Игры богов - Александр Анисимов

— Будь славен, — эхом повторили все присутствующие, чуть привстав и снова опустившись в кресла, как того требовал сложившийся за века ритуал. Гуарам остался стоять. Капюшон сам собой откинулся, открыв сморщенное, изборожденное глубокими морщинами лицо старика. Набухшие мешки под глазами только подчеркивали почти полное отсутствие белков.

— Приветствую вас, братья, — громогласно заявил он, смотря куда-то вверх. — Сегодняшнее собрание будет особенным, поскольку все вы услышите то, что вам пора узнать.

— Да, настоятель, — вновь в один голос ответили остальные, одновременно откидывая на плечи капюшоны. В свете факелов заблестели покрытые потом сосредоточенные лица. В пещере было очень тепло, хотя в горах лежал снег.

— Тогда слушайте меня. — Гуарам оглядел собравшихся, всматриваясь каждому прямо в глаза, и никто не осмеливался отвести взгляд. — Все вы знаете, что Великие Змеи уже не те, что прежде, им не удалось удержать власть. Драконы теряют силу, и на их место приходят люди. В городах Империи льется кровь, Вечные покидают этот мир, уходя навсегда. И я верю: придет время, когда страной будут править только лишь смертные, а остальные скроются на Изнанке Мира, как трусливые псы! Этот мир — для смертных! Этот мир — для нас! Так давайте же бороться за него, давайте внесем и свою лепту в это правое дело. В этом наш долг. Так велел Незабвенный! Мы не должны делать исключений ни для кого, будь то Великие Змеи или всего лишь озерные девы, так старательно пытающиеся походить на нас. Смерть каждому! Слово Райгара твердо, и мы должны делать то, что приказывает нам повелитель.

Отец-настоятель замолчал, переводя дыхание. В пещере разнесся приглушенный ропот. Как ни были верны Черные Монахи настоятелю и Райгару, их все же смутили речи Гуарама. Еще бы, ведь призывал-то он их на самую настоящую войну, чего им никогда в жизни испытывать не приходилось. Для этого есть настоящие армии, где полно доблестных воинов, лучше умеющих воевать, нежели отшельники, поселившиеся в Северных горах.

Гомон мало-помалу начал стихать, поскольку отец-настоятель не торопился продолжать свою речь, требуя от братьев Ордена полнейшей тишины. Но неожиданно откуда-то раздался не слишком смелый, но, тем не менее, настойчивый голос, звучавший так, что его услышали все присутствующие в главной пещере:

— Отец, объясни мне, почему мы не можем жить в мире с Вечными? Ведь раньше все было именно так, и никто не искал иного…

Гуарам, услышав эти речи, дернулся, будто ужаленный, и обернулся, пытаясь увидеть того, кто посмел заговорить.

— Богохульник! — завопил отец-настоятель, потрясая посохом. — Да как ты посмел усомниться в словах нашего благодетеля?! Незабвенный мудр, и ему ведомо то, что скрыто от взоров простых смертных. Мы должны преданно служить ему и даже в мыслях своих не ставить под сомнение его речи!

Внезапно ударивший сверху столб ледяной крошки столкнулся с вырвавшимся из трещины в полу огненным протуберанцем. Яркий взрыв на какое-то время ослепил людей, отшвырнув Гуарама в кресло, больно ударив его о камень.

— Молчите, твари! — Громовой голос, казалось, полился сразу со всех сторон, заставляя всех упасть на колени. — Молчите, ибо это говорю я!..

Огненный туман схлынул, открыв стоящее посреди пещеры чудище. Райгар предстал перед монахами таким, каким его помнили люди. Бог обернулся василиском на паучьих ногах, с крабьими клешнями. Длинное змеиное тело непрерывно извивалось, разбрасывая во все стороны густую, источающую нестерпимое зловоние слизь. Мощный петушиный клюв был раскрыт, выставляя напоказ длинные изогнутые зубы. Огромные мертвые глаза смотрели поверх голов, но каждому казалось, что бог смотрит только на него, взглядом выедая душу и жалкие крупицы хладнокровия, которые еще остались у некоторых.

— Не смейте ставить мои слова под сомнение! Твари никогда не решали за меня, и этого не будет, даже если мне придется расправиться со всеми до единого!

Пророкотав это, Райгар изогнулся и поднял недавно роптавшего монаха высоко вверх, а затем, изогнувшись, коротким ударом пронзил его хвостом от промежности до горла. Темная кровь брызнула во все стороны, заляпав стены пещеры и обагрив лица монахов. Изуродованные останки того, что еще недавно было человеческим телом, упали к ногам отца-настоятеля.

— Слушайтесь своего хозяина, твари! — рявкнул Безумный бог и вдруг совсем просто добавил: — Нельзя кусать руку, которая тебя кормит.

Новая огненная вспышка ослепила людей, а когда к монахам вернулась способность видеть, Райгара уже не было в пещере. О визите Незабвенного напоминал лишь обезображенный труп, лежащий у каменного кресла перед Гуарамом. Все потрясенно молчали, пораженные увиденным. Как-никак, Безумный бог в последний раз спускался в поднебесный мир три сотни лет назад, именно после этого и возник Орден Черных Монахов, провозгласивших Райгара превыше остальных богов.

Подняв оброненный посох и стиснув его в руках, Гуарам вышел на середину пещеры.

— Слушайте, братья! — выкрикнул он, обращаясь к монахам. Голос настоятеля заметно дрожал, но никто, даже сам Гуарам, не обратил на это никакого внимания. — Вы все только что стали свидетелями того, как наш покровитель, Райгар Незабвенный, покарал сомневающегося. И такая же участь ждет каждого, кто решится предать свою веру и своего бога. Мы все делаем только то, что говорит он, и не должны поступать иначе. Слушайте, братья, внимайте слову своего бога! Великие Змеи хотят вернуть все на круги своя, хотят снова заставить людей служить себе. Но мы не должны допустить этого. Ждите Знака! Ждите, да поможет всем нам Незабвенный! Ждите Знака! Ждите!..

— Вы видели бога, — неожиданно для Лумиана произнес стуканец. — Нам это известно, Вечные всегда чувствуют проявления Настоящей Силы. Но запомни одно: даже Высшие Существа имеют обыкновение заблуждаться. Этого достаточно, чтобы ввергнуть мир и Изнанку в кровавый хаос. Прошу тебя, подумай об этом еще раз. Мы не хотим враждовать с людьми.

Лумиан лихорадочно искал решения сложившейся ситуации. Стуканцы хитры, они никогда не говорят всего, у них за душой постоянно какая-то тайна.

«Слушайтесь своего хозяина, твари!» — вновь взревели в голове слова Райгара, и это привело все еще колеблющегося монаха к незамедлительному решению. Рука Лумиана метнулась к поясу, туда, где висела обитая медью палка. Еще миг — и острие вонзилось в то место, где только что находился стуканец, — палка вспорола лишь воздух. Сразу же со всех сторон навалился холод. Лумиан снова почувствовал под собой обледенелый валун, к которому уже успела примерзнуть одежда. А ведь он только что сидел на теплом шершавом камне, укрытом от снега и ветра…