История российского сыска - Пётр Кошель

Мягкий, вкрадчивый Степан Иванович немало содействовал расширению пропасти между державной матерью и сыном…

6 ноября 1796 года скончалась Екатерина II, и 7 ноября Шешковский ушёл в отставку, без всякой пенсии. Он умер в нищете.

Таинственный узник

Опасными для правительства Екатерины были заговоры, в частности, заговор поручика Смоленского пехотного полка Мировича, предпринявшего в июле 1764 года попытку освободить Ивана Антоновича и возвести его на престол.

Дед Василия Мировича был приверженцем Мазепы, отец тоже в чём-то замешан. В обвинительном заключении Мирович назван внуком и сыном изменников. Было ему 24 года. Картёжник, мот, постоянный должник. Что называется, без царя в голове. Он всё время добивался возвращения конфискованного отцовского имущества.

У отставного барабанщика из крепости Мирович случайно узнал, что в Шлиссельбурге заточён Иван Антонович. И у него возникает мысль освободить его. Зачем? Да кое-что изменить в России. Что же? На допросе Мирович изложил причины, побудившие его пуститься в такое рискованное предприятие. Их четыре: 1) что «он не имел свободного входа при высочайшем дворе в те комнаты, где Её Императорское Величество присутствовать изволит, и в кои только штаб-офицерского ранга люди допускаются»; 2) что "в те оперы, в которых Её Императорское Величество сама присутствовать изволила, он равномерно допущаем не был; 3) что «в полках штаб-офицеры не такое, какое следует офицерам по своей чести отдают, и что тех, кои из дворян, с теми, кои из разночинцев, сравнивают и ни в чём преимущества первым против последних не отдают»; 4) что «по поданной им Её Императорскому Величеству челобитной о выдаче из отписанных предков его имений, сколько из милости Её Императорского Величества пожаловано будет ему, в резолюции от Её Величества написано было: как по прописанному здесь проситель никакого права не имеет, потому отказать…».

Мирович вошёл в сговор с поручиком Аполлоном Ушаковым. Они порешили таю Мирович постарается быть посланным в караул в Шлиссельбургскую крепость, а Ушаков, надев штаб-офицерский мундир, должен был в крепость приплыть на шлюпке и, представившись Мировичу при всех подполковником Арсеньевым, предъявить указ императрицы: арестовать коменданта крепости, заковать его в кандалы и с таинственным узником везти в Петербург. А там они намеревались, пристав в шлюпке к выборгской стороне, показать Иоанна артиллеристам и прочитать составленный Мировичем манифест о настоящем государе. После присяги новому государю полки должны были захватить Сенат, правительственные учреждения.

Наивные заговорщики и не предполагали, насколько их план наивен. Правда, Ушакову не суждена была публичная казнь. Воистину, кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Военная коллегия послала Ушакова с казной к генералу князю МВолконскому, и он по пути утонул в реке.

Мирович продолжал начатое дело один. Он дождался, когда Екатерина уехала в Прибалтику, и явился в крепость как караульный офицер Смоленского полка. Караульные офицеры дежурили неделю, потом сменялись другими.

Мирович попытался в крепости прощупать офицера Власьева. Но тот, почувствовав неладное, сразу известил графа Панина.

«Сего июля 4-го дни, после полудня, вышел я для прогулки в крепости и сошёлся со мною караульный обер-офицер Смоленского пехотного полка и начал мне говорить: „Ежели дозволите мне вам довериться, не погубите меня“. Приметил я из тех разговоров, что клонился он до нашей комиссии».

Ночью от коменданта крепости пришёл посыльный: в крепость нужно было пропустить гребцов. Спустя несколько минут пришёл он опять: следовало пропустить канцеляриста. Потом нужно было гребцов выпустить. Это не то, что необычное, а прямо удивительное оживление насторожило Мировича. Он понял, что Власьев донёс на него.

Мирович оделся и со шпагой в руке ворвался в караульную, крича: «К ружью!» Он отправил трёх солдат к выходам с приказом никого не впускать и не выпускать. Под командованием Мировича была команда Смоленского полка из 45 человек По его приказу, они притащили – пушку, зарядили её и направили против гарнизонной команды.

Комендант крепости вышел на крыльцо и крикнул Мировичу, желая узнать, в чём дело.

Тот с ружьём бросился к нему, крича:

– Ты здесь держишь нашего государя!

Мирович ударил коменданта прикладом так, что разбил ему лицо.

Во главе солдат Мирович пошёл к казарме, где обитал Иоанн. Гарнизон стал стрелять. Солдаты пехотного полка отступили и, опомнившись, потребовали у Мировича объяснений. Мирович вынес им из кордегардии поддельный манифест и зачитал его.

Подстёгивая солдат и не давая им опомниться, он велел прикатить пушку, что и было исполнено. Пушку зарядили и установили перед казармой.

Власьев и поручик Чекин, видя такое дело, решили поступить по инструкции. А в инструкции предписывалось в таких случаях узника убить. Что они и сделали.

Гарнизонная команда под наведённой пушкой сдалась, и Мирович вбежал в казарму:

– Где государь?

– У нас государыня, а не государь, – отвечал Чекин.

Мирович закричал:

– Отпирай дверь и укажи государя!

Вошли в комнаты и увидели на полу бездыханного Иоанна.

Тело было выставлено перед построившимися солдатами. Под бой барабана Мирович поцеловал у лежащего руку и воскликнул:

– Вот наш государь Иоанн Антонович, и теперь мы не столько счастливы, как бессчастны, и я более всех! За то я всё и претерплю; вы не виноваты, вы не ведали, что я хотел сделать, и я за всех вас буду ответствовать и все мучения на себе сносить!

Идя вдоль шеренги, Мирович целовал солдат. В это время капрал схватил его сзади. Подбежавший комендант сорвал с Мировича офицерские отличия и шпагу. Мировича арестовали. Тут появился приехавший командир Семеновского полка, и Мирович сказал ему:

– Может быть, вы не видели живого Ивана Антоновича, так ныне мёртвого можете посмотреть. Он кланяется вам теперь не духом, а телом.

Вот так кончилась эта история. Иоанна похоронили где-то на территории крепости, а Мировичу отрубили голову, и тело сожгли.

К сечению кнутом, вырыванию ноздрей и вечной ссылке в Сибирь.

Тайная экспедиция ведала также делами о самозванцах. Вёлся розыск по следующим делам: Елизаветы Таракановой, выдававшей себя за дочь Елизаветы Петровны (1775), в 1765 году беглого рекрута Евдокимова, украинца Колченко, беглого солдата Кремнева, капитана Кретова, солдатов Чернышёва и Сенюшина, в 1797 году – московского купца Петерикова, выдававших себя за Петра III. Кроме того, в 1784 году сына пономаря Зайцева, выдававшего себя за великого князя Павла Петровича, и купца Тимофея Курдюмова, выдававшего себя за принца Иоанна. Большинство самозванцев, дела которых рассматривались в Тайной экспедиции, были подвергнуты смертной казни, или наказанию кнутом, вырыванию ноздрей и ссылке в каторжные работы.

В 1772 году в конце войны против польских конфедератов вёлся розыск по делу полкового старшины запорожского войска Максима Высоцкого. Было установлено, что Высоцкий вступил в тайные сношения с конфедератами, дал им обещание склонить на их сторону запорожских казаков. Высоцкого лишили старшинского звания и сослали в Сибирь. В 1776 году в Тайной экспедиции проводился розыск по делу раскольника осташковского купца Исакова, отказавшегося по своим религиозным убеждениям дать «клятвенное обещание в верности императрице» после избрания его выборным для производства «соляного сбора». В отношении Исакова экспедиция не применяла своего метода «допроса с пристрастием». Вместо этого она широко использовала синодальных чиновников для его «увещевания», с тем, чтобы купец вернулся «в лоно истинной веры». Другим крупным делом, которым Тайная экспедиция занималась в связи с обвинением в государственной измене, было дело кригсцальмейстера Овцына, арестованного в Бердичеве в 1798 году за то, что собирался бежать из России.

А. Н.Овцын был одним из передовых людей своего времени, знаком с литературой просветителей XVIII века и занимался распространением запрещённой литературы. При аресте в его бумагах нашли значительное количество рукописных сочинений «вольных мыслей». Овцын, находясь в заключении, в ответ на политику Павла I и «строгостей», которые были им введены (запрещение собраний и съездов в частных домах, правила пользования экипажами, особенно порядков, введённых в судах и армии: «Здесь сего дня генерал, а завтра безмундирная бродяга»), дал интересный обзор современного ему положения в Польше, о состоянии денежного курса в России, указал на причины недовольства разных социальных групп общества: дворян, солдат, офицеров, купцов.

К записке была приложена написанная тем же Овцыным «диссертация народная» о перемене правительства.