оказывает предоставленная организацией возможность уделять 20 % своего рабочего времени самообучению и саморазвитию. Половину этого времени сестры посвящали занятиям по совершенствованию навыков помощи пациентам, другая половина времени могла быть использована сотрудниками самостоятельно в соответствии с их интересами и приоритетами саморазвития. По завершении эксперимента медсестрам было предложено оценить те изменения, которые произошли с ними за время реализации проекта. Самые значительные преобразования были отмечены участниками исследования в сфере отношения к пациентам и членам их семей. Медсестры признались, что в их работе стала сильнее ориентация на реального человека, появилось больше уважения и сострадания к нему, больше радости от собственной полезности. Они осознали, какой уникальный вклад они вносят в дело выздоровления людей, и стали гордиться этим вкладом.

В иной профессиональной среде – в компаниях сферы обслуживания – Т. И. ван ден Берг с соавт. [Berg et al., 2008] на выборке из более чем тысячи человек при выявлении детерминант работоспособности «белых воротничков» обнаружили, что саморазвитие входит в число факторов, оказывающих наибольшее влияние на работоспособность служащих, наряду с умением работать в команде и стрессоустойчивостью. Поэтому в коучинговой литературе сотрудникам и особенно руководителям организаций рекомендуется уделять большее внимание самопознанию, самопониманию, которые станут базой для формирования Я-концепции, а затем – для саморазвития. Руководители организаций должны включаться в такие виды деятельности и процессы, где их воля, убеждения, предположения, ценности, принципы, потребности, паттерны отношений и социальные стратегии будут меняться в соответствии с целью саморазвития, – такова позиция норвежского исследователя Т.Карпа [Karp, 2013].

В клинической психологической практике термин «саморазвитие» используется в двух значениях. Во-первых, готовность к саморазвитию признается показателем здорового функционирования личности, а ее восстановление рассматривается как важная задача психотерапевтической практики. Так, в предложенной австралийскими специалистами [Waghorn, Chant, King, 2007] программе комплексной социально-психологической реабилитации в постклинический период лечения шизофрении и шизоаффективных расстройств саморазвитие включено в число пяти приоритетных критериев оценки успешности социальной адаптации пациентов, наряду с такими социально значимыми показателями, как способность к самообслуживанию и выполнению домашних обязанностей, забота о других, прохождение профессиональной подготовки или получение образования, трудовая занятость. При этом саморазвитие операционализировалось как вовлеченность в течение восстановительного периода в занятия по приобретению новых умений или знаний (гитара, йога, классы приготовления пищи и пр.).

Во-вторых, под саморазвитием понимается особая стратегия коррекционной работы, при которой на первый план выступает активность самого пациента, стимулирование и поддержка которой создают ситуацию личностной включенности в процесс выздоровления. В работе американских клиницистов [Peloquin, Ciro, 2013] описан опыт групповой терапии в приюте, где в цикле реабилитации женщин с зависимостью от психоактивных веществ саморазвитие сочеталось с трудотерапией. Авторами была реализовала концептуальная модель «человек – среда – занятость», позволяющая системно актуализировать группу факторов, стимулирующих прогрессивное развитие пациентов. Анонимный опрос пациенток показал их заинтересованность процессом и удовлетворенность результатом такой восстановительной практики. В своем исследовании К. Вивер с соавт. [Weaver, Wuest, Ciliska, 2005] на материале работы со страдающими анорексией пациентами показывают, что пройденная в клинике практика группового саморазвития не может заканчиваться с появлением у пациентов первых позитивных симптомов, а должна превратиться для них в стратегию жизни. Исследователи представляют модель саморазвития в виде динамической спирали, а не линейной прогрессии. Спиральное движение подразумевает не конечную самоуспокоенность в финале лечения, а стратегию длящейся информированной самопомощи, предполагающую постоянное прохождение витков, включающих самопознание, самодифференцирование (самооценку, самоидентификацию в сравнении с другими) и саморегуляцию в каждой новой жизненной ситуации. Главная задача психотерапевтической работы описывается авторами как помощь женщинам в осознании их потенций и ограничений, возможности управлять событиями и эмоциями и поддерживать подлинные отношения с самими собой и другими. Коррекционная работа в клинике в этом случае становится только толчком к серии изменений, которые начинаются в жизни женщины благодаря активизации ее рефлексивной позиции.

Отдельно следует коснуться разрабатываемой в США с начала 1990-х годов Л. Маккан и Л. Перлман [McCann, Pearlman, 1990; 1992 и др.] клинической теории конструктивного саморазвития (constructivist self-development theory – CSDT), которая основана на идеях психодинамической теории объектных отношений, Я-психологии и социальной теории познания. Данная теория не вписывается в современный тренд понимания саморазвития как организуемого личностью развития, а скорее воспроизводит исторически более ранний взгляд на саморазвитие как спонтанное разворачивание качественных личностных изменений. В CSDT развивается конструктивистский взгляд на травму, согласно которому уникальная история человека формирует его опыт травматических событий и определяет адаптацию к травме. Авторы предлагают применять CSDT для коррекционной работы с психотравмами различного генеза, уделяя внимание трем страдающим при травме аспектам личности: стойкости «Я», которая обеспечивает возможность противостоять сильным эмоциям и регулировать самоуважение; когнитивным схемам (убеждениям и ожиданиям относительно себя и других) в области базовых установок безопасности, доверия, уважения, близости, силы и независимости; наличию навязчивых воспоминаний о травме и связанной с ними тревоги. Примеры практического использования CSDT встречаются и в публикациях других авторов: например, М. Миллера с соавт. [Millera, Floresa, Pitcherb, 2010] проводит с помощью CSDT анализ травмы у судей, переживающих убийство их коллеги по мотивам, связанным с профессиональной деятельностью.