Пришелец из Великой Пустоты - Дж Лэрд

Блейда то уговаривали, то пугали. Ему говорили, что преданность своим командирам, конечно, прекрасная вещь, но здесь он может стать вождем целой великой нации, а потом, быть может, и мира. Священная федерация крапских республик... бур-бур-бур... торжество идеалов мира и справедливости... бур-бур-бур... козни зловредной демократии... И так далее, в том же духе. Признаться, Блейду вся эта катавасия уже успела изрядно надоесть. Потоки обрушивавшихся на него слов он слушал уже вполуха; его больше занимал скафандр. После того, как "перенар" побывал под воющим раструбом странной машины, с ним явно начало твориться что-то странное. Огоньки на панели возле левого запястья перемигивались теперь куда оживленнее; Блейд готов был поклясться своей бессмертной душой и девственностью Дж. впридачу, что светилась теперь едва ли не половина всех клавиш управления. Что это значит? Произошла активация доселе блокированных функций? Как? Почему? Уж не нащупали ли эти крапские какой-то ключ к открыванию скафандра? Разведчик дорого бы дал за то, чтобы протянуть сейчас правую руку и поэкспериментировать со светящимися кнопками; однако при своих допросчиках он не хотел демонстрировать даже частичную подвижность скафандра.

Наконец его оставили в покое. Свет померк; помещение опустело. С трудом дождавшийся этого момента Блейд что было сил потянулся к левому запястью. Двигалась правая рука хоть и медленно и давить приходилось во всю мощь - но рука двигалась! Хвала здешним богам, эту способность у скафандра жесткая обработка не отняла.

Разведчик осторожно обследовал подмигивавшую ему клавиатуру. Помимо клавиш трех уже известных ему функций светилось еще как минимум полдюжины. Так... Синяя, небесно-голубая, апельсиново-оранжевая, нежно-лиловая, темно-фиолетовая и малиновая. Которая из них выглядит безопаснее всех? Наверное, вот эта, голубая. Будем надеяться, что это не запуск системы самоликвидации... Недолго думая, Блейд ткнул пальцем в клавишу.

Сперва ничего не произошло. Ричард осторожно попытался пошевелить левой рукой - безрезультатно. Зато стали двигаться ноги! С той же скоростью, что и правая рука, но все же стали! Он мог ходить!

Повторное нажатие голубой клавиши вновь лишило ноги только что обретенной подвижности. Обливаясь холодным потом (а ну как отключилось напрочь?!) Блейд вновь надавил на клавишу. По счастью, она оказалась простым тумблером - ноги вновь обрели подвижность. Теперь дело пошло скорее. Синяя клавиша активировала левую руку; апельсиновая позволила как угодно вертеть головой, вдобавок включилось что-то вроде внутренних мини-экранов кругового обзора. К подбородку мягко прижалась упругая резиновая прокладка; подвигав челюстью, Блейд убедился, что этот импровизированный пульт позволяет управлять вспыхнувшими экранами перемещать их по лобовому стеклу шлема, делать бледнее или ярче... Лиловая клавиша высветила подобие электронной карты; лиловой точкой в самом ее центре наверняка должен был быть скафандр с Блейдом внутри. Резиновый рычаг под подбородком остался; теперь, манипулируя им, разведчику удалось изменять масштаб карты. Очевидно, в памяти компьютера имелось что-то вроде фотографии со спутника всей поверхности планеты; Блейд добился прекрасного вида сверху на базу крапских. Располагалась она на небольшом островке, входившем в крупный архипелаг, с севера на юг пересекавший море от одного континента до другого. Разведчик выругался. Море! Опять море! Это - лишние трудности при побеге. Давно уже не юноша, Блейд хорошо понимал, что главное - не подвиги, а результат; и желательно, чтобы оный результат был достигнут максимально быстро и с минимальными потерями. Лишнее геройство хорошо только для персонажей юношеских приключенческих романов. Сам Ричард никогда не рисковал ради одного только риска. Всегда - лишь ради поставленной цели.

