Варварин Остров - Альбина Равилевна Нурисламова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дождь лил без перерыва: как начался в тот день, когда Давыдов встретил в магазине Васю Маленького, так и не прекращался. Вчера Андрей, желая немного проветрить голову, проехал по городку, добрался до «насыпушки» и увидел, что ее сильно размыло.
Еще немного – и уровень воды в реке поднимется сильнее, переезд скроется из виду окончательно. Но и сейчас вряд ли бы кто-то рискнул проехать по перешейку, а потому попасть на остров с берега было невозможно.
Летом из Быстрорецка и обратно пару раз в неделю ходили речные пароходики, а сейчас не сезон, поэтому все, у кого не имелось в распоряжении катера или лодки, оказались заперты на Варварином острове.
Такое случалось, жители давно привыкли к периодической вынужденной изоляции. В срочных, критических случаях могли прибегнуть к помощи санитарной авиации, но в основном просто пережидали, относясь к проблеме философски.
Андрею же это было в диковинку. Он знал, что так случится, полагал, что внутренне готов к подобному повороту событий, но готовность эта оказалась чисто теоретической, а на практике ситуация наводила тоску. Быть запертым, пойманным в ловушку в грязном захолустном городишке на острове – что может быть печальнее?
И страшнее.
Впрочем, в последние дни страха не было, Андрея ничего не беспокоило, кроме того, что его проект застопорился, забуксовал.
Он снял очки, в которых обычно работал, потер глаза. Потом с хрустом потянулся, отодвинув стул от стола и хотел уже встать и пойти приготовить себе что-нибудь на ужин, как вдруг услышал грохот.
Первой мыслью было: кто-то залез в дом! Следом подумалось, что надо, надо все-таки иметь хоть какое-то оружие, когда живешь на отшибе, на краю острова. Андрей выглянул из комнаты и прислушался. Кругом было тихо. Грохотало в гостиной, и он направился туда.
Зажигая свет, он ожидал, что кто-то может наброситься на него из темной комнаты, но этого не случилось. Гостиная и кухня были пусты, как и весь дом, никого не было, кроме хозяина.
Вещи и мебель находились там, где им и положено было находиться, обеденный стол и журнальный столик, а также стулья мирно стояли на своих местах, как послушные животные в стойлах.
Андрей огляделся по сторонам и подошел к кухонным шкафам. Открывая дверцы одну за другой, он быстро обнаружил источник грохота: свалилась одна из полок посудного шкафа. Там стояли столовый и чайный сервизы, графины с рюмками, хрустальные вазочки и вазы – советский шик.
Сейчас часть этого богатства разбилась. Чертыхаясь сквозь зубы, Давыдов аккуратно вытащил полку, чтобы не переколотить то, что уцелело. Убирая осколки, протирая пыль, Андрей подумал, что рано или поздно следовало тут прибраться. Обустраивая свое жилище, неплохо бы знать, где что лежит.
Взяв в руки супницу, он понял, что она чересчур тяжелая: внутри что-то находилось. Открыл крышку – так и есть. Андрей перенес супницу на стол, чтобы внимательнее изучить содержимое.
Там оказались личные вещи отца, что и неудивительно. Вообще-то в доме их было на удивление мало. Если не считать мебели, инструментов, предметов интерьера и посуды, Андрей нашел только серебряный портсигар, сломанные часы с надписью: «Дорогому Льву на долгую память от коллег» да изящную зажигалку, судя по виду, недешевую.
Наверное, это закономерно. Родители, хотя и не жили вместе, время от времени общались и официально оставались мужем и женой. Поэтому после смерти отца мама для соблюдения всех процедур и формальностей неоднократно приезжала на остров и, конечно, разбирала вещи.
Все отцовские документы она сложила в отдельную папку, хранила в быстрорецкой квартире (теперь Андрей притащил папку сюда), одежду и обувь, видимо, раздала. Книги, что имелись у отца (их было не так уж много, поскольку, в отличие от Андрея, книголюбом он не был), мама тоже забрала в город, а сейчас они в составе всей библиотеки Давыдова вернулись на остров.
Похоронен отец на Быстрорецком кладбище, рядом со своими родителями, Андрей регулярно навещал их могилы. Почему папа не хотел лежать здесь, на Варварином острове? Мать как-то сказала, что такова была его воля, которую он неоднократно высказывал…
Супница, как выяснилось, хранила немало непонятных предметов. Поначалу Андрей вообще не понял, что это такое, но после сообразил. Вспомнил про увлечение отца бродить с металлоискателем, и ему стало ясно, что в пузатой посудине собраны найденные им сокровища.
«Беспокойный был. Ходил со своей железкой», – так сказал об отце Степан. Вася Маленький тоже упоминал о поисках, спросил: «Все ищешь?» Андрей, в отличие от Льва Давыдова, ничего не искал, но у Васи, должно быть, все перемешалось в голове, он перепутал отца и сына.
– Что ты искал на острове, пап? – задумчиво проговорил Андрей. – Что не давало тебе покоя?
На ум пришли его собственные ощущения, связанные с этим местом. «Непокой» – так он определил их для себя. Возможно, и отец это чувствовал, раз искал что-то.
Или ничего он не искал, попросту проводил время за любимым занятием?
Размышляя об этом, Андрей одну за другой доставал из фарфоровых недр позеленевшие полустертые монеты, толстую витую цепочку, карманные часы, дутое золотое кольцо, связку ключей, тяжелую камею, длинную серебряную серьгу.
Самой необычной находкой, по мнению Андрея, была металлическая пластина примерно десять на пятнадцать сантиметров с изображением герба (так, по крайней мере, полагал Давыдов). Голубая эмаль и золото: на лазоревом фоне изображение полумесяца рогами вверх, а под ним – золотая восьмиугольная звезда. Сверху шла витиеватая надпись: «Комынин». Нет сомнений, это фамилия, возможно, какой-нибудь дворянский или купеческий род.
Давыдов впервые задумался об истории Варвариного острова. Кто тут жил в былые эпохи? Может, эта земля когда-то принадлежала Комыниным?
Но следующая находка вымела у Давыдова из головы мысли о загадочных Комыниных. На дне супницы белел конверт.
Подрагивающими от волнения руками Андрей достал его и осмотрел. В качестве адреса назначения была указана их старая квартира в Быстрорецке, предназначалось письмо маме. Обратного адреса не было, но все и так понятно. Внутри находились тетрадные листы в клеточку. И адрес на конверте, и письмо были написаны отцовской рукой.
Перед Андреем было письмо отца к матери.
Неотправленное письмо. Ненайденное, непрочитанное.
Чужие письма читать нельзя, но тут особый случай. И отправителя, и адресата нет в живых, а он – их сын, и в послании может содержаться нечто важное, ценное.
Один мертвец пишет другому. Проходят года,
