Наше дело правое - Сергей Раткевич

— А еще мама не сказала, — добавил Элджернон, — что если уничтожить Империю, то никуда не исчезнут все те люди, которые каждый год уезжают на восток. Не будет Империи — они останутся среди нас. С теми же мыслями и с теми же идеями. А многие станут совершать те же поступки.

— Да, — добавила Мария-Роза, стараясь не встречаться глазами с пылающим взглядом Леобальда. — Давайте будем честными: если уничтожить Империю, она, на самом деле, никуда не исчезнет. Империя просто поселится здесь, и та Тьма; с которой вы призываете бороться именно такими методами, будет жить рядом. По соседству. Будет ходить к нам в гости, звать нас на чашку чая, жениться на наших детях. И постепенно мы сами станем Темной Империей.

Все замолчали.

— Ну знаете ли, — потрясенно пробормотал Леобальд по прозвищу Десница Света. — Это очень необычный взгляд на вещи. Очень, знаете ли, необычный. Но как вы можете рассуждать так? Вы же светлые, вы должны бороться с Тьмой…

— Как-как ты нас назвал? — переспросил глуховатый дед Авессалом. — Светлыми? Мы, сударь Леобальд, не светлые. Мы — добрые. То-то же.

И в это время скрипнула дверь.

В гостиную едва слышно скользнула девушка, темноволосая, зеленоглазая. Простое коричневое платье явно было подобрано для нее наспех. Девушка смотрела настороженно, словно каждое мгновенье ожидала какого-то подвоха.

— Можно… — тихо начала она.

— Конечно, девонька, — засуетилась Клара. — Проснулась наконец-то, бедняжка? Элджернон, бездельник, быстро кресло. Мария-Роза, тарелку. Дед, передай сюда вон ту кастрюльку, да-да, именно эту, с красной каемочкой. И сковороду прихвати тоже. А ты, милая, заходи, садись и ничего не бойся. Ох, ничего, я это тебе серьезно говорю. Лучше тебе? Голодная небось?

На слове «ничего» Клара сделала ударение.

Девушка опасливо кивнула, приближаясь к столу. Леобальд глядел на нее во все глаза.

— Она — оттуда? — прошептал он так громко, что услышали все.

Девушка остановилась. Всех обитателей дома Доннерветтеров она уже видела вчера, когда пришла в лес Рубежа после побега из Темной Империи и недельного блуждания по пустыне, но этот человек был ей незнаком, и она смотрела на него с подозрением.

— Не стой, садись, — снова заворковала Клара. — Садись, девонька, не обращай внимания на этого молодого человека.

— Да-да, — проворчал дед Авессалом, — не слушай его, девонька. А вы, сударь Леобальд, ее не смущайте. Оттуда, отсюда — какая разница. Главное, теперь она с нами.

— И вы ей верите?! — гневно взвился Леобальд Таммер. — Да она же… Да вы… Она вас при первой возможности отравит или горло во сне перережет, одному за другим. Это же наверняка какой-то умысел! Они в Темной Империи все такие. Властелин прикажет — они выполнят.

Девушка все же подошла к столу, одной рукой оперлась на резную спинку кресла, накрыла узкой ладонью круглый, выглаженный мастерством резчика и течением времени набалдашник. Полуприкрыв глаза, нырнула другой рукой в вырез платья и рывком сдернула с шеи тонкую цепочку, на которой висел небольшой плоский медальон. Бросила блеснувший медальон на стол, он глухо стукнулся об отполированную столешницу.

— Что это? — удивленно спросил Элджернон.

— Яд, — без всякого выражения, как механическая кукла, ответила девушка. — Внутри медальона — яд. Чтобы вас отравить. Мне так приказал Темный Властелин. Правда. Но я не буду. Не хочу. Можно, я теперь пойду?

— Куда? — удивленно спросила Клара, даже не глядя на медальон.

— Обратно. В Империю. Я на самом деле бежала оттуда не сама, мне приказали.

— А… — недоуменно проговорила Мария-Роза, — как же насчет того, чтобы покушать? И чай? Варенье — пальчики оближешь. И сушки тоже…

— Варенье! — издевательски выкрикнул, вскакивая с кресла, Леобальд. — Варенье! Сушки! Вы, словно дети, играете в какие-то свои игры, и не умерли вы до сих пор, наверное, только потому, что вам безумно везет! Она же хотела подсыпать вам яду, а вы ее — кормить. И поить чаем.

Элджернон тоже встал.

— Сударь Леобальд, — холодно произнес он. — Это наш дом. Здесь мы решаем, кому предлагать чай. И кому оставаться, а кому уходить. Не кажется ли вам, что наш разговор закончен? И что вам стоит вернуться туда, откуда вы прибыли?

— Так вы меня выгоняете? — задохнулся гость от возмущения. — Меня, борца со Злом, победителя Тьмы, вашего союзника, выгоняете, а она остается… Эта девчонка…

— Жанна, — вдруг сказала девушка.

— Что? — переспросил Леобальд.

— Меня так зовут — Жанна.

День выдался щедрым на гостей. Прошла лишь пара часов с тех пор, как Леобальд Таммер покинул дом Доннерветтеров, невнятно бормоча что-то себе под нос про чудаков и глупцов, и Клара собиралась подавать второй завтрак. Снежно-белые тарелки ровной стопкой встали на краю стола. Рядом с тарелками выстроилась шеренга чашек, за ними вытянулась вереница бокалов на высоких тонких ножках, с виду таких ломких, что и взять-то страшно.

— Мария-Роза, давай побыстрее, — весело крикнула Клара. — Что, масло найти не можешь?

— Не могу, мам, — виновато отозвалась Мария-Роза. — Где ж оно спряталось-то?

— Посмотри вон там, слева, — посоветовала Клара. — Что, тоже нет? Странно.

Клара с Марией-Розой в четыре руки задорно звенели посудой. На столе появлялись, одно за другим, блюда с теплым свежим хлебом, ярко-желтым сыром, таким жирным, что он даже слезился, сочной зеленью, свитой в аккуратные пучки, помидорами и редиской, краснеющими, видимо, оттого, что они такие спелые, а их еще никто не съел.

Жанна, которую никто, конечно, в Империю не отпустил, тихо, как мышка, подошла к женщинам.

— Может, вам помочь? — спросила она.

Клара радостно, словно только этого и ждала, откликнулась:

— Надо, девонька, ох, надо. Вон тот горшочек передай. Ага, а вот и масло, за ним пряталось! Мария-Роза, а мы-то искали, ох, искали, а оно смотри где!

Мария-Роза с улыбкой до ушей, словно то, что масло наконец нашлось, было для нее важнее всего на свете, перехватила у Жанны пузатые горшки, водрузила их на стол.

— Ну вот, — удовлетворенно заключила Клара, — вот все готово. Пора мужчин звать. Ох, девочки мои, пора. Дед, есть иди! Элджернон, поторопись, а то все без тебя слопаем!

И тут что-то черное и пернатое с силой шмякнулось в окно. И еще раз. И еще.

— Ну вот, — проворчала Клара, — этого только не хватало. Хоть бы поесть дали спокойно.

Она направилась к окну и распахнула створки, впуская внутрь большого черного ворона.

— Вот кто к нам пожаловал, — не скрывая недовольства, буркнул дед Авессалом, спускаясь по лестнице, шаг за шагом подкладывавшей ему под ноги свои покрытые ковровой дорожкой ступени.