Драконы Аргоната - Кристофер Раули

Когда дело дошло до самой актуальной проблемы – движения за независимость Аубинаса, – император и здесь проявил поразившую Коринга осведомленность. Паскаль явно оправдывал репутацию прозорливого и властного государя.

– Риотва – небольшой город, Ваше Величество, а мы, риотвийцы – народ простой. Мы живем у моря и морем кормимся. Наши взгляды всегда устремлены вслед парусам наших белых судов. Гильдия судостроителей видит в замыслах зерновых магнатов Аубинаса угрозу для наших интересов, ибо если удастся взвинтить цены на зерно, это неизбежно повлечет за собой сокращение морских перевозок. Все было бы просто и ясно, когда бы не наша зависть к Марнери.

Император кивнул, и Коринг, истолковав это как поощрение, продолжил:

– Подумайте, какую мощь обрел Марнери. Аубинас – всего лишь одна из его провинций, пусть даже самая обширная. А чем владеет Риотва? Голые скалы Руэды, Сельседы и Лакустры. Рыбацкие деревушки у побережья и скудные картофельные грядки вместо плодородных полей. Многие в Риотве считают, что будет только лучше, если Аубинас отделится. По их мнению, необходимо сдержать рост богатства и могущества Марнери.

Император задумчиво покивал:

– Кадейн еще более могуч, нежели Марнери, но ваши земляки изливают свой гнев отнюдь не на Кадейн.

– О соперничестве с Кадейном никто и не помышляет, ведь по численности населения Риотва уступает ему раз в десять. Потому-то наша зависть и сосредоточивается на Марнери. Боюсь, что недоброжелательность по отношению к этому королевству пустила в нашем народе глубокие корни.

– Вы правы, посол. Следует подумать о том, как преодолеть эту недоброжелательность. Хотя Риотва и Во – самые маленькие города-государства на материке, они служат нашей общей цели. В них всегда жили моряки, и они по сей день поддерживают прочные связи с народом островов.

– Совершенно верно, Ваше Величество. Риотва поддерживает более оживленное морское сообщение с Кунфшоном, чем любой другой город, за исключением разве что Кадейна. Многие наши виднейшие семьи имеют корни на островах, думаю, что таких у нас больше, чем в других городах. Кстати, возможно, и это в некоторой степени способствует нашей враждебности по отношению к Марнери. Дело в том, что риотвийцы не осознают себя одним из народов Аргоната. Мы связаны с Кунфшоном и океаном, а не с Кенором и западными землями.

– В Кунфшоне высоко ставят Риотву. Там считают, что этому городу можно доверять. Риотва, с ее высящимися над морем башнями из серого камня, всегда была и остается верным другом Кунфшона.

– Так пусть же наши города совместно правят над Ясным морем, что лежит между ними.

Император сложил руки вместе:

– Итак, народ Риотвы настроен против Марнери, но не в пользу раскольников из Аубинаса?

– Да, Ваше Величество. Обладая той же мерой самостоятельности, что и Марнери, мы считаем, что этот город слишком высоко вознесся. С другой стороны, в нашем народе отнюдь не наблюдается особой любви к торговцам зерном, а, по общему мнению, независимости Аубинаса добиваются именно они. Однако на все это риотвийцы смотрят сквозь призму неприязни к зарвавшимся марнерийцам.

– Стало быть, король Ронсек наверняка сохраняет своего рода нейтралитет.

– Безусловно да, Ваше Величество. Думаю, король сам скажет вам, что лично он предпочел бы публично высказаться в поддержку Марнери, однако считает, что из политических соображений не должен открыто вставать в этой борьбе ни на чью сторону. Риотва всегда стремилась исправить историческую несправедливость, допущенную при распределении провинций между девятью правящими городами Аргоната. Скажем, Голубой Камень, где мы сейчас находимся, должен принадлежать Риотве, а вместо того является владением Марнери. Хотя отсюда до Марнери пять дней пути! Король не может пренебрегать традицией, он делает то, чего от него ждут.

– Да. Безусловно, паутина традиций, опутывающая всю нашу цивилизацию, скрепляет ее. Но и новации порой оказываются не менее полезными. Возможно, как раз сейчас назрело время для перемен. Не следует думать, будто величие Марнери ущемляет достоинство Риотвы. Ныне Марнери затмил своей славой все города, даже Кадейн. Кадейн – великий город, истинный космополис Империи, зато Марнери – сердце всех наших великих усилий в Аргонате. Я знаю, посол, что вы человек проницательный, так давайте же смотреть правде в глаза. Именно Марнери несет знамя Империи. Марнери, более других принимавший участие во всех недавних предприятиях, жертвуя и ресурсами, и людьми. Конечно и Риотва давала что могла, щедрой рукой. Я плавал на риотвийских судах и знаю, что лучше их нет.

– Однако в последнее время Марнери осияла столь великая слава, что сердцами моих сограждан овладела зависть. Мы всего лишь люди, мужчины и женщины. Мы идем по жизни, как можем, ведомые Рукой Матери. Большего нам не дано. Зависть постыдна, но человек слаб. Людей не переделать.

– Но мы можем попробовать. Клянусь Рукой, мы еще можем попробовать! Пусть жители Риотвы хотя бы на миг задумаются о том, что пожертвовал Марнери нашему священному делу. Разве вклад этого города сопоставим с численностью его населения? Марнерийцы снарядили два легиона и построили не меньше океанских судов, чем Риотва. А уж о том, как сражались эти два легиона, я думаю, говорить не надо.

Корингу пришлось согласиться:

– Все это так, Ваше Величество. Я знаю, что вы правы, но в народе укоренились предубеждения.

– Людей можно переубедить. Столь постыдные предрассудки унижают их достоинство. Мы поможем им осознать это и стать выше своих былых заблуждений. – Император улыбнулся и сложил руки на груди. – Поверьте, если бы народ Аубинаса действительно хотел независимости, я сделал бы все, чтобы он эту независимость получил, давайте выскажемся ясно. Мощь нашей Империи зиждется на ее гибкости. Жесткость и закоснелость чужды нашему правлению. Ни одна великая провинция не должна оставаться привязанной к тому или иному городу, если считает, что ей лучше стать свободной. Провинции должны любить свои столицы. Столицы должны любить Империю. Именно это отличает нашу державу от любого другого государства в мире. И только это позволяет нам надеяться одолеть нашего чудовищного врага в Падмасе. Но независимости жаждет отнюдь не народ Аубинаса. Ее домогаются зерновые магнаты. Они всеми способами раздували в народе малейшую искру недовольства, но даже при этом снискали поддержку всего лишь трети населения. Остальные аубинасцы просто запуганы. Зерновые магнаты мечтают освободиться от имперского контроля, попридержать зерно и, таким образом, взвинтить цены на рынках. Во время войны, когда мрачная сила Падмасы угрожает самому нашему существованию, мы не можем потворствовать их алчному стремлению обогатиться!