Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист - Астрид Линдгрен

Тихий внутренний голос подсказывал ему, что и этом случае необходимо искать помощников в полиции, и он знал, что голос прав. Но если сейчас идти в полицию и все рассказать, поверят ему там или нет? Скорее всего, высмеют, как это обычно делают взрослые. У Калле уже был прежний горький опыт его детективной деятельности. Никто не желал верить, что можно добиться чего-нибудь, если тебе всего-навсего тринадцать лет! Нет, пожалуй, лучше подождать, пока наберется чуть побольше вещественных доказательств.

Калле осторожно положил жемчужину в ящик. Смотри-ка, там ведь и отпечаток пальца дяди Эйнара! Кто знает, когда он может пригодиться! Калле радовался своей предусмотрительности и тому, что раздобыл его. «Полиция еще не напала на след преступников», — было написано в газете. Ну-ну, вечная история! Но, может быть, им хоть отпечатки пальцев удалось взять на месте преступления?! Да, отпечатки пальцев!! Если взломщик еще раньше был не в ладах с полицией, то отпечатки его пальцев наверняка есть в полицейской картотеке. И тогда их надо только сравнить с теми, что обнаружены на месте преступления, — яснее ясного! Тогда можно с уверенностью сказать: «Этот взлом совершил Хромой Фредрик!» Только, разумеется, если отпечатки его пальцев найдены. Но может случиться, что отпечатков пальцев грабителя в полицейской картотеке нет! И тогда большой радости от всех этих дел ждать нечего, способ этот уже не применишь!

А тут сидит Калле с отпечатком большого пальца дяди Эйнара на клочке бумаги, очень отчетливым и хорошим отпечатком… И в голове у Калле медленно рождается идея. А что, если немножко помочь этим несчастным полицейским, поскольку они еще не напали на след преступников. А что, если дядя Эйнар и в самом деле участвовал в этой краже со взломом на Банергатан! Абсолютной уверенности в этом у Калле, разумеется, не было, но вещественные доказательства и улики заставляли думать, что это именно так. Возможно, у Стокгольмской полиции есть непреодолимое желание получить этот маленький клочок бумаги с оттиском большого пальца дяди Эйнара?

Взяв бумагу и ручку, Калле написал:

«Стокгольм, криминальная полиция…»

Затем он некоторое время грыз ручку. Теперь необходимо было написать так, чтобы они поверили, будто пишет взрослый человек! А иначе они, эти дурни, пожалуй, бросят письмо в корзину для бумаг. И Калле продолжил письмо:

«Поскольку это исходит из газет, у вас, на Банергатан, произошла кража со взломом. Так как вами, возможно, зафиксированы какие-нибудь отпечатки пальцев, я посылаю вам таковой — в надежде, что он совпадет с каким-нибудь из обнаруженных вами. Дальнейшие разъяснения могут быть высланы вам бесплатно.

Карл Блумквист, частный сыщик.

Стургатан, 14, Лильчёпинг».

Он немного поколебался, прежде чем написать «частный сыщик». Но потом подумал, что стокгольмская полиция никогда его не увидит и с тем же успехом может пребывать в уверенности, что письмо написано господином Блумквистом, частным сыщиком, а вовсе не Калле, тринадцати лет от роду.

— Вот так! — сказал Калле и лизнул конверт. — А теперь быстрее к Андерсу и Еве Лотте.

11

Андерс и Ева Лотта сидели на чердаке пекарни, в штаб-квартире Белой Розы. Уютнее этого убежища не придумаешь. Кроме штаб-квартиры, чердак служил еще и складом товаров и местом хранения отслужившей свой срок мебели. Тут стоял белый комод, недавно выселенный из компоты Евы Лотты, в углу были свалены старые стулья; был там и ободранный, видавший виды обеденный стол, который отлично подходил для игры в пинг-понг в дождливые дни. Но как раз теперь у Андерса и Евы Лотты не было времени для игры в пинг-понг. Они были чрезвычайно заняты изготовлением «секретных бумаг». По мере того как бумаги были готовы, Андерс складывал их в жестяную коробку — величайшее сокровище Белой Розы. В ней хранились священные реликвии прежних войн Белой и Алой Розы: мирные договора, секретные карты военных действий, камни, испещренные диковинными письменами, и множество других предметов, которые лишь непосвященному показались бы старым хламом. Однако для воинов Белой Розы содержание коробки представляло собой ценность, за которую можно, не задумываясь, пожертвовать жизнью и пролить кровь. На шнурке вокруг шеи предводитель Белой Розы днем и ночью носил ключик от этой коробки.

— Куда запропастился Калле? — спросил Андерс, положив только что сфабрикованный документ в ящик.

— По крайней мере час тому назад он сидел на развилке клена, — сказала Ева Лотта.

В тот же миг на чердак взлетел Калле.

— Кончайте с этой мурой! — переводя дух, сказал он. — Немедленно заключаем мир с Алыми. В худшем случае пойдем на безоговорочную капитуляцию.

— Ты что, спятил? — спросил Андерс. — Мы ведь только начали…

— Ничего не поделаешь! Есть вещи поважнее, и придется посвятить им все наше время. Ева Лотта, ты очень любишь дядюшку Эйнара?

— Люблю, еще что! — ответила Ева Лотта. — Почему это я должна так уж жутко его любить?

— Потому, что он все-таки кузен твоей мамы.

— Ну и что с того. Не думаю, чтобы мама сама его любила, — ответила Ева Лотта. — А раз так, то и мне вовсе ни к чему им увлекаться. А почему ты спрашиваешь?

— Значит, ты не очень расстроишься, если услышишь, что дядюшка Эйнар мошенник?

— Ну, Калле, отвяжись наконец! — сказал Андерс. — Это ведь Хромой Фредрик стибрил церковную кружку с деньгами, а не дядюшка Эйнар!

— Заткнись! Прежде чем говорить, прочти-ка сначала вот это, а потом возникай сколько влезет, — сказал Калле, выкладывая газету.

Андерс и Ева прочли заметку: «Кража драгоценностей на Эстермальме».

— А теперь послушайте, — предложил Калле.

— Как ты себя чувствуешь, ты вообще-то здоров? — заботливо поинтересовался Андерс. Грязным указательным пальцем он ткнул в другую заметку: «Бешеный бык сеет панику». — Может, по-твоему, это тоже дядюшка Эйнар?

— Сказал: заткнись! Ева Лотта, ты видела этих двух хмырей, только что стоявших у калитки? Они болтали с дядей Эйнаром? Так вот. Это его соучастники, а дядя Эйнар их каким-то образом надул. Они называют себя Крук и Редиг, а живут в гостинице. Драгоценности же спрятаны в развалинах замка.

Слова лились из уст Калле потоком.

— В развалинах замка? Но ты ведь сказал, что они живут в гостинице? — не понял Андерс.

— Крук и Редиг, да! А драгоценности, балда ты этакая, — это ведь изумруды, и платина, и бриллианты, понятно? Господи, Боже ты мой; когда я думаю об этом!.. Нет, невозможно! Драгоценности по меньшей мере на 100 000 крон валяются там, внизу, в подземелье!

Откуда ты знаешь? — крайне недоверчиво просил Андерс. — Тебе что, дядя Эйнар сказал?

Кое-что можно, верно, вычислить и самому, — заявил Калле. — Когда нужно разрешить какую-либо криминальную загадку, всегда нужно читаться с вероятностью того, что могло произойти.

На мгновение в Калле проснулся суперсыщик Калле Блумквист, который немного задрал нос. Но он тут же испарился, а на, чердаке остался просто Калле, оживленно жестикулирующий и опасающийся, что не сможет убедить друзей в моей правоте. Но в конце концов, после долгих разговоров, ему это все же удалось. Когда он рассказал всю историю — и про ночной визит к дяде Эйнару, и про найденную в развалинах жемчужину, и про то, как он, сидя на дереве, подслушал разговор грабителей, то даже Андерс пришел в восторг.

— Помяните мое слово: этот парень, когда вырастет, станет сыщиком, — одобрительно сказал он.

И тут же его глаза засветились.

— О, какая удача! Ну и дела! Какие виды на будущее! Мы должны немедленно этим заняться. У нас нет времени на войну Роз.

— Вот, значит, в чем причина, — сказала Ева Лотта. — Значит, именно поэтому мне так трудно оставить в покое коробки с печеньем… У меня точь-в-точь такие же длинные вороватые пальцы, как у дядюшки Эйнара. Что значит быть в родстве с преступником! Но его нужно выгнать из нашего дома немедленно! Подумать только, а вдруг он стянет столовое серебро!

— Успокойся! Потерпи еще немного, — осадил ее Калле. — Можешь мне поверить, у него сейчас есть более важные заботы, о которых приходится думать, нежели столовое серебро. Он в жутком капкане, потому что Крук и Редиг будут охранять его как зеницу ока.

— Вот почему он лег после обеда… А сказал, что плохо себя чувствует.

— Будь уверена в том, что он плохо себя чувствовал, — уверенно заявил Андерс. — Но теперь нам прежде всего надо заключить мир с Алыми. Ты, Ева Лотта, поднимешь белый флаг, пойдешь к ним парламентером и все уладишь. Хотя они, разумеется, подумают, что мы просто спятили.