Бренд. - Олег Сивун

Soundtrack. Bessie Smith “St. Louis Blues”.

Bonus. Мы видим кадр: пилот американских ВВС в очках Ray-Ban управляет истребителем. Он совершает фигуры высшего пилотажа и т. п.

Закадровый голос в это время говорит: “Ray-Ban в воздухе”. Мы видим, как спортсмен на серфе и в очках Ray-Ban рассекает океанские волны.

Закадровый голос в это время говорит: “Ray-Ban на воде”. Мы видим, как по городу среди толпы людей идет человек, он выделяется из толпы, он в очках Ray-Ban. Закадровый голос в это время говорит:

“Ray-Ban на земле”.

Packshot Ray-Ban и слоган: “Там, где ты, – всегда Ray-Ban”.

19. Sony

А ну-ка, мальчик, поздоровайся с камерой, это твоя единственная подружка.

Фредерик Бегбедер

Factum: Компания Sony является крупнейшей корпорацией по выпуску бытовой техники и электроники.

Акио Морита и Масару Ибука создали компанию Sony в 1946 году.

Первоначально компания называлась Токио Цусин Когио Кабусики Кайса.

А с 1958 года – Sony.

В 50-е годы Sony стала выпускать первые радиоприемники (ТР-55).

В 1960 году Sony выпускает первый транзисторный телевизор (TV8-301), а в 1965-м – первый видеомагнитофон (CV-2000).

Первый цветной телевизор Sony появился в 1968 году (Trinitron

KV-1310). Позже появляются кассетный магнитофон, видеокамера и портативный плеер – Walkman (Freestyle – для шведов, Stowaway – для британцев и Soundabout – для американцев).

В 1983 году вместе с компанией Philips Sony впервые выпускает на рынок компакт-диски (CD).

Игровая приставка Sony Play Station выпускается с 1994 года.

Sony – одна из самых креативных компаний, создающих сотни новинок ежегодно (в 1990 году Sony выпустила на рынок 500 новых моделей, т. е. почти по две новинки в день).

Сейчас корпорация Sony является еще и медийной компанией

(record-лейбл Sony Music Entertainment, киностудии Columbia Pictures и TriStars Pictures).

Специалисты оценивают стоимость Sony примерно в 37,5 миллиарда долларов.

На заводах Sony по всему миру сейчас работают около 173 тысяч человек.

Слоган: “Как никто другой” (original version: “like.no.other”).

Punctum: Если японцы в чем и понимают толк, так это в электронике и в харакири. От японской еды у меня несварение желудка, японская литература наводит на меня тоску, японский театр мне непонятен, японский этикет кажется слишком напыщенным, японские женщины слишком покладисты, японские города слишком душные, японскую живопись я вообще никогда не видел, а япономаны и японофилы вызывают у меня отвращение. За что люблю японцев – так это за их электронную и бытовую технику. Тут они гении.

Я люблю Японию, потому что это самая постмодернистская страна в мире. В Японии не разберешь, где культура, а где индустрия. Там это слилось в одно большое японское Чудо, символом которого могло бы стать харакири, сделанное при помощи лазера.

Может, я шовинист, но все японцы кажутся мне ненормальными – даже

Юкио Мисима. Японцы для меня все равно что марсиане. Хотя мне кажется, что скоро мы все станем друг для друга марсианами.

Японцы непревзойденные мастера метафоры и вообще любых образов. Это, наверно, влияние языка. Sony – это тоже метафора. Sony – это метафора жизни после появления телевизора. Единственное, что нам теперь нужно, – это новый телевизор Sony, более плоский, с более объемным изображением и, конечно, побольше.

Я всегда мечтал жить в квартире, где была бы одна кровать, много книг и больше ничего. Я упустил свой шанс, если он был, жить так.

Я думаю, что если бы не было Sony, то никому не нужно было бы ни японское кино, ни суши. Sony заявила всем о том, что такое “японское качество”. Японское качество распространилось на все. И теперь все, что относится к Made in Japan, является образцом high quality.

Абсолютно все.

У меня почти вся бытовая электроника фирмы Sony. Только фотоаппарат

Kodak, но я им не пользуюсь. У меня телевизор Sony, видеомагнитофон

Sony, музыкальный центр Sony, плеер Sony, домашний телефон Sony и приставка Sony Play Station 2. Последнее, на что я соглашусь в этой жизни, это поменять мою японскую технику Sony на какую-нибудь южнокорейскую рухлядь. Это, кстати, на правах рекламы.

Гаджеты стали частью меня. Это мои протезы. Это благоприобретенная инвалидность сознания современной цивилизации.

Если у человека нет телевизора, то первое, что приходит нам в голову, это: “Какой он несчастный. Нужно ему подарить хоть какой-нибудь недорогой телевизор на Новый год”. После этого он обязан обрести счастье. Во всяком случае, он уже не должен быть так несчастен, как раньше.

Я умру без телевизора. Я не выживу без музыкального центра. Я не представляю свою жизнь без Sony Play Station 2. Почему я настолько гаджетозависимый? Мы все тотальные гаджетоголики.

Если завтра изобретут какую-нибудь никому не нужную электронную штуку и предложат ее бесплатно всем желающим, то очередь выстроится по всему экватору.

Sony изобрела такую штуку, только никому ее бесплатно не предлагала,

– это собачка-робот. Она играла в футбол и выполняла еще какие-то интересные задачи. Эта собачка могла бы быть признана самым бесполезным изобретением человечества. Она могла бы стать чистым произведением искусства. Можно было бы даже устроить показательный хеппенинг: Собачка-робот Sony vs. Человек-собака Олег Кулик. А Дон

Кинг стал бы промоутером обоих. Всем понятно, что собака-робот – это

“платиновый снаряд”, чтобы о фирме Sony побольше говорили в новостях. Очарование гаджета в виде собачки – меня всегда умиляла сентиментальность мегакорпораций.

При помощи техники и электроники мы получили такое расширение наших чувств, как говорил Маршал Маклюен, что чувства наши просто стерлись, как кусок мыла. Это теперь не чувства, это культи чувств, а их функционирование возможно только при помощи протезов-гаджетов.

Только они обеспечивают нашу жизнедеятельность. Мы все на аппаратах искусственного дыхания, и нам всем нужна срочная эвтаназия, чтобы родиться заново.

Я всегда мечтал жить в квартире, где была бы одна кровать, много книг и больше ничего. Я упустил свой шанс, если он был, жить так.

Теперь я обречен смотреть телевизор, слушать музыкальный центр и играть в Sony Play Station 2. Главное, чтобы всегда что-то говорило или показывало. Я просыпаюсь под новости на EuroNews и засыпаю под какое-нибудь полуночное ток-шоу или матч Лиги чемпионов.

Мы все отвыкли слушать шум ветра, мы теперь все слушаем FM-радио или компакт-диски. Мы больше не смотрим в окно, мы смотрим телевизор. Мы слишком культурные, культурные настолько, что становимся немного искусственными. Мы теряем ощущение принадлежности к человеческому виду, мы становимся сплошь индивидуальностями. Культура – это не абсолютно положительное явление. Природа, кстати, тоже. Просто иногда было бы хорошо брать столько культуры, сколько ты способен вынести. Когда культуры становится слишком много, то она превращается в шум, в шум не ветра, а испорченного телевизора.

Разноцветная сетка на экране телевизора с монотонным “пи-и-и-и-и-и”

– это не худшая передача, которую я видел. Но сейчас все каналы становятся круглосуточными, поэтому скоро мы не сможем смотреть разноцветную сетку. Я думаю даже записать ее на видео. Когда мы станем тотальноэлектроннозависимыми, такую запись будут, наверно, продавать под вывеской “Видео для релаксации”, как сейчас продают пение птиц, шум волн, звуки горной реки и т. п. У меня есть вся коллекция этих звуков природы, и я их слушаю все по очереди, когда у меня депрессия или грипп, при этом я, естественно, не выключаю телевизор. Создается очень странное впечатление. Яркая ТВ-картинка + звуки природы + мое болезненное состояние = мир, в котором уже невозможно ничего толком ощутить, даже свою собственную болезнь.

У меня нет камеры Sony. Не потому, что у меня нет денег ее купить, а потому, что я не люблю запечатлевать мир. Когда-нибудь, может быть, я попробую снять кино, а бытовые съемки мне неинтересны. Home video, даже если оно сделано камерой Sony High Digital, напоминает мне коммуналку, даже если на этом home video засняты Альпы или пентхаус за 5 миллионов долларов. Не знаю, откуда это болезненное неприятие бытовой видеосъемки. Я думаю, если у тебя есть камера, то у тебя уже нет глаз. Твоими глазами становится камера. Ты начинаешь смотреть на мир с точки зрения объектива камеры. Твой глаз становится линзой камеры. Твоя голова становится кассетой, на которую записывается твоя жизнь. Моя голова давно стала печатной машинкой, поэтому совмещение может быть опасно. Хотя когда-нибудь мне хотелось бы посмотреть на искусство, которое совмещало бы в себе и литературу, и кино, и театр, и музыку, и живопись, и скульптуру, и танец, и еще, может быть, науку.

Высокие технологии – это не когда создают искусственное сердце, а когда появляется телевизор с еще более совершенным экраном и с еще более совершенным звуком.

Sony раз и навсегда сделала мою жизнь легкой и веселой, но не дала мне ощущение радости. Пользоваться всеми этими гаджетами не означает получать удовольствие, а означает – блокировать несчастье. Техника и электроника не открыли для нас ни одного нового ощущения. Все старые и новые гаджеты эксплуатируют наши органы чувств. Телевидение присвоило себе наши глаза, а радио забрало себе наши уши. Можно сказать, что если у меня отнимут телевизор и музыкальный центр, то глаза и уши мне будут, в общем-то, и не нужны.