Тропа смерти - Ярослав Коваль

— Хочешь непременно отыскать виноватого? Тогда смотри прямо перед собой, на меня. Хочешь поорать? Валяй.

Ниршав явственно замялся, и я его понимал. Мой военный опыт был ограничен одним годом, однако насколько послужившие хоть сколько-то лет офицеры чувствуют субординацию, я неплохо представлял. Для офицера имперского аналога Генштаба госпожа Солор была высшим начальством. Выше — только его величество да небеса. Даже в сложившейся ситуации орать на высшее штабное начальство заставишь себя не вдруг.

— Запал схлынул? — помолчав, уточнила женщина. — Ну и ладушки. Будешь дежурить первым. Заодно вспомнишь астрологические таблицы. Серт, давай попробуем с тобой отыскать источник воды и что-нибудь съедобное. Сказать откровенно, я тоже не слишком свежа. Прежде чем интересоваться искрой, надо было, конечно, основательно поесть, поспать и принять ванну. И ты б заодно отдохнул, — она звонко рассмеялась. — Ну, идём. Я хоть и мало, но кое-что знаю о местной полуфлоре-полуфауне. Из числа съедобной.

— С животными-то ладно, а вот как мы будем решать проблему с водой? Поди определи, нормальная она или нет, на вид и даже на вкус. Есть ведь, к примеру, радиоактивные источники…

— Существует несложное магическое действие. Не волнуйся.

Мы пробирались вдоль скалы лишь до того момента, когда прижиматься к ней стало проблематично. Я всё оглядывался, надеясь увидеть что-нибудь знакомое — след, оттенок неба, запах, растение, да даже какую-нибудь не раз виденную тварь. Лучше, если безопасную.

Но ничего. Правда, при взгляде на ползающих по камням у неглубокого каменистого ручейка существ у меня в памяти что-то забрезжило. Но верить не хотелось, потому как выходило, что нас занесло куда-то ниже восьмого горизонта, а это верный капец даже в том случае, если нас по какому-то капризу судьбы никто не сожрёт. Сколько можно без вреда для энергетики находиться на уровнях ниже пятого? Что-то около трёх суток, и то предел.

— Вот эти, — указала Аштия. — Сможешь?

— Постараюсь.

Я вынул нож и осторожно двинулся вниз, к воде. Надо было выбирать одиноко ползающую (кажется, в просторечии они именовались «мокрицами», хотя скорее напоминали вытянутых в длину черепах), потому что если кинутся табунком, может получиться плохо. Повадки этих тварей я не знал, но мог предполагать по аналогии. В любом случае есть смысл целиться только в голову, спина защищена панцирем, а по хвосту хоть бей, хоть не бей — логика подсказывает, что это малоэффективно.

Интересно, неужели они до сих пор меня не почуяли? Ну-ну… Выждав момент, я прыгнул вперёд и попытался пнуть мокрицу-черепаху сбоку по морде, заставить её принять подходящее для удара положение, а в идеале — слегка оглушить. Она взвилась в воздух с бойкостью кузнечика за мгновение до «прилёта» пинка, и рефлекс толкнул мою руку вниз, навстречу демонскому броску. Удар «когтем» отдался в запястье и локте чрезвычайно болезненно, но тварь отбросило.

Развернувшись на коротеньких лапках с поразительной скоростью, мокрица зашипела, будто кузнечная заготовка, опущенная в воду. Потом кинулась. Я увернулся привычно, как делал это в «гармошке», и только уже упав, вспомнил, что вокруг — камни. Вернее, они напомнили о себе, когда я врезался в них многострадальным локтем. Тело на миг парализовало, а когда сознание и возможность двигаться вернулись, обнаружилось, что мне активно помогает Ниршав — правда, ещё более неумело, чем действовал я сам.

На моих глазах он, отскакивая от демона, опрокинулся на спину и принялся отпинываться от наскакивающей мокрицы ногами. Кстати, вариант для неумехи самый наилучший. Тварь-то слабая, сапоги с подковками не прокусит. Я кинулся на неё, ударил сверху, на этот раз прицельно и с толком, а потому удачнее. «Коготь» вошёл в шею и затылок твари — похоже, именно это было её уязвимым местом. Отвязавшись от Ниршава, мокрица завертелась на месте, разбрасывая лапки. От одной из них я едва успел отдёрнуть ногу, и острые, как лезвия ножей, коготки лишь полоснули по ткани.

Если бы зацепили, возможно, я бы очень быстро скончался. Под этими когтями может оказаться такая отрава, которую не предусматривает аптечка охотников — охотники ведь не нападают на таких вот бесполезных для них существ.

Агония существа затянулась, но всему рано или поздно приходит конец. Аштия осторожно приблизилась и склонилась над затихшей «черепашкой». Нагнулась ещё ниже, ногой осторожно прижала ей голову.

— Смотри, кровь белая с синеватым оттенком. Какой это, получается, уровень?

— Не выше седьмого.

— Восьмого, я бы сказал.

— Значит, мы так и так трупы, — деланно-оживлённым тоном заметил я. — Нас хватит на двое суток, трое — от силы. Потом мы загнёмся от фона.

— Нет, — женщина качнула головой. — У нас есть шанс найти области низкой напряжённости. Я ещё немного помню алгебру, геометрию и физику энергий, могу попробовать рассчитать…

— Помнишь что? Алгебру и геометрию? — я решил, что лингвозаклинание, иссякая, начало давать сбои и переводить как попало.

— Да, алгебру и геометрию, — повторила женщина. — Что тебя удивляет?

— А каким боком алгебра и геометрия смыкаются с магией?

— Ну а как ты предполагаешь рассчитывать степень напряжённости и направление распространения энергий, как не алгебраическим способом и не по формулам? И как иначе определить логику распространения? Впрочем, тебе, наверное, лучше в это и не вникать. Лучше оставайся в полном смысле этого слова «чистым».

Ниршав поблизости скрипнул зубами, поднимаясь с камней, но ничего не сказал.

Я повертел мокрицу, пытаясь понять, как её потрошить.

— Вот что, давайте-ка её уволочём с открытого места, хорошо? Не будем тут торчать. Меня как-то напрягают вон те существа в небе.

— Какие?

— Вон те. Видишь белёсые такие полоски?

— Нет, — Аштия прищурилась в небо.

— Ну, неважно, главное, что я вижу. Ниршав, хватай тут.

Офицер с кряхтением взялся за выступающий край панциря.

— С ума сойти, неужели это съедобно?

— Съедобно, — успокоила госпожа Солор. — Я принесу хвороста. Кажется, вот там раньше росли вполне годные деревья.

— Нет, уж лучше я. Раз ты не видишь тварей, то лучше посиди в укрытии, — с трудом дотащив добычу до входа в пещеру, я огляделся и отправился собирать хворост — благо поблизости торчали высохшие скелеты каких-то растений, похожих на деревья. Будем надеяться, что это не папоротники и не хвощи.

Древесина оказалась хрупкой, высохшей до звона и вполне пригодной для костра. Странно даже, как дерево вообще могло вырасти здесь, на камнях. Впрочем, сейчас важно даже не то, что оно выросло, а то, что успело с тех пор умереть и мумифицироваться. Так что в топоре не возникло нужды — всё, как оказалось, можно было без особых проблем поломать руками или ногами: от прыжка на поваленный стволик тот непринуждённо треснул, и дальше уже было дело упорства и техники.

Не скажу, что не испытывал нервозности, пока «воевал» с будущими дровами и пока таскал охапки веток и обломки стволика ко входу в пещеру. Однако, оказавшись под защитой хотя бы нависающих выступов скал и стенки с одной стороны, вздохнул с облегчением. Сейчас у меня было только одно настоятельное желание — вздремнуть хоть немножко, а не затевать охоту на окрестных демонов, выяснять, где мы находимся и сколько часов или минут у нас ещё осталось на всё про всё.

В пещерке Аштия и Ниршав корпели над тушкой убитого демона. Они смогли вскрыть его панцирь (не слишком повредив последний), теперь возились в мясе, выбирая, видимо, что из всего этого можно приготовить. Я сложил ветки, вынул «огнушки» — камушки, которые в Империи принято было использовать вместо спичек или зажигалок. Удобные штуковины, я быстро их оценил и постоянно таскал в вещах. А теперь без особых усилий разжёг огонь.

Интересно, не заинтересует ли свет и дым окрестную фауну? Будем надеяться, что нет.

— Серт, давай-ка ты поспишь, — предложила мне Аштия. — Иначе ни на что не будешь годен.

— А готовить еду кто будет?

— Думаешь, не справлюсь?

Я прищурился с улыбкой.

— Госпожа Солор умеет готовить?

— Нет, конечно. Не по статусу. Но мясо на углях жарить приходилось. Что ж поделаешь.

— Мясо на углях? — Я удивлённо наблюдал, как женщина довольно-таки уверенно кромсает тушку мокрицы. — Странно. Я думал, у знати слуги работают хорошо, всё подают на стол в лучшем виде, так что господа вправе считать, что ватрушки растут на дереве, а хлеба — на кустах.

Аштия сдержанно усмехнулась и, развернув нож в мякоти мокрициной «тыльной» части, состругала тонкий и ровный пласт белёсого, по цвету похожего на креветку, мяса. Причём сделала это настолько уверенно и красиво, словно не прожила большую часть жизни в окружении челяди, накрывающей для неё стол с десятком изысканнейших яств на выбор по первому жесту.