Братья – отцы - протоиерей Александр Акулов

«неформальным» православным людям во главе со священником, то все возмущения утихли сами собой. Даже местный епископ, немного посокрушавшись для порядка, благословил их клуб на добрые дела. Сам он был молодым «владыкой» и смело поддерживал многие инициативы прихожан, тем более священников, которых просил быть более активными, особенно в молодёжной среде.

Вот отец Иоанн и воспользовался моментом, ведь совсем недавно он стал в один день отцом сразу шестерых детей. Они с матушкой усыновили всех детей одной семьи, родители которых погибли в автокатастрофе. Но сейчас он думал не о своей семье, а о брате, который вёл себя в последнее время как чужой человек и не как священник. Хотя это «последнее время» растянулось уже на много лет. И вот произошло то, что отец Иоанн предчувствовал, не зная, конечно, как эта беда будет выглядеть. Но было очевидно одно, что Господь попустит какие–то скорбные обстоятельства, чтобы вернуть отца Николая на путь покаяния и служения церкви. Ведь, если некоторым многое прощается, то на священниках лежит особая ответственность, не позволяющая делать то, что другим простительно. Господь, таким образом не наказывает, а проявляет Любовь, которую трудно представить в таком виде, как милующую, но именно такое отношение Бога к любимому своему чаду способно его спасти от более страшных бед и потерь.

«Если бы не было этого пожара, то его следовало бы придумать, – с грустью подумал отец Иоанн, – чтобы хоть таким образом отрезвить братишку – священника». А как по–другому возможно иногда вернуть страх Божий и любовь к людям? И он тут же вспомнил ещё два случая, с которыми столкнулся к своему великому огорчению, потому что были они связаны со знакомыми священниками. Но как же поучительны были эти истории для «молодого» священника, каким считал себя отец Иоанн!

Один случай был связан со священником, имевшим большой опыт служения, но ещё этот батюшка жил на «широкую» ногу, не стесняясь своего положения. Судя по его дому и обеспеченным детям, у батюшки денег хватало на многое и ещё оставалось на излишества. А иначе как объяснить покупку новой дорогущей машины для жены прямо из салона. Правда, тешилась матушка «игрушкой» не долго. Она дала покататься на ней своему родственнику, который на второй день разбил её так, что собирать было уже нечего, но сам остался жив, благодаря самым современным системам безопасности в салоне авто. Конечно, он обещал компенсировать родственникам (семье священника) стоимость машины, хотя и понимал, что при занимаемой им должности этого сделать никак и никогда не получится. «Ну и ладно, дорогой батюшка, всё уже потеряно, пойми и прости по–христиански. Подумай, почему так получилось. Зачем тебе нужна была эта машина? Ведь Господь явно показал тебе Свою Волю на этот предмет роскоши, который, по совести священнослужителя, не должен тебе принадлежать!» Так нет же. Священник целый год требовал возврата денег, переругался со всей роднёй, угрожал всякими расправами, а последний разговор на повышенных тонах закончился тяжёлым инсультом самого батюшки прямо за столом, где решался этот вопрос. Просто, замахнувшись на родственника, священник почувствовал себя плохо и рухнул прямо на пол. Батюшка до сих пор еле ходит. Почти не говорит. Не может служить и проповедовать. И никому эта машина уже и не нужна… А ведь какие проповеди батюшка говорил, можно было заслушаться! И про нестяжание, и про скромность жизни православного христианина. Не осуждал его отец Иоанн, а крепко за него молился, чтобы и самому не впасть в такое искушение.

Осталась в памяти семья и другого молодого священника, которого отправили служить в деревню, где стоял красивейший храм девятнадцатого века, да и деревня была вполне большой и оживлённой. Первый год люди потянулись в храм, и у священника было ещё желание служить церкви без устали, хоть днём, хоть ночью. Но, со временем прихожан поубавилось. Пару раз батюшка на хорошей скорости прямо в деревне сбил кошечку и петушка, не извинившись перед хозяевами. Так начались серьёзные разногласия между настоятелем и местными селянами. И можно было всё решить по–человечески, извинившись и покаявшись по–братски. Так нет же, батюшка стал отстаивать свою правоту, совершенно забыв про смирение, кротость и всепрощение. В магазин заходил как хозяин, минуя очередь. Он ни разу не был в местной школе, и с администрацией успел крепко поругаться, доказывая, что в селе – он главный, а не светская власть. В итоге, из прихожан осталось три бабушки и один сторож, а для настоятеля все люди вдруг стали пьяницами и безбожниками. «Другие его слова лучше не повторять», – вспомнил отец Иоанн, с досады резко мотнув головой в шлеме, чтобы побыстрее забыть эту историю. Но если бы только этим закончилось. Этот батюшка уехал жить за сто километров в город, но на службы всё–таки приезжал, хотя служил так, что когда отец Иоанн это увидел, то был просто шокирован происходящим в церкви и в алтаре. Службы начинались тогда, когда было угодно настоятелю. Вроде бы объявлялось, что служба начнётся в девять утра, а он мог прийти и к десяти, не чувствуя никаких угрызений совести. И такая неопрятность была во всём, включая и саму Святую Литургию. А потом в семье священника начались страшные проблемы, связанные с болезнями детей и родственников. Всё рушилось в его семье, а батюшка только и занимался тем, что искал деньги на лечение детей. Но отношение к своим обязанностям он не изменил и даже не подумал, что всё это могло быть попущено Богом за такое его отношение к людям и церкви. А стоило бы только вернуться к нормальной и старательной жизни православного священника, как многое бы и исправилось, и изменилось в семье.

«Возможно, это только мои предположения, – опять стал рассуждать отец Иоанн, – но тогда почему всё случилось именно так, а не иначе? Ведь очевидно, что в обоих случаях священники вели себя неподобающим для батюшек образом. Ясно, что верующий человек так не поступает. И если священник этого не понимает, то что тогда говорить о других людях?» Поэтому отец Иоанн и спешил к брату, желая ему и его семье как можно быстрее помочь. Не потому что он был идеальным человеком и самым лучшим священником, а потому что он всё ещё искал свой правильный пастырский путь к спасению, и все эти истории пугали его своей очевидностью свершившегося наказания ещё на земле.

Ведь жизнь священника не должна ему принадлежать, несмотря на большие семьи и множество мирских забот. Всё должно быть в меру и по необходимости, без оглядки на жизнь других людей. Оглянулся, не помолившись, и