Контакт - Алекс Ривендж

— Вы что, хотите сказать, что эта тварь сама произвела стыковку?!

— А, по-вашему, пленка позволяет дать другое истолкование? Можно, конечно, пофантазировать, сказав, что монстр заставил сделать это какой-то земной экипаж, но, поверьте, от этого ничего не меняется. Во всяком случае, в лучшую сторону.

— Они разумны!.. О Боже, что же теперь делать?!

— Ничего. А что мы можем сделать вообще? У вас есть предложения? Или вы хотите его отпустить, дав новый корабль на дорогу?

— Если он разумен, — сделал вывод Паркинс, — он нас все равно не простит.

«Как раз наоборот, если он разумен, он может и простить, мысленно возразил ему Крейг, — но вот захочет ли?»

— Вспомните о том, что случилось с колонией на LB-426, напомнил Варковски.

— Невероятно! Разумные существа не могли себя так вести…

— Ладно, все это — чепуха и сантименты, — перебил Паркинс. Только я не понимаю, как можно использовать в качестве биологического оружия разумное существо? Стоит только его выпустить, оно тут же уйдет из-под контроля, почти наверняка свяжется со своими — и тогда крышка будем всем.

— Это как раз не проблема, — спокойно возразил Варковски. Если удастся получить от него яйца, детенышей можно будет выдрессировать так, как нужно нам. Главное — чтобы оно могло их отложить. Кстати, я лично объяснил бы все происшедшее на LB-426 так называемым «эффектом Камалы».

— Как-как?

— Камала — это девочка, воспитанная волками. В отличие от книжного Маугли, она так и не стала разумной.

— Ужасно…

— К тому же разум вовсе не исключает агрессивности.

— Если судить по нам, то да, — неслышно произнес Крейг.

— Тут есть другая сложность, психологического порядка: неизвестно, как отреагируют наши ученые на такое сообщение. Им это может не понравиться. Я бы не хотел даже в крайнем случае наводить порядок силовыми методами… — заметив скептическую усмешку на лице Паркинса, Варковски уточнил: — В таких крупных масштабах.

— И все же, что мы будем делать? Давайте решать. — Крейгу показалось, что за эти минуты он постарел лет на десять. «Вот они — мысли о смерт и…» — Я предлагаю сделать вид, что этой записи не было.

— Полностью согласен, — подтвердил Паркинс.

— Прекрасно. Проблема решена, — слегка поклонился обоим директорам Варковски.

Крейг встал. Ему захотелось вдруг найти сейчас сразу и Синтию, и Цецилию — и упасть перед ними на колени.

Впервые за время работы в Компании он чувствовал себя подлецом.

28

Нельзя сказать, чтобы Мортимер жаждал увидеть своего «подопечного», но находиться возле лаборатории и даже туда не заглянуть — после всего услышанного — казалось ему обидным. Еще больше задевало его то, что напарник его оказался почти вдрызг пьяным: стоило только начальству удалиться, как Хоувера начало шатать, и он вскоре захрапел на стуле.

Нет, совсем не такой представлял себе Мортимер свою работу!

Осторожно, чтобы не задеть спящего Хоувера, он заглянул в приоткрытую дверь.

Монстр скакал за стеклянной перегородкой, под его лапами метались синие искры. Зрелище показалось ему неприятным, и Мортимер принялся рассматривать стоящих рядом людей: несколько грубовато сложенную энергичную брюнетку, совсем молоденькую девушку, чем-то неуловимо похожую на Бриджвуда, мулата с довольно европейскими чертами лица, усатого парня, карманы которого некрасиво топорщились, а руки сплошь были покрыты красными черточками царапин. Пожилой человек с редкими, но еще темными волосами переписывал с монитора в толстую тетрадь какие-то цифры, тут же возился полный китаец с тройным подбородком.

Люди были самыми обыкновенными — не из «большого начальства». Брюнетке он даже не отказался бы запустить руку под лифчик.

— Мортимер… это ты? — Раздавшийся сзади знакомый голос заставил его обернуться. Перед ним стояла Синтия, одетая в тонкую золотистую маечку, под которой явно не было лифчика. Ее неожиданное появление, после обращенных на брюнетку желаний, заставило Мортимера смутиться.

— Привет, — отводя взгляд, пробормотал он.

Спящий Хоувер громко причмокнул губами. Синтия вздрогнула и покосилась на него.

— Значит, ты… тоже, — в ее голосе послышалось разочарование.

— Что — я? — испугался Мортимер. Выходит, она все же заметила, куда и как он посмотрел… — Извини… я не хотел…

— О чем ты, Морт?

— А ты?

— Мне просто грустно видеть, как все подряд за деньги продают самое лучшее. Любовь, жизнь… вообще все.

— Не понял…

— Тогда скажи мне, что ты здесь делаешь, Мортимер?

— Зарабатываю деньги. В охрану вот устроился. Знаешь, а я рад с тобой увидеться. Алан что, тоже здесь?

— К сожалению. Все мы… здесь, — в ее голосе сквозило неприкрытое отвращение.

— Синтия… вы поссорились? Что у вас случилось?

— То же самое, что и с тобой. Он продался.

— Слушай, я не люблю ни загадок, ни оскорблений. Меня взяли в охрану. Я работаю. Что тебе не нравится?

— Мортимер, — Синтия посмотрела на него так, будто увидела впервые. — Неужели ты действительно не понимаешь, какой грязью тут занимаются?

— Хоть убей, не пойму, о чем ты. Наверное, ты лучше меня знаешь: мое дело — проследить, чтобы зверь оставался на своем месте, а никто из чужих не напал на станцию. Вот и все.

— Бедняга! — Синтия задумалась, стоит ли ему говорить правду. Мортимер действительно мог не знать, как мог не знать и Алан — но было бы еще обидней считать своего жениха тупицей, таким же, как и Морт.

— Слушай, я так могу и обидеться!

«Он просто как большой ребенок», — взглянула на Мортимера Синтия.

— Это военная лаборатория, — ответила она.

— Ну и что?

— Это лаборатория биологического оружия. Тот зверь, который сидит в клетке, называется Смерть. Вот так.

Мортимер промолчал.

— Синтия, ты тут? — в переходную комнату заглянул Алан. — О, кого я вижу!

— Алан! — обрадовался Мортимер.

— Привет. Синтия, я тебя прошу, дай мне сказать два слова!

— Ты уже все сказал. — Синтия поспешила проскользнуть в лабораторию.

— Подожди, я сейчас вернусь, — бросил Мортимеру на ходу Алан и нырнул в дверь вслед за ней.

Через некоторое время маневр был повторен в обратном направлении: сперва мимо Мортимера промчалась раскрасневшаяся Синтия, затем — уже запыхавшийся Алан.

— Ну-ну… — буркнул им вслед Мортимер и снова вернулся к созерцанию выпирающего бюста брюнетки.

Алан догнал Синтию в оранжерее. Девушка упала на скамейку, задыхаясь от непривычного бега.

— Синти, постой! — в тысячный раз повторил Алан.

— Ну? — тяжело дыша, но все еще грозно спросила она.

— Синтия, — Алан повалился на скамейку возле нее. — Неужели ты так мне не доверяешь? Может, это подло по отношению к твоему отцу, но я работаю против него. Считай меня шпионом.