Осталась последняя клавиша - малиновая и Блейд уже протянул к ней руку, как чувствительные микрофоны скафандра усердно вывалил на многострадальные барабанные перепонки разведчика адский грохот недальнего взрыва. Свет замигал и погас вовсе; с потолка вовсю сыпалась какая-то труха. Черт! Эти Великие Демократы, наверное, все-таки добрались до базы похитителей и теперь посредством эскадрильи бомбардировщиков стратегической авиации сравнивают оную базу с землей... Грянул новый взрыв, теперь - существенно ближе; послышался треск выстрелов. Блейд заскрипел зубами и ткнул, наконец, эту несчастную малиновую кнопку, ожидая включения чего-нибудь вроде "дворника" на лобовом стекле шлема; однако вышло так, что скафандр как будто бы услыхал мольбу разведчика. Закрывавший лицо прозрачный щиток вдруг засветился мягким зеленоватым цветом; стали ясно видны все находившиеся в затемненной мастерской предметы. Блейд включил прибор ночного видения. Такие штуки еще только-только начинали разрабатывать в Америке; имевшиеся образцы были слишком громоздки, их можно было ставить только на танки... Такие портативные ночные очки были мечтой любого разведчика, любого десантника или диверсанта. Да, из этого мира можно было притащить лорду Лейтону славную добычу... Теперь, обретя способность видеть, Блейд завертелся на своем крюке, точно попавшийся сом. Ему предстояло решить достойную барона Мюнхгаузена задачу - сняться со своей вешалки. Кое-как разведчику удалось поднять руки над головой и вцепиться в железный стержень. Сосчитав до пяти, Блейд напряг мышцы, постепенно, а не рывком увеличивая мощь; он надеялся, что вес скафандра не настолько велик, чтобы придавить его, Блейда, тело к полу подобно тому, как придавливали средневековых рыцарей к земле их непробиваемые тяжеленные панцири. От напряжения захрустели кости рук; казалось, суставы вот-вот вывернутся из плеч. По лбу и щекам разведчика обильно потек пот; тянуть было страшно неудобно, быть может, взявшись по-другому, он без особого труда справился бы с задачей, но сейчас... Ему удалось подтянуться вверх на пару дюймов, но для того, чтобы освободиться окончательно, этого не хватило. Из легких с шумом вырвался воздух, перенапряженные мышцы отказались повиноваться и Блейд тяжело рухнул вниз. С полминуты он висел неподвижно, ничего не видя перед собой из-за кровавой мельтешни в глазах. На время он даже перестал слышать выстрелы; и тут на его скафандр упал луч света от ручного фонаря. Чей-то скрипучий голос произнес: "Это он, Лейта".

Направленные прямо в лицо Блейду лучи нескольких мощных фонарей, однако, ничуть не слепили разведчика. "Перенар" четко отреагировал на изменение освещения, даже без вмешательства самого Блейда. Рефлекторы фонарей превратились в блеклые сероватые пятна; инфракрасный экран позволил во всех подробностях разглядеть вошедших. Их было четверо - двое крепких, кряжистых парней сложением не уступавших, наверное, самому Блейду, хорошо знакомый "глухонемой" Валд и... Блейд весь подобрался, словно почуявший добычу охотничий пес. Четвертой в этой компании была женщина и пусть скорее Вестминстерское Аббатство превратилось бы в храм Сатаны, чем Блейд признал бы, что встречал более необычную представительницу прекрасного пола. Более красивых - одну-две, быть может. Зулькия... Граллия... и все. На вошедшей был мешковатый черный комбинезон, такой же, как и двух сопровождавших ее солдатах (а по тому, как держалась она и как - они, сразу становилось ясно, кто здесь командир и кто тут кому подчиняется), обычные десантные ботинки, тонкую, очень тонкую талию опоясывал широкий армейский ремень, справа оттянутый книзу тяжелой кобурой. Очень густые волосы были коротко острижены, прекрасная "лебединая" шея была совершенно открыта... Но в первый миг Блейда поразили глаза незнакомки. Огромные, вытянутые, они действительно занимали половину лица; и хотя в инфракрасном диапазоне оказалось несколько затруднительно определить их цвет, разведчик готов был поклясться, что они - невероятно редкого янтарно-золотистого цвета. Они были очень выразительны, эти глаза. Даже сейчас, глядя в лицо женщины (а она казалась совсем молодой, не старше двадцати двух - двадцати трех лет) не своим собственным зрением, а посредством чувствительных датчиков скафандра, Блейд не мог не ощутить колоссальной воли этой предводительницы, подавляющей бушующий океан страстей, среди которых и жестокость, увы, не стояла на последнем месте. Все остальное на лице воительницы, казалось, подбиралось специально для того, чтобы усилить это впечатление. Узкий прямой нос, холодно сжатые тонкие губы правильно очерченного рта, чуть выступающие скулы, удлиненные прямые брови - все дышало силой и твердостью. Тонкие аристократические руки с длинными породистыми пальцами пианистки были спокойно скрещены на груди. Блейда сия дама рассматривала с неподдельным интересом, однако не как женщина, а скорее как ветеран-сержант смотрит на попавшее ему в руки новое смертоносное оружие. Как бы то ни было, при виде девушки Блейд заметно оживился